На прошлой неделе, в четверг, 9 января, вечером мы вместе со старшей по дому Еленой Шлык спустились в подвал, туда, где произошёл порыв. Судя по табличке на железной двери, никто посторонний ни при каких обстоятельствах сюда спускаться не должен, тем более при аварии. К этому обстоятельству я еще вернусь.

Надпись на табличке, прикреплённой к двери: «ООО УКС, гр. БГВС». Там же указаны телефоны диспетчеров УКС и обслуживающей организации – ООО «Тепло». Что такое «гр. БГВС», мне выяснить так и не удалось, но все, с кем я общалась по этому поводу, пользовались термином «индивидуальный тепловой пункт». То есть по назначению это примерно то же самое, что «центральный тепловой пункт» (ЦТП), где происходит подогрев теплоносителя (воды) перед подачей его в многоквартирные дома. Оказалось, что на эту «гр. БГВС» запитаны аж 15 многоквартирных домов, расположенных в районе между Центральной площадью и переулком Широким по чётной стороне ул. Пушкинской.

Чтобы понять, что мешает устранить аварийную ситуацию, попробуем определиться, кто и что должен делать в подобных, вообще-то, вполне заурядных случаях. Вот случился порыв. Жильцы (собственники квартир) звонят в управляющую компанию, те в свою очередь, если порыв произошел на внутридомовых сетях, принимают меры (ликвидируют аварию) сами или, если порыв в зоне ответственности поставщиков (в данном случае УКС), передают информацию в соответствующие службы организации, поставляющей данный ресурс.

Посмотрим, все ли «звенья» вышеописанной «матрицы» имеются в случае с домом № 222. Да, жильцы, как только увидели белый пар, вырывающийся из вентиляционных отверстий с восточной и западной стороны здания, тут же проинформировали обслуживающую организацию «ЖКУ Центр Октябрьский» и управляющую компанию «Жилфонд». Те в свою очередь, по словам жителей, неоднократно направляли телефонограммы в «Удмуртские коммунальные системы» (УКС).

О том, как отреагировал на эти сигналы УКС, красноречиво свидетельствовал увиденной нами в подвале кусок линолеума, наброшенный сверху на прореху в трубе. Очевидно, первоначально струя горячей воды здесь била вверх. Накрыв дыру плотным материалом, «специалист» УКС просто придал струе иное, более естественное направление. Теперь «ручеёк» с температурой примерно 50-60 ºС просто стал сбегать непосредственно в какое-то отверстие в бетонном полу. Куда далее уходит вода, неизвестно.

Итак, грубо говоря, кипяток из дыры в теплообменнике (так называется «рогатая» стойка, где, собственно, и происходит подогрев теплоносителя) хлещет на глазок со скоростью примерно 1 литр в полторы минуты. Считая на дату выхода этого номера газеты, выходит, из порыва ушло несколько сот кубометров подогретой воды. После тепла горячая вода – самый дорогостоящий коммунальный ресурс – 82,75 руб./м³. То есть в никуда вылились десятки тысяч рублей. И «никому ничего не надо»?!

Возьмём другую сторону этой аварии – проходимость и достоверность информации. Как следует из письма жителей в редакцию, кто-то из диспетчеров УКС на «горячей линии» уверенно убеждал позвонившего, что ликвидировать порыв должна управляющая компания. Когда 10 января я решила сделать свой звонок в УКС, диспетчер Анастасия тоже начала объяснять, что все обращения от жителей должны направляться в УК. Когда же я попросила просто дать мне номер телефона заместителя главного инженера УКС Шпакова, девушка «нечаянно» положила трубку. На сайте УКС уже давно почти невозможно найти какие-либо телефоны ни начальства, ни служб. Только приёмная и пресс-служба. Вывод: диспетчеры УКС каждый новый звонок воспринимают как «первичный», «истории» вопроса они не представляют. Главное – перенаправить претензию куда-нибудь подальше. Такое же отношение и в других учреждениях. Жители не получили ответов на свои заявления ни в прокуратуре Октябрьского района г. Ижевска, ни у начальника Управления ЖКХ Администрации г. Ижевска Елены Дворниченко, ни от ижевского сити-менеджера Дениса Агашина. «Никому ничего не надо!»

В случае с Пушкинской, 222 ситуацию отягощает конфликт, больше года тянущийся между жителями дома и управляющей организацией. Конфликт типичный: дом был под управлением УК «Институт городского хозяйства», но эта УК по решению мирового суда в Красноярске (!) оказалась «поглощенной» другой организацией – УК «Жилфонд». Собственники эту «управляйку» не выбирали и слепо переходить под её управление не хотят. Поэтому на данный момент договора собственников с УК «Жилфонд» нет и отношения строятся «постольку – поскольку». Идут консультации с Госжилинспекцией, как бы миром «развестись» с этим «Жилфондом».

Отсюда следует, что жильцам «Жилфонд» не опора. Они своей «управляйке» не доверяют. И как доверять, если за весь 2013 год старшей по дому так и не удалось добиться, чтобы в платёжках, в соответствии с действующим законодательством, раскрывалась вся информация о показаниях общедомовых приборов учета. То есть на данный момент вообще никто (кроме бухгалтеров УК) не может сказать, исходя из чего происходит начисление платы за отопление и горячую воду. Где находятся счетчики, кто и когда снимает (если снимает!) с них показания, ничего этого Елена Шлык не знает.

Состояние дорогостоящей аппаратуры в подвале я видела своими глазами. Раскурочен прибор (по сути, компьютер!) для оперативной передачи на пульт информации о текущем потреблении теплоэнергии. Кто и зачем это сделал? Кстати, 9 декабря дверь в ИТП была открыта настежь. Мы просто вошли в комнату, напичканную УКСовским имуществом, увидели барометр, показывающий давление 4 атмосферы. Я сунула палец в ручей, стекающий под пол…

Вообще говоря, отнюдь не праздный вопрос: каким образом и на каких основаниях индивидуальный тепловой пункт (ИТП), обслуживающий 15 домов, устроен частной компанией ООО «Удмуртские коммунальные системы» в подвале многоквартирного дома? Подвал – это общедолевая собственность всех владельцев жилых и нежилых помещений. Вопрос о передаче в аренду с собственниками не обсуждался. Платит ли УКС за это помещение? Сколько и кому?

Каковы последствия аварии? Как сообщила мне Елена Шлык, в квартире № 8 уже случилось короткое замыкание. Весь конденсат (испарения) от кипятка свободно перемещается по пустотам в «теле» здания, в частности, там, где размещены индивидуальные электрические счетчики.

Как мне сообщила Алла Вадимовна, руководитель компании «Обмен-продажа жилья», чей офис расположен непосредственно над помещением, где «бьёт» кипяток, ущерб для неё на сегодня выглядит так: испорчена конденсатом облицовка потолка; куплена на замену новая входная дверь, поскольку прежняя перестала закрываться (из-за образованного конденсатом оледенения); отваливается штукатурка с внешней стены вокруг входной группы, поскольку прямо рядом с крыльцом находится продух, из которого всё это время вырывается влажный пар. Это не говоря о том, что в помещении постоянно стоит тяжелый влажный запах подвальных испарений, которыми в течение рабочего дня дышат сотрудники офиса. Проблемы с дверями есть и в офисах других организаций, расположенных дальше к северу от источника пара, – меховой магазин, расположенный в цокольном этаже, тоже меняет двери. Тяжелый запах, по словам Елены Шлык, ощущается вплоть до 4-го этажа в 1-м подъезде дома.

Так что же случилось в подвале дома 222 по Пушкинской и, главное, каковы перспективы? Как сообщила мне после консультации с кем-то пресс-секретарь ООО «УКС», представившаяся Еленой, в теплообменнике вышли из строя уплотнители. Сам теплообменник – старого образца. Поэтому уплотнители придется делать на заказ. Ориентировочно их обещают заменить не ранее середины февраля (!). На мой вопрос, не ляжет ли аварийный перерасход воды на плечи жителей, пресс-секретарь Елена, опять с кем-то посоветовавшись, ответила отрицательно: по её словам, вода в ИТП поступает до того, как проходит через домовый прибор учета. Поэтому ни за сотни кубов «пролившейся» горячей воды, ни за сделанные на заказ новые уплотнители (~ 150 тыс. руб.) с жильцов денег не возьмут. А если на улице похолодает, добавила Елена, то, возможно, от повышения температуры воды изношенные уплотнители сами собой «заткнут» дырку. Видимо, на это сейчас только и стоит надеяться...