В выходные мы с женой отправились навестить родственников. Мы стояли и ждали на остановке троллейбус, когда вдруг с противоположной стороны дороги подъехала грязная «Волга», и в ней (из нее) что-то начало громыхать. Потом машина резко повернула и, прежде чем скрыться за угол, еще пару раз бабахнула. Никто ничего не успел понять, те, кто стоял ближе к дороге, только инстинктивно шарахнулись в сторону, но больше, собственно, ничего не произошло. Не было видно ни разбитых стекол, ни жертв – ничего, что можно было ожидать после таких «бабахов». Посоветовавшись с женой, я все же решил позвонить по телефону «112». Почему-то в тот момент я принял его за «телефон доверия», а не за службу спасения, как потом выяснилось.
По телефону «112» меня выслушали со всеми подробностями, после чего попросили сообщить все мои данные, вплоть до места прописки и номера мобильного телефона. И самое удивительное, что после нескольких минут общения мне предложили самому теперь позвонить в милицию и все им рассказать еще раз. Звонить сказали по номеру «02*». Я позвонил и описал женщине-диспетчеру происшествие, свидетелем которого случайно стал. Диспетчер поблагодарила, снова записала мои данные, и я уже подумал, что на этом все и закончится. Но через десять минут мне позвонили из дежурной части Октябрьского РОВД г. Ижевска. Дежурный милиционер допросил меня с особой дотошностью, а в конце разговора сообщил, что теперь я обязан явиться к ним в РОВД. Я попытался отговориться, сославшись на занятость, но на том конце провода мне резко заявили, что «после звонка по «02» у вас есть не только права, но и обязанности» и что теперь я должен хоть «до нуля» (видимо, до полуночи) явиться к ним в Октябрьский РОВД.
Ну что ж, раз так получилось, решил я, то хотя бы напишу материал в газету и сделаю вид, что, как большинство среднестатистических граждан, страдаю от правовой безграмотности. Я не стал напоминать сотруднику МВД о необходимости надлежащим образом вручить мне повестку и послушно отправился в РОВД. На вахте дежурный милиционер, который только что звонил мне на сотовый, еще раз в подробностях попросил сообщить, что произошло. Когда я в четвертый раз рассказывал про хлопки и ту злосчастную «Волгу», чувствовал себя диктофоном, на котором прокручивают одну и ту же запись. Внимательно выслушав меня, милиционер попросил подождать, после чего предложил пройти в кабинет № 21 - по коридору до конца и направо. В кабинете сидел какой-то сотрудник. Он непонимающе поднял на меня глаза и спросил: «Что случилось?» Это был уже пятый мой рассказ о происшествии, причем теперь меня допрашивали под запись, поэтому «допрос» тянулся особенно долго. Процедура была не очень приятная, поскольку милицию почему-то очень интересовала моя личность: где учусь, где работаю, семейное положение. Я все думал, при чем же тут я, ведь не я же сидел в той «Волге». Как-то сложно было в такой обстановке думать, что ты тут находишься по доброй воле, причем руководствуясь исключительно чувством гражданского долга. Обстановка к этому совсем не располагала: кому приходилось бывать в Октябрьском РОВД г. Ижевска, знают, что выглядит это учреждение так, будто там со дня постройки не было никакого ремонта. Мой дознаватель по этому поводу сказал, что «вроде бы делали когда-то чего-то». Не вызывала патриотических настроений и немного исковерканная цитата, напечатанная на листе формата А4 и повешенная над головой хозяина кабинета: «Оставь надежду всякий сюда входящий». Но особенно странно выглядела меховая кепка, висевшая на одном из гвоздей. К кепке была прикреплена табличка: «3000 рублей, торг уместен» или что-то вроде того.
В протоколе допроса, который составили с моих слов, было почему-то написано, будто я считаю, что «хлопки» на выстрелы похожи не были (хотя если бы они не были похожи на выстрелы, чего бы я вообще стал обращаться в милицию). Сначала я хотел возразить по этому поводу, и дознаватель даже был не против исправить неточность, но мне пришло в голову, что, наверное, тогда он решит переписать протокол заново и, может быть, даже попросит в шестой раз рассказать, что случилось. Этого мне меньше всего хотелось, и мы сошлись на том, что это и правда были не выстрелы.
Выходя из РОВД и размышляя об исполненном гражданском долге, я думал, что действительно не каждый, знающий, чем может грозить ему его сознательность, будет обращаться в правоохранительные органы, став свидетелем преступления. Известный слоган социальной рекламы должен звучать, наверное, немного иначе. Например, так: «Если у вас есть лишнее время и лишние нервы, то, став свидетелем преступления, незамедлительно позвоните в милицию». Гражданин должен знать, что его решение добровольно помочь милиции наверняка обернется его же собственным «допросом». И, возможно, расследование на этом и ограничится.