Теперь эта тенденция «не застывать» должна направиться в регионы. Прежде всего в те, что стоят на пороге выборов. В верхах Удмуртии тоже вот-вот начертят себе новую систему исполнительных органов. Осталось только дождаться итогов голосования 14 сентября.

Всё оптимальней и оптимальней

В случае с минрегионом и оборонными службами упразднение ведомств объясняют, прежде всего, желанием оптимизировать структуру правительства, а сокращение управленческих расходов рассматривается лишь как возможный побочный эффект. По этому поводу премьер Медведев на аудиенции в Ново-Огарёво так и сказал главе государства: «Может быть, даже сократить избыточный управленческий персонал». То есть численный состав (и расходы на его содержание) — это только «может быть», то есть не так важно. Главное, чтобы структура была «оптимальной».

Все, кто читал «Закон Паркинсона», вряд ли согласятся, что такое возможно в принципе. Но, как говорится, стремиться к этому всё равно нужно. Любое правительство, если его долго не трогать, превращается в «вещь в себе» и начинает само себя загружать работой, разумеется, сначала за счёт (а затем и в ущерб) исполнения общественных функций. Систему власти в Удмуртской Республике, конечно, не трогали уже очень долго. Как в плане структуры, так и на персональном уровне.

А если копнуть?

Я решил посмотреть, а как обстояли дела ещё раньше. Порылся в старых бумагах и откопал структуру Совета Министров Удмуртской АССР за 1990 год — такой, какой она была накануне тех ещё первых больших перемен. Председатель — 1, первый заместитель — 1, заместителей — 5, управляющий делами — 1, отделов — 11. Итого (включая премьера) — 78 человек с общим фондом оплаты 531 тыс. 400 рублей. Уточню: это годовые расходы на зарплату управленческой верхушки в республике. В среднем на одного сотрудника в месяц получалось — 567 руб. 73 копейки. Очень высокая зарплата для советских времен.

Конечно, был ещё обком КПСС, и это тоже (очевидно, не меньшие) управленческие расходы, хотя и по другой финансовой линии. Кроме того, в структуру органов исполнительной власти той советской ещё системы входили:
35 исполкомов рай- и горсоветов; 8 министерств; 11 госкомитетов; 10 управлений; 4 гос. инспекции, 21 республиканское объединение; 3 центра; 23 республиканских учреждений; 5 управлений банков; 12 строительных организаций и
3 предприятия транспорта. Из всего этого номенклатурного набора собственно к правительственным структурам можно отнести 33 ведомства (министерства, госкомитеты, управления и гос. инспекции). Довольно-таки много. Впрочем, почти столько же (но чуть меньше) насчитывается правительственных структур и на сегодняшний день. Правда, штатная численность современных ведомств по сравнению с советскими учреждениями различается иногда значительно, иногда не очень. Таков итог почти четвертьвековой «оптимизации» республиканской исполнительной власти. Можно сказать, пора начинать всё сначала.

Три задачи

Сформировавшаяся в Удмуртской Республике структура органов исполнительной власти, как, наверное, и в других регионах, содержит в себе ряд элементов, продиктованных в своё время политическими решениями. Надо было бывшему президенту УР Волкову отблагодарить за лояльность или за самый высокий показатель на выборах главу местного самоуправления — появлялось новое министерство. Надо было «расплатиться» за отданный сыну чеченского магната мандат депутата Госдумы — пожалуйста, дополнительная должность зампреда правительства. Иногда новые структуры возникали просто для того, чтобы продемонстрировать внимание республиканского руководство к озвучиваемой главой государства проблеме. Повысить внимание к укреплению семьи? Раз, и вот уже создан целый комитет по делам семьи.

Но конъюнктура менялась, а бюрократические структуры и должности оставались, и требовали средств на своё содержание, и, главное, мешали работать всем остальным, поскольку вынуждены доказывать свою нужность. При этом в действующей структуре органов исполнительной власти отсутствуют инструменты, которые бы позволяли быстро её перестраивать и реагировать на появление новых рисков.

Первая и самая простая задача, стоящая при изменении структуры, это сокращение ведомств с целью минимизировать дублирование функций органов исполнительной власти, входящих в Правительство УР.

Вторая задача сложнее. Необходимо значительно сократить внутренний документооборот между органами исполнительной власти. Цель - высвобождение рабочего времени сотрудников ведомств для исполнения ими их обязанностей по предоставлению госуслуг и осуществлению надзорных и иных административных функций.

Третья задача не решается одномоментно, поскольку направлена на расширение управленческого потенциала органов исполнительной власти, их адаптацию к работе по администрированию крупных инвестиционных и иных проектов.

Речь должна идти о создании новых компактных по структуре и численному составу органов исполнительной власти (агентств), которые, в отличие от традиционных министерств, должны учреждаться на ограниченный срок (например, на 3 года) и исключительно под запуск крупных инвестиционных или иных проектов, решение социальных, экономических или иных системных проблем.

Движущие силы

Всякая власть изначально, наверное, и в самом деле хочет сделать «как лучше, а получается как всегда». Всё забюрокрачивается не специально, а в процессе постоянного самосовершенствования. Просто какой бы красивой  ни казалась каждая новая структура очередного правительства, жить она будет по тому же закону, что и ей предшествующие. По закону Паркинсона. Потому что главное в любой системе - это люди, и то, чем они мотивированы, собираясь в «системы органов». Сирил Норткот Паркинсон давным-давно выделил здесь две движущие ими силы: 1) чиновник стремится умножать не соперников, а подчинённых; 2) чиновники работают друг для друга. Эти аксиомы были озвучены им ещё в 50-е годы. И что, с тех пор что-нибудь изменилось?