Инициаторы «круглого стола» - библиотечные работники, то есть люди, наиболее близкие к литературным истокам языка, к книге как носителю эталонной речи. В качестве экспертов в обсуждении приняли участие филологи УдГУ, настоящие ученые, для которых знание правил – их работа. «Информационным же поводом» к полемике стал пресловутый приказ Минобразования РФ № 195, в котором были названы «правильные» словари, по которым отныне надлежит справляться о том, как следует употреблять те или иные слова.

А в тех словарях – о, ужас! – даны новые формы «правильного» употребления таких слов, как «кофе» - среднего рода и «дОговор» (с ударением на первом слоге). И еще целый ряд «испорченных», на взгляд специалистов, образований, пришедших в словари с улицы, от обывателей.

Поэтому в выступлениях филологов прозвучали в основном порицания вульгаризмам и констатация очевидного упадка общей культуры речи. Виноватыми в этом были названы… журналисты, газетные, радийные и телевизионные, которые немилосердно коверкают родную речь на потребу публике. И политики, что, конечно же, справедливо.

Досталось и молодежи, особенно за «изобретение» так называемого «языка падонкоф» (в другом варианте – «албанский язык»). Как отметила ведущая «круглого стола», главный специалист Национальной библиотеки Ирина Курс, этот жаргон был первоначально придуман как «игровой», но вышел из-под управления и стал чем-то вроде символа поколения next.

Почему мы так говорим? «Лóжит» и «звóнит» - эти два многострадальных глагола опять стали «ярким примером» нежелания широкой публики учиться говорить правильно. Что в лоб, что по лбу!

Интересное языковое наблюдение академика Дмитрия Лихачева привела в своем выступлении Лилия Килина, доцент кафедры современного русского языка УдГУ, которая сказала, что Лихачев увязал «опрощение» языковых норм и правил на заре Советской власти с воцарением нового социального порядка. Носители «барского» языка были как бы «унижены», «деклассированы» реформой 1918 года.

Эксперты, констатируя, что язык – понятие живое и многослойное, все же довольно дружно сетовали на то, что пропадает интерес к книге, особенно к литературной классике. Даже интересные собеседники, вдруг выясняется, за всю жизнь не прочли ни одной книги – такой пример прозвучал в одном из выступлений.

Напротив экспертов сидела молодежь, старшеклассники и студенты, и (насколько могу судить) школьные педагоги. На все призывы к ним из «президиума» откликнулись единицы. Обошлись парой-тройкой дежурных вопросов. Учителя не выступили. Хотя, наверное, не без их деятельного неучастия формируется «хромающая» речь поколений россиян (как сейчас помню, «расчасывать», в смысле «причесывать», от учительницы моей дочери в начальных классах). Журналистам оправдаться не дали. Может, опасались, что они двух слов связать не смогут в столь высоком собрании. Остается надеяться, что оценку уровню журналистики и достоинствам публицистики дадут наши читатели, для которых, собственно, всё это и пишется.