ОСЕННЕЕ ОБОСТРЕНИЕ?

В редакцию обратились матери двоих задержанных – Ольга Мачкарина и Ирина Варламова. Обе проживают в Машиностроителе. У обеих взяли сыновей. Характерная особенность – практически все задержанные (за единственным исключением) – это молодые мужчины, вышедшие из мест заключения менее года назад. Действия по задержанию производились сотрудниками «шестёрки» (управление по борьбе с организованной преступностью). Везли задержанных сначала на ул. Репина, 23, где дислоцируется это подразделение полиции. Там им ещё «добавляли». В случаях, о которых сообщили наши источники, «добавили» столько, что мало не показалось.

Говорит Ирина Варламова, мать 25-летнего Константина Борисова: «Первого ноября примерно в половине одиннадцатого вечера (я уже спала) в нашу квартиру пришли сотрудники 6-го отдела с ордером на обыск. Искали, по их словам, «оружие, наркотики». Но было видно, что обыск проводился для проформы. На кухню даже не заходили. Продлился этот «обыск» минут сорок. Под протоколом стоит подпись капитана полиции Никандрова М. В. Ничего не изъяли. Я поняла, конечно, что обыск как-то связан с Костей. А он ушел из дому около шести часов вечера и не вернулся. На мой вопрос, где сын, ответ был очень неопределённый – что-то вроде «скоро узнаете».

Что случилось с Константином Борисовым в тот вечер, рассказала пришедшая в редакцию 16-летняя Наташа, которая около половины восьмого вечера находилась вместе с Костей в одном автомобиле, припаркованном во дворе дома № 3 пос. Машиностроитель. По словам девушки, всё якобы происходило таким образом: «Сначала к машине подошёл парень, попросил закурить, наклонился, заглянул в салон. Я сказала, что у нас нет сигарет. Он, вроде даже не ожидая ответа, вдруг резко побежал за угол дома, и оттуда сразу, как в кино, на огромной скорости въехали во двор штук пять легковушек, из них выскочили по пять-шесть человек, одетых в камуфляж, с автоматами наперевес, стали кричать: «Группа захвата! Шестой отдел!». Окружили машину, где мы находились. Распахнули двери, Костю просто выбросили лицом в асфальт и сразу начали избивать. Прыгали, пинали ногами по его голове, подняли и с размаху били головой о капот машины. В общем, это был какой-то ужас! Попутно под горячую руку им попалась группа подростков, которые тусовались на площадке между лестничными маршами в ближайшем подъезде. Их, человек пять, может, меньше, просто выкинули вниз по маршам, внизу «принимал» кто-то из «шестёрошников». Выстроили вдоль стены дома на растяжку, тыкали им в спины дулами автоматов. Людей, которые стали случайными свидетелями этой дикой сцены, выпроваживали – мол, не вмешивайтесь, идите себе, куда шли».

Наташа говорит, что «налётчики» прямо при ней якобы обсуждали, надо или нет везти в отдел и её, не пригодится ли девушка для процедуры «снятия показаний» задержанного. Возможно, считает Наташа, их всё-таки смущал её явно «несовершеннолетний» вид. Но тут в дело вмешалась тётя девушки, которая решительно воспротивилась незаконному задержанию племянницы. Костю же увезли, причём только его. Отсюда – одного. По словам моих собеседниц, в тот же день при схожих обстоятельствах был задержан ещё один известный им человек, также оказавшийся избитым. Узнать, где её сын, матери удалось только через адвоката. Костя в тот момент находился уже в следственном изоляторе, с сильными кровоподтёками на лице, кроме того, у него были сломаны рёбра. Статус - подозреваемый, вменяется статья «вымогательство».

Поскольку Ирина Варламова, мать Константина, пошла по инстанциям, в том числе подала заявление о побоях, нанесённых «неустановленными лицами» её сыну, в Управление собственной безопасности МВД УР, то в её «досье» уже начали поступать различные официальные ответы, в том числе довольно странные. Так, начальник отдела полиции в Ленинском районе Ижевска подполковник Боев прислал Ирине копию своего сопроводительного письма, из которого следует, что им направлены материалы проверки в Ленинский районный отдел Следственного комитета. Там же сказано, что материалы проверки (на 3 листах) направлены только по одному адресу – в Следственный отдел.

Тем же числом, 6 ноября, датирован документ из отдела полиции Завьяловского района за подписью заместителя начальника г-на Кузнецова: «Сообщаем Вам, что по факту обнаружения телесных повреждений проведена соответствующая проверка, материал проверки № 14056 от 03.11.2012 г. списан в специальное номенклатурное дело. Данное решение может быть обжаловано в прокуратуру или суд Завьяловского района в порядке ст.ст. 124, 125 УПК РФ»… Ирина Варламова в полном недоумении – в Завьяловский отдел полиции она не жаловалась, туда не ездила, почему ей отвечают оттуда?..

Как версию женщина рассматривает то, что, видимо, «криминальный эпизод», в котором её сына сейчас «убеждают» сознаться, имел место на территории Завьяловского района.

Вторая история, произошедшая с 22-летним Павлом Кудрявцевым в том же Машиностроителе, ещё более напоминает голливудские блокбастеры. Вот рассказ Ольги Мачкариной, матери Павла. У неё в момент «операции» на руках был 2-летний сын, волей-неволей ставший пассивным свидетелем этого удмуртского «боевика».

«Мы живём вместе с сыном в коммуналке. Третьего ноября Паша ещё днём уехал к своему отцу в Металлург. А мы с мужем и маленьким поехали в Воткинск к моим родителям. Вечером мне на мобильный звонит соседка и сообщает, что в нашу комнату ломились двое неизвестных в камуфляже и в масках. Я, конечно, встревожилась. Ещё года не прошло, как сын вышел из заключения. Утром, часов в семь, ещё не рассвело, соседка на расстоянии видела, как двоих мужчин (Павла она узнала по знакомому силуэту) задержали прямо у нашего дома в Машиностроителе». Как потом выяснилось, вторым вместе с Павлом попал в облаву его отец - 52-летний Валерий.

По словам Ольги, отец парня плакал слезами, когда рассказывал, как с ним «под горячую руку» разбирались в «шестёрке». Но, как считает Ольга, и её сын, и бывший муж в этой «спецоперации» оказались только «случайными свидетелями». Ольга полагает, что на самом деле полицейские искали её нынешнего супруга.

По звонку мобильного телефона, предполагает она, сотрудники полиции вычислили их местонахождение в Воткинске. Включённый телефон (до этого момента он был заблокирован) дали уже, очевидно, зверски избитому Павлу, который лишь бессвязно что-то «мычал», так что мать смогла разобрать лишь единственное слово – «бьют».

Вскоре после этого на квартиру родителей в Воткинске (всё происходило 4 ноября в День согласия и примирения) нагрянула ещё одна «группа захвата». На отказ открыть дверь в дело пошла «болгарка».

Дверь попросту отпилили! Присутствующих, по словам очевидцев, положили лицом в пол. Начался обыск, но больше, очевидно, похожий на погром. Искали «оружие, взрывчатку». Ничего не нашли, но «упражнялись» около двух часов. После чего Ольгу с мужем и малышом на руках доставили на улицу Репина, 23. Глухой ночью 5 ноября женщину привезли домой, чтобы произвести обыск. После чего Ольга оставила малыша с соседкой, а её саму опять увезли на Репина, где она увидела задержанного мужа.

Утром 5 ноября Ольга вместе с адвокатом, которому удалось выяснить местонахождение её сына, поехали в Сарапул, куда, оказывается, был препровождён Павел, «подозреваемый» в совершении «вооружённого ограбления», которое он якобы совершил на территории этого города.

Редакция располагает фотодокументами, где Павел Кудрявцев запечатлён с очевидными тяжёлыми телесными повреждениями, в том числе вся голова его перебинтована. По словам матери, доставленный в ИВС при Сарапульском отделе полиции Павел был так плох, что ему пришлось вызывать «скорую». Только благодаря этому случаю удалось зафиксировать имеющиеся у него телесные повреждения. После суда Павла этапировали в следственный изолятор, но вскоре оттуда препроводили в центральную тюремную больницу на территории ИК-8 в Хохряках, где он находился на излечении в течение 10 дней. Однако, по словам матери, рана на голове сына до сих пор кровоточит, поскольку, как объяснил лечащий врач, не зашитая своевременно, она так и будет теперь мокнуть, пока не заживёт окончательно. У Павла задокументированы множественные гематомы, перелом рёбер, рана на голове, ушибы рук, нижних конечностей.

Не все мужчины, попавшие под полицейскую «операцию» накануне Дня согласия и примирения, начали «качать права». Имея опыт тюремной жизни, кто-то из них счёл более благоразумным «забыть» случившееся. В закрытой наглухо системе трудно отстоять, я уж не говорю, справедливость, права, а просто здоровье и жизнь. Но женщины, которые столкнулись с беспределом, испытав шок, полны решимости найти правду. Они говорят: да, наши сыновья не ангелы, они отсидели, но это судьба миллионов российских мужиков. Если они виноваты - докажите и тогда наказывайте по закону! Но делать из людей инвалидов, пытаясь добиться получения «признательных показаний» и очередной премии за раскрытое «преступление», - это в их головах никак не укладывается.