ОТ ШЕСТНАДЦАТИ ДО ВОСЬМИ

10 ноября 1833 года Ижевский оружейный завод с инспекторским осмотром посетил адъютант генерал-фельдцейхмейстера (главкома всей артиллерии) полковник лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады Илья Модестович Бакунин, приходящийся, кстати, двоюродным племянником известному теоретику анархизма Михаилу Бакунину.

Спустя три месяца, в феврале 1834 года, он представил Великому князю Михаилу Павловичу доклад о проведенном инспекторском осмотре. Впечатление у Ильи Модестовича об Ижевском заводе сложилось самое удручающее. «Говоря о кузницах, находящихся на заводе, нельзя не сказать, что все нехорошо устроены: темны, холодны и дурно содержатся, – написал он в своём донесении. - Нельзя в кузницах требовать, чтобы не было угля, песку, земли, окалины, но здесь везде снег, двери не запираются, стекол во многих рамах нет, и так холодно, что люди должны работать в тулупах». Также адъютант генерал-фельдцейхмейстера отмечал в своём донесении, что помещение чугунолитейной мастерской часто заполнял угар (окись углерода). По итогам инспекции было предложено кузницы «привести в лучший порядок, прибавить свету, вставив стекла в заколоченные окна, чтобы кузнецы могли видеть, что делают, устроить запоры, клапаны и плотные двери, чтобы было хоть несколько теплее».

Мастеровые пожаловались инспектору, что их часто заставляют работать сверх нормы. «В воскресенье, в праздничные дни работать по 16 часов в сутки (с 4-х часов утра и до 8 часов вечера), – сообщал в своем донесении полковник Бакунин. – Порядок насчет работы подавляет охоту к работе. Урок (норма выработки) каждому мастеровому еженедельный дан, но хотя бы он его в первые три дня выполнил, он все-таки с прочими на работу приходить должен». С целью увеличения производства оружия мастеровых, не выполнивших свои уроки, в наказание заставляли отрабатывать в праздники. Вместе с отстающими приходилось трудиться и всем остальным мастеровым, где произошла недоделка, в том числе и тем, кто перевыполнял свою норму. По результатам этого осмотра командир Ижевского оружейного завода генерал-лейтенант Иван Алексеевич Нератов получил от генерал-фельдцейхмейстера выговор, а несколько артиллерийских чинов были понижены в звании.

Позже, во время арендно-коммерческого управления (в период с 1867-го по 1884 год), как отмечал старший врач местного лазарета Иван Андржеевский, мастерские переполнились станками и людьми, работа не прекращалась ни днем, ни ночью, ни в будни, ни в праздники (за исключением воскресенья). «По всем мастерствам встречаешь теперь станки и станки. Везде люди теснятся как сельди в бочонке. Везде воздух испорчен до последней степени и человеческими испарениями, и от трения передаточных ремней, и от смазки беспрерывно движущихся механизмов. Летом везде, конечно, открыты настежь и двери, и окна, и сквозной ветер очищает воздух, наделяя в то же время рабочих разнообразнейшими простудными болезнями. Для зимнего же времени на заводе не существует почти никаких действительных приспособлений для искусственной вентиляции. Нет ничего удивительного, что обливающийся потом рабочий пользуется всяким случаем, чтобы выбежать на чистый воздух, не принимая, конечно, никаких предосторожностей».

Самыми вредными для здоровья людей, по мнению Ивана Андржеевского, были работы в мастерских: ложевой, полировочной, точильной и «ржавого лака». В мастерской, где изготовлялись ружейные ложи, воздух был наполнен мельчайшей древесной пылью, проникающей всюду. Со временем березовые ложи заменили ореховыми, которые при станочной обработке давали гораздо больше пыли, и пыль эта обладала более раздражающими свойствами. Работая в полировочной и точильной мастерских, оружейники вдыхали раскаленную от трения минеральную пыль. Кроме того, вырывающиеся искры нередко попадали в глаза и обжигали кожу на руках. Но самой дурной репутацией пользовалась операция «ржавый лак» – способ окраски стволов и штыков в бурый цвет путем покрытия их кислотной краской, специально производимой на заводе. Мастерская «ржавого лака» находилась на верхнем этаже главного заводского четырехэтажного корпуса, имела низкий потолок, и в ней всегда было душно. Так как эта операция являлась самой простой, то мастерская всегда была наполнена преимущественно подростками и женщинами. В связи с упрощением операций число работающих на заводе подростков с каждым годом заметно увеличивалось.

С конца 60-х годов XIX века, когда освобожденные от обязательных отношений к заводу ижевские оружейники получили сенокосные наделы, в их речь прочно вошло понятие «уволка». Так называлось краткосрочное увольнение сроком на месяц с целью уборки своих сенокосных наделов. В это время на предприятии обычно проводились поверка всего находившегося при мастерских имущества, образование или увеличение запаса инструмента, ремонт оборудования и помещений мастерских.

В 1885 году на всех российских оружейных заводах был резко сокращен оборонный заказ. Затронула эта «конверсия» и Ижевский завод, госзаказ сократился с более 100 тыс. винтовок до 34 тысяч. В этот период генерал-фельдцейхмейстер Великий князь Михаил Николаевич разрешил уменьшить рабочий день с 10 до 7 часов и вернуться к прежнему графику, когда это станет возможным. Произошло это только спустя восемь лет – к 10-часовой рабочей смене ижевские заводы смогли вернуться лишь в 1893 году.

С 26 октября 1902 года до 26 марта 1905 года в Санкт-Петербурге действовала особая Высочайше утвержденная комиссия по улучшению быта рабочих военного ведомства под председательством бывшего начальника ижзаводов Якова Козьмича Попова. Эта комиссия запросила с заводов сведения, в том числе о целесообразности устройства раздевалок, умывальников, вентиляции и расширении площадей мастерских. В результате все начальники мастерских ижевских заводов единогласно высказались за желательность их устройства и увеличение площадей.

Комиссия по улучшению быта рабочих военного ведомства среди прочих рассматривала вопрос и о переходе на 8-часовой рабочий день.

По данному вопросу комиссии начальник ижзаводов Павел Матвеевич Савостьянов высказался, что «сокращение числа рабочих часов до восьми в сутки весьма желательно». Но при этом он считал, что сокращение рабочего времени нельзя сделать без материального ущерба для казны. Он полагал, что на первое время вводить 8-часовой рабочий день следует только для работающих сдельно. Введение же 8-часового труда и в поденных работах снизит объемы производства, «так как при этих работах трудно заставить рабочего добросовестно относиться к делу взамен продолжительной работы».

В конце 1905 года группа рабочих ижевских заводов подала начальству петицию, в которой, в частности, требовала ввести 8-часовой рабочий день, на что получила категоричный отказ. По мнению полковника Савостьянова, 8-часовой рабочий день мог повлечь за собой удорожание изделий. «Я не думаю, чтобы эти льготы, если бы они были когда-нибудь осуществлены, действительно улучшили продуктивность рабочего, имея в виду ту всеобщую недобросовестность, с которой относится русский рабочий вообще, а ижевский в особенности к своим обязанностям», – отписал он.

В дореволюционный период рабочим так и не удалось добиться введения 8-часового дня. В благополучном 1912 году на ижзаводах нормальная работа продолжалась днем в течение 9 часов, ночная смена составляла 8 часов. Сверхурочные работы могли быть не более 4-х часов.

Прошли десятилетия, а условия труда рабочих радикально так и не изменились. Об этом можно судить по рапорту заведующего техническими артиллерийскими заведениями генерал-лейтенанта Якимовича.

«При каждом посещении завода, с одной стороны, удивляет возможность работы при исключительно ненормальных условиях, а с другой – выясняется постоянный риск к прекращению деятельности завода вследствие возможных случайностей, главным образом, пожара, – написал Якимович 2 июля 1912 года. - Настоящее посещение завода, после двухгодичного промежутка времени, в этом отношении оставило самое удручающее впечатление, под влиянием которого считаю своим служебным долгом настаивать на скорейшем принятии самых экстренных мер к улучшению общего положения ижзаводов».

Отмечалось, что почти все мастерские сталеделательного завода были крайне тесны, между станками не имелось достаточной ширины проходов. Все мастерские вследствие недостаточного освещения были темны даже днем, так что приходилось работать при сальных свечах. К началу Первой мировой войны более 4/5 площадей ижзаводов не отвечали современным техническим требованиям. Для приведения заводов в полный порядок, по мнению помощника начальника по оружейному заводу генерал-майора Сергея Александровича Зыбина, требовалось 4-5 лет планомерных капитально-строительных работ. Начавшаяся мировая война и последовавшая за ней гражданская на долгие годы отложили реализацию этих планов.