Автоматно-Церковный Комплекс

В Ижевске на новом этапе повторяется чертовщина с красивой, но фальшивой могилой Дерябина в виде православной часовни. На срезаемом слой за слоем кладбище XVIII века строится «юбилейная» парковка для московских гостей (президента Путина и патриарха Алексия II) и парадная лестница к главному ижевскому храму.

Оторванные бульдозерами черепа я видел не только со стороны будущей нижней, сооружаемой на уровне могил, парковки и лестницы к храму, но и со стороны алтаря, где тяжелые ковши тоже крушили могилы и кирпичные склепы. Часть из них все же успел исследовать доктор исторических наук, археолог Л.Д. Макаров. Судя по всему, впервые в истории России христианский храм строится не в честь цели (например, в честь победы в войне 1812 года, как собор Христа Спасителя в Москве), а в честь средства, лишенного этики - оружия. То есть средства, которым можно воспользоваться с противоположными целями. Храм, посвященный архангелу Михаилу, возводится в честь 200-летия производства ижевского оружия, короче говоря, в честь ижевского оружия вообще, вне его этической цели.
Храм строится с созданием откровенно милитаристских композиций святого места с автоматным центром Калашникова в виде камуфляжного бункера со стрельбищем в подземной, кладбищенской части здания, сооружаемым одновременно и сознательно в комплексе с главным храмом столицы Удмуртии. Автоматный бункер с памятником конструктору расположен со стороны алтарной, самой святой части храма. Семья М.Т. Калашникова, а также историки, художники, архитекторы, в том числе московские, просили сохранить деревянный домик Калашниковых в Инженерном городке, что к северу от новодела Михайловского собора. Однако президент Удмуртской Республики сказал, что построит музейный мемориал Калашникова поновее и попышнее, а ветхий Инженерный городок московского архитектора Сенатова не только не будут реставрировать или переносить в архитектурную резервацию, как предлагали специалисты, но и полностью снесут.
Строительство «автоматно-церковного» комплекса выглядит, тем не менее, очень по-ижевски, в соответствии с эсхатологическим мифом о грядущей гибели богопротивного «города-автомата». Собор на Красной площади Ижевска, построенный по проекту того же архитектора И.А. Чарушина, который проектировал в том же стиле и «убитую» автоматом Калашникова Покровскую церковь (на месте этой церкви, разрушенной Ижмашем в канун афганской войны, до сих пор штампуют автоматы Калашникова), это собор «города-апокалипсиса», это ижевская Голгофа. Здесь смерть выступает мерой или с мерой. Здесь человеческая жизнь является горючим, сжигаемым в процессе продвижения к механическому раю.
А между тем храм был задуман вовсе не для освящения милитаризма. Храм был будто бы выведен из реальной заводской застройки и соотнесен со всем окоёмом широкого горизонта. Но пространственное главенство того места, где был задуман храм, теперь перебито. «Пьедестал» храма закрыт плотной коридорной застройкой. Особенно мешает высокая стена завода, на котором произведена первая партия автоматов Калашникова. «Автоматные» завод и центр словно конвоируют храм.
Раньше Михайловский собор был объединяющим центром всего города, он подчинял себе конгломерат разновременных и разнохарактерных зданий, взбирающихся на гору. Однако новодел, строящийся на прежнем месте и кое-где видимый еще сейчас издалека, очень скоро вовсе перестанет быть доминантой множества городских пейзажей, неожиданно раскрывающийся через разрывы в застройке центра и окраин, не станет «скульптурой» на главном городском «пьедестале».
Планируется окончательно перекрыть дальние виды на храм многоэтажными стенами со стороны Пушкинского городка (ныне – Металлурга), от Эспланады, улиц Советской и Красной. Начало визуальным погромам новодела собора положат строительный бизнесмен С.Э. Печинин (проект «Красная площадь») и местные власти (проект Пенсионного фонда и других административных высотных зданий). Высотками планируется полностью перекрыть вид на храмовую гору со стороны исторического истока Ижевска (например, со стороны моста через реку Иж в районе Новоажимовой улицы) несоразмерными окружающему пространству 15-этажными стенами-домами на высоком стилобате, да к тому же на высокой горе, зрительно сбивающими «горний» рельеф местности и храмовые силуэты. Планируется окончательно перерезать визуальную связь между «петербургским» и «московским» соборами (Александро-Невским и Михайловским). Окончательно будет добита и соразмерная «пьедесталу» Михайловского собора низинная застройка.
Идеалом для профессионалов в области охраны памятников истории и культуры всегда была подлинность. Даже в условиях, казалось бы, полной гибели памятника обязательно выявляются и сохраняются оставшиеся «знаки подлинности» на месте утраты и в его окружении, которые передают память места с помощью раскрытия при раскопках фрагментов сохранившегося фундамента, старой кладки, склепов у стен собора. Но эти «знаки подлинности» безжалостно уничтожались строителями новодела храма при рытье котлована, археологам же проводить раскопки всячески мешали. И сейчас, после погрома экскаваторами фрагментов собора, подлинность новодела как исторического памятника равна нулю.
При «восстановлении» разрушенного собора делалось всё, что противоречит «Хартии архитектурного наследия», принятой на Международном конгрессе реставраторов в мае 1996 года. Вместо восстановления собора и сохранения масштаба окружающей застройки возводился его макет в натуральную величину, а сомасштабную собору и храмовой горе малоэтажную застройку будут заменять на стены-небоскребы. В процессе «восстановления» были полностью уничтожены крупицы его подлинности, его исторической ауры. Совершенно не повторялась традиционная строительная технология. Не обеспечивались жесткие требования к качеству фигурного кирпича, который в 1897 году специально испытывался в лаборатории оружейного завода на сдавливание, а для улучшения цвета и крепости неоднократно обжигался. «Керамиковые» полы в галерее и храме заменены совсем другими материалами, хотя подлинники мозаичных, цветных, многогранных плиток завода купца Ушкова сохранились в музеях Ижевска, Менделеевска, Елабуги. Белый резной камень колонн гульбища заменен дешевым бетонным новоделом. И так далее.
Крупицы подлинного - скалообразные исторические фрагменты собора, сохранившиеся в земле, но окончательно порушенные при «восстановлении» - надо было не только сохранить, но и выделить на новодельном фоне, как ценность следов исторического оригинала.
В международной «Хартии» говорится: «Архитектурное наследие должно рассматриваться как единый фонд, включающий объекты всех типов, как уникальные, так и самые скромные». «Недопустимо разрушать подлинные элементы исторических объектов, оправдывая это последующим воссозданием». «Воссоздание возможно только на основе (…) научной достоверности восстанавливаемых архитектурных форм во избежание создания архитектурного суррогата. Воссозданию подлежат не только сами формы, но и характерные элементы сооружения: конструкции, материалы, фактура». «В работе с архитектурным наследием приоритет остается за традиционными строительными материалами и технологиями».
Необычность, оригинальность архитектурного ансамбля старого Ижевска строилась на зрительном сведении Петербурга и Москвы лицом к лицу, на их зрительном диалоге в пространственной композиции города. Это обеспечивалось наметившейся в середине XIX века ступенчато-диагональной эспланадой, которую центрировал «горний» храм. В прошлом различное по высоте расположение главной московской и главной петербургской площадей заводского села Ижева позволяло им постоянно видеть друг друга. Но сейчас «зрительную переглядку» двух столиц перебили серые громады военного завода, на котором произведены первые автоматы Калашникова (ныне производственное объединение «Аксион»).
Былое градоформирующее, силуэтное значение старой Красной площади почти утрачено. С просторной площади, раскинувшейся на вершине всей горы – от Арсенала до «водного» фасада храма - открывалась панорама на все четыре стороны света, аж дух захватывало. В свое время, чтобы усилить градоформирующее значение нового храма, здесь даже сломали белую каменную церковь, а высокий собор поставили на ее месте. Вот как берегли панорамное значение «горней» Красной площади. Теперь же обширная территория Красной площади именно в этом месте плотно застроена. И в ближайшее время будет продолжать застраиваться более крупными по масштабу зданиями.
Фасады нового собора сделаны из откровенно современного кирпича, с бетонными, а не каменными деталями колонн гульбища. Особенно бросается в глаза неумелая, современная кладка сводов гульбища – одной из важнейших деталей собора. Кладка эта по своей грубости напоминает кладку скороспелой хрущевской пятиэтажки. В оригинале своды не были заштукатурены, а в новоделе эти безобразные своды, наверное, спрячут за штукатуркой.
Подобная «новодельность» рождает уверенность в легкости восстановления чего угодно и одновременно в легкости разрушения чего угодно. Странно, но восстановители и погромщики, герои и преступники соединяются здесь в неразделимое целое.