НАС ОСТАЛОСЬ СЕМЕРО

Сегодня Василий Лановой по-прежнему играет в театре имени Евгения Вахтангова, снимается в кино, часто гастролирует по стране, читая русских и украинских классиков, преподает на кафедре сценической речи в Театральном училище имени Б. Щукина.

Творческий вечер одного московского актёра - так обозначил встречу со слушателями, собравшимися в зале Удмуртской филармонии, сам Василий Лановой.

В длинном вступлении перед декламацией произведений артист рассказал о своём жизненном пути. О том, как в семилетнем возрасте, находясь с сёстрами на Украине у дедушки с бабушкой, встретил войну: «22 июня из Москвы мы приехали на станцию в Одесской области. В 5 часов утра над нашими головами самолёты летели бомбить Одессу. Мама должна была забрать нас через две недели.

Прошёл месяц, год, три... Мы ничего не знали о них, они ничего не знали о нас». «Дед Иван, повисший тогда локтями на воротах, завидя фашистскую махину на горизонте, крикнул: «Чу! Погибли москали!

Ой, погибли!» В 1944 году, когда Одессу освобождали, дед Иван, так же повиснув на тех же воротах, кричал: «Чу! Як же москали им поднасрали!» Это была историческая оценка», - говорит Лановой.

Вспомнил о первом знакомстве за школьной партой со своим будущим персонажем Павкой Корчагиным: «В 41-м году учитель, преподающий румынский язык, достал из своего портфеля книжку и произнёс: «Николо Островский. Як гуртовалась сталь». Позже моё раннее знакомство с Корчагиным сыграло решающую роль при отборе актёра на главную роль в фильме «Павел Корчагин». Взяли меня – я сумел убедить режиссёров». Рассказал актёр и о своём дебюте в кино – будучи десятиклассником, он снялся в картине «Аттестат зрелости», играя самого себя. С первой ролью совпала смерть Сталина. Этот день он помнит в подробностях: «Мы рыдали всем классом – было страшно. Американцы ставили базы в наших портах. У них уже было атомное оружие, у нас – не было. С нами каждый день проводили учёбу – как ложиться на землю и в какую сторону ползти, если рванёт. Это осталось на всю жизнь». Своим первым учителем Лановой назвал Сергея Львовича Штейна, с которым они с товарищем случайно повстречались, заглянув во Дворец культуры автозавода имени Лихачева на детский спектакль «Друзья из Питсбурга» по роману Твена «Приключения Тома Сойера». «Он вырвал нас босых, больных с улицы, от компании, половина из которой отсидела. Эта встреча решила мою судьбу».

Много говорил Василий Семенович о театре им. Вахтангова и о своих соратниках: «Я 59 снимаюсь в кино, 55 работаю в театре, которому недавно исполнилось 90 лет. Это поразительная труппа и блистательный театр. И у меня никогда не было оснований для прыжков. Цецилия Мансурова, Елизавета Алексеева, Николай Плотников, Николай Гриценко, Рубен Симонов, Владимир Этуш, Михаил Ульянов – эти имена были наравне с МХАТовскими хорошо известны тем, кто был в театральном искусстве. Сегодня эти «глыбы» подошли к страшной черте - за девяносто».

После рассказа о своей творческой жизни Василий Лановой прочёл Пушкина, Толстого, Маяковского, Гумилева, кое-что из украинской поэзии. Молодёжь, думаю, погрузилась в размышления. Совершенная речь, богатые интонации, актёрское мастерство – на всём был поставлен гордый штамп высокой советской театральной школы. Публика – в основном люди пожилые - тепло приняла актёра.

Было много вопросов из зала. Шутили на тему прекрасной формы артиста, спрашивали о современном театре и кино, Сталине, месте религии в его жизни. «У каждого человека - своя религия, - ответил он. – Моя – это культура, искусство, духовность человека. Не будем забывать, что этой религии уже много тысяч лет. И она единственная хранит для нас великие произведения».

«Дай Бог вам здоровья на долгие годы», - такая записка пришла последней. Лановой впервые за встречу рассмеялся в голос: «Ничего против не имею!» После выступления в гримёрку выстроилась длинная очередь за автографами, каждый норовил подольше пообщаться с актёром. Мы, журналисты, дожидавшиеся своего черёда, были свидетелями того, как одни и те же люди вдруг врывались с вопросами и пожеланиями во второй и в третий раз.

С представителями СМИ Лановой был притязателен. Остр на язык. Порой грозен. В его строгих ответах чувствовалась верность себе и преданность искусству. Но словесные удары вполне компенсировались обаянием, юмором, мальчишеским хулиганством, царственной осанкой и доброй улыбкой. Единственный молодой человек из присутствующих журналистов спросил разрешения первым задать вопрос и уже набрал в лёгкие воздуха для того, чтобы осуществить свой замысел.

- А почему Вы решили, что Вам позволительно наперёд дам? - строго и вполне серьёзно спросил Лановой, огорошив тем самым парня.

- Я… проложу им путь к Вашему сердцу, - неуверенно и штампованно, запинаясь, произнёс тот.

- И Вы всерьёз думаете, что по пути к нему дамы заблудятся?! Если у них где и будет блуд, то никак не здесь. Неприлично, молодой человек. Понятно Вам?!

Молодой человек сконфуженно и приглушённо произнёс «да».

- Ну, тогда говорите быстрее, в чём Ваш вопрос, - вышел из образа угнетателя Лановой.

Мы рассмеялись и по очереди стали задавать вопросы.

- В общении со зрителями Вы упомянули, что у вас приятные впечатления об Ижевске. С чем это связано?

- Не помню, с чем это связано. Было так давно – во времена Советского Союза. Но ощущение города остаётся, даже если целиком забываешь время своего пребывания здесь. Очевидно, было какое-то чудо. Сегодня я прилетел, меня быстро доставили в гостиницу, два часа отдохнул и вышел на сцену. Теперь глубокий вечер. А завтра с утра я улетаю в Вену и Прагу на съёмки. Когда мне ходить по городу? Но уверяю вас, сегодняшнюю встречу я запомню (улыбается).

- Как Вы относитесь к «Бурановским бабушкам»?

- У нас в Украине таких знаете сколько?!

- Слышит ли Вас современный зритель?

- А куда он денется, ежели это великая русская классика! Надо быть большим идиотом, чтобы её не чувствовать. Вы думаете, что Пушкин может не попасть? Маяковский может не попасть? Тогда надо менять нацию. Господь с Вами.

- А современная литература Вам интересна?

- Вы знаете, попадаются совершенно замечательные строки. Строки могут быть совершенно невероятные. Но я говорю о строках на века. Наша великая классика убьёт весь сегодняшний хлам.

Воспитывать человека может только она - вечная, нравственная, гуманная, милостивая к человеку. Найдите эти качества в сегодняшней литературе, я их буду учить.

- Вы преподаете около 20 лет. Отличаются ли Ваши первые студенты от нынешних?

- Студенты, которые прежде приходили ко мне, оканчивали советские школы. А сегодня приходят студенты, которые пользуются «ээшкой». На Пушкина в школах раньше давали 80 часов, а теперь 15 часов. Какие вопросы? А потом заступившим на актёрский путь вчерашним выпускникам театральных училищ на сцене говорят – забудь, забудь, забудь. Гиперреализм, бытовые интонации. Но выше Станиславского ещё никто ничего не придумал. И в малых театрах мы бережём святыню. И не позволяем снизойти до хлама. Хотя зачастую, к сожалению, сегодняшняя сцена требует хлама – это якобы очень современно! Но не обобщайте.

- Сочиняете ли Вы сами?

- Я слишком хорошо знаю великих, чтобы в ничтожных попытках, корячась, биться с ними. Ни в коем случае.

- Какой период своего творческого пути Вы считаете пиком?

- Мы сейчас о постели говорим (улыбается)? Нет?! А почему вы меня не спрашиваете о ролях героев-любовников?

Так обидеть! Эпизод на пляже в «Полосатом рейсе» - это была вершина. Меня никогда не пускали в комедию. Мне эта роль полюбилась. Историческая роль, конечно, сыграна в «Павле Корчагине».

- Тяжело ли быть секс-символом эпохи?

- Я не понимаю, о чём вы. И о женщинах своей жизни я тоже не рассказываю, не дождётесь!

- Правда ли, что в Советском Союзе сыгравшим замечательную роль тайным приказом запрещали играть мерзавцев и негодяев?

- Глупости. Я сыграл сначала Павку, а потом Курагина. Актёр – он лицедей. И, если он играет всю жизнь одну и ту же роль, он кретин, а не актёр.

- Сейчас верх фортуны – сниматься в Голливуде. Не мечтали ли Вы в своё время уехать за границу?

- Сегодня мне звонила Америка. Приглашали приехать с посвящением на спектакль и выступить с творческим концертом. Я посылаю их, знаете куда? Я был там несколько раз годами раньше, и хватит.

Там невозможно было заниматься творчеством. А сегодня США мир держат на волоске, и Иран – это начало Третьей мировой. И с чем туда ездить?

- Как оцениваете современный кинематограф?

- Сложный вопрос. Мне грустно, что великий русский кинематограф заменён сейчас сериалами. Я с грустью смотрю на ту молодёжь, которая довольна тем, что творится в наших сегодняшних развлекательных телевизионных передачах. Что тут говорить?

- Что вдохновляет на игру сегодня?

- Я с каждым годом всё нежнее и нежнее смотрю на своих гениальных коллег, великанов, ихтиозавров, как хотите. И думаю, что мы с такой любовью друг к другу, как сейчас, ещё никогда не относились.

Вокруг нас полным-полно молодёжи крутится, новое поколение набирает мощь. А мы уходим. Нас осталось семеро – мы старики машем с пристани. Я с этими людьми прожил жизнь. Что бы ни было. Что нужно вам для вдохновенья? Одно сознание этого.