Молодой учитель Екатерина Иванова считает работу с детьми благодарным делом. Екатерина ИВАНОВА закончила филфак УдГУ и решила пойти в школу. Здорово? Конечно! Таких ведь днем с огнем не сыщешь – со всего курса она такая одна. Никто сегодня не желает быть учителем. Оно и понятно: отношение государства к образованию со скрупулезной точностью выражено в единой тарифной сетке по оплате труда работников бюджетной сферы. Посмотрим. Молодой специалист Екатерина Иванова, закончившая вуз, получает восьмой разряд с месячной тарифной ставкой 2074 рубля. Получи она красный диплом и соответствующий ему стартовый девятый разряд, надбавка была бы более ощутимой – 204 рубля! А так, чтобы повысить разряд, молодому учителю нужно прибавить к своему стажу работы еще как минимум два года. То есть два года Екатерина должна сеять разумное, доброе, вечное, чтобы оклад составил (рука не поднимается написать «увеличился») 2278 рублей. Правда, еще с советских времен существующую ЕТС чиновники собираются заменить новой системой оплаты труда, но это тема для отдельной статьи. Так или иначе, очевидно, что нужно ОЧЕНЬ хотеть пойти работать в школу, когда для учителей созданы такие условия. Хорошо, есть еще люди, у которых финансовая мотивация в жизни не заслоняет собой все остальное. Преемственность в деле образования и воспитания наших детей готовы поддержать молодые специалисты. Их единицы. Казалось бы - с руками должны оторвать. Но не тут-то было! Все лето после защиты диплома Екатерина потратила на поиски работы: «Университет предложил мне несколько вариантов. Из них – школа в Сарапуле, в Вараксино, в Машиностроителе… Я, конечно, хотела стать учителем, но не до фанатизма - живу в Ижевске, в центре города. Ходила в роно, в Министерство образования. Там дали номера телефонов еще нескольких школ. «Нет, не требуется» - это самый популярный ответ. Были и вариации типа: «А у Вас диплом какого цвета? Не красного?.. Нет, не требуется…» Часто отвечали, что учитель собирался на пенсию, но не ушел». В вечерней школе, которая была последней в списке, от учителя требовали не опыта работы и не красного диплома, а… мужа. Ее просто по-человечески пытались отговорить устраиваться именно сюда, так как контингент в вечерней школе особый. Ученики от пятнадцати до тридцати лет, по каким-то причинам не сумевшие в свое время пройти ступени общеобразовательной школы, не паиньки – а значит, нервы нужны здесь крепкие. «В конце концов, я решила оставить свою затею до лучших времен и идти работать не по специальности. Были вполне приемлемые варианты – редактор, менеджер… Однако в последних числах августа позвонили из школы, раньше предлагавшей только должность секретаря, и сказали, что освободились часы. И я устроилась туда». Почему такими неожиданно проблематичными оказались эти поиски? Естественно, многие учителя пытаются хоть как-то поднять сумму своего скромного заработка, в частности, за счет увеличения количества часов, то есть уроков, которые могли бы достаться молодым специалистам. А когда нагрузка превышает норму в восемнадцать часов (3-4 урока в день), имеется риск ухудшения качества преподавания. В школах много педагогов пенсионного и предпенсионного возраста. Какой им резон уходить, если есть возможность сохранить зарплату, все-таки более высокую, чем пенсия? Из школы, где Екатерина проходила педагогическую практику, ушла учительница литературы. Ее классы раздали другим филологам, и вакансия не освободилась. Но не учителя же виноваты в создавшемся положении. Система, заставляющая их биться изо всех сил, чтоб к своим немногочисленным рублям добавить еще какие-то копейки, закрывает двери для прихода в школы молодых кадров. «Мне нравится в школе. Я пришла сюда, потому что хотела именно этого. Наверное, по-настоящему понять меня могут только коллеги. Работать с детьми – благодарное дело!» - говорит мне на прощание Екатерина. Ее желание исполнилось. Но это скорее исключение из правил.