Известный римский афоризм - «о мёртвых или хорошо или ничего» к случаю с Гродецким, бывшим гендиректором группы предприятий «Ижмаш», не применишь. Промолчать не позволит масштаб содеянного. А что сказать хорошего? Только то, что все, кто был после него, оказались хуже? Так они не хуже, а просто мельче. 

Мне почему-то запомнился тот последний день мая 1996 года, когда в ДК «Ижмаш», превратившемся спустя 17 лет в Русский драматический театр, на собрании акционеров (куда в то время мог прийти любой желающий) выступал только-только назначенный гендиректором Владимир Гродецкий. И, вероятно, если бы не моя диктофонная запись, этих слов бы уже никто и не вспомнил.

«Я бы очень хотел, чтобы мы объединились вокруг идеи, мы все должны заболеть «вирусом» «Ижмаша» - убедительно вещал с трибуны полный сил 44-летний Владимир Павлович. «Мы должны прекратить и, прежде всего, у себя внутри, говорить плохо об «Ижмаше». Все, что говорится плохого о нас, говорится самими ижмашевцами. Этого не должно быть. - утверждал Гродецкий. - Тому, кто не верит в свои силы — не помогают, с тем вместе не работают...».

Ну, кто мог тогда знать, во что превратится «Ижмаш» за долгие годы под его руководством? Во что превратится Ижевск и Удмуртии вслед за бесконечным процессом банкротства самого знакового из предприятий. И во что превратится сам Гродецкий (ещё совсем недавно казавшийся «непотопляемым» и внешне успешным). Есть ощущение, что высшие силы разрушили Гродецкого точно так же, как он разрушал «Ижмаш». Ушедшее здоровье, уголовное преследование, разъединение с родными — ведь даже сын Денис не смог похоронить отца без риска быть арестованным после пересечения российской границы. Ubi culpa est, ibi poena subesse debet*.

О Гродецком, как о человеке, наверное, будут вспоминать ещё долго. Но по большому счёту Гродецкий — не человек, Гродецкий — это явление, нечто вроде абсолютного зла. Правда, теперь это уже только Господь рассудит.

 *Где есть вина, там должна быть и кара (лат.)