фото Чуть более полутора лет тому назад, в сентябре 2006 года, был до основания снесен так называемый «дом купца Килина», историческое здание постройки начала 20 века, находившееся в республиканском реестре памятников истории и культуры. Сегодня мы можем уже видеть, насколько точно хозяева «новодела» сдержали своё обещание, данное при сносе памятника. Напомню, что сносили дом аккуратно, складывая сохранные кирпичи с клеймами владельца мастерской (Килин был как раз кирпичным фабрикантом), с тем чтобы из них же впоследствии собрать фасад, идентичный разрушенному. Для этого, по словам архитектора Дмитрия Максимова, ведшего проект, были сделаны все необходимые замеры. Строительство шло на глазах у горожан: мы видели, как иностранные рабочие возводили монолитный каркас, как окружали его стенами, выводили стеклянную башню, смотрящую в сторону киноцентра «Дружба». Постепенно стал виден и обещанный фасад дома Килина. Выложен он из совершенно «свежего» облицовочного кирпича. Да, внешний вид фасада напоминает тот, что был, только ощутимо крупнее. Но если в воссоздании этого фасада из «антикварного», современного периоду первоначальной постройки, еще имело бы какой-то смысл, то «чистый новодел», лишенный ауры минувшего века и подлинной «патины», оставленной на материале временем, выглядит как хорошо раскрашенный мертвец. Так почему Ижевск продолжает терять памятники истории и культуры? Я предложила высказаться на эту тему известному культурологу Игорю КОБЗЕВУ.
- К сожалению, этот процесс имеет глобальный характер. Ижевск и Удмуртия здесь далеко не первые. И если США и страны Западной и Центральной Европы уже извлекли определенные уроки сохранения культурного наследия на фоне модернизации экономики, то нам этому еще только предстоит учиться. Опять-таки, к сожалению, мы не наблюдаем ни малейших тенденций к восприятию положительного опыта развитых стран. Пока идет настоящий погром памятников архитектуры, без учета мнения специалистов, без оглядки на мнение общественности. Хотел бы начать с примеров (плохих) Москвы и Санкт-Петербурга. Москва не имеет по степени туристической привлекательности такого высокого рейтинга, как Петербург. По данным середины 80-х годов, она занимала по этому показателю приблизительно 50-е место в мире. В историческом центре Москвы (а он занимает не более 5 процентов от территории нынешней российской столицы) есть много такого, что следовало бы сохранить. Однако, по словам доктора архитектуры Вячеслава Глазычева, уже в ближайшие годы до 40 процентов этого архитектурного «антиквариата» будет уничтожено. Петербург, в отличие от Москвы, входит в первую десятку городов мира по туристической привлекательности. Но, по словам профессора Московского архитектурного института Душкиной (дочь известного архитектора), в самое ближайшее время Питер потеряет до 35 тысяч уникальных зданий.
- Игорь Иванович, а как в Европе и Америке относятся к архитектурной старине?
 - Начну с Праги, где вообще ничего нельзя строить в историческом центре. А в Варшаве после войны было много полностью разрушенных памятников. Их построили заново. Такой «новодел» был оправданным с точки зрения уважения народом своего культурного прошлого. После экономического кризиса 60-х годов, когда были закрыты многие предприятия в Рурской области (Германия), опустевшие промышленные здания и объекты не снесли, а вписали в новые культурные проекты. Создали экопарки, где наряду с промышленной стариной соседствуют зоопарки, лесопарки, этнографические деревни и всевозможные оригинальные «приманки» для туристов. Скажем, в бывшем камнедробильном цехе, а ныне зале классической музыки размещены фотографии этого очень шумного процесса, в другом цехе живет тигр. На юге Франции тоже очень много делается для перепрофилирования опустевших предприятий, превращения их в туристические объекты. (В скобках замечу, что то же самое мне довелось наблюдать в Финляндии – явно фабричные корпуса теперь выступают в «роли» клубов, кафе, каких-то культурных центров и т.д. - Н.Г.) Есть книга, изданная в США, автор Донован Рипкема, - «Экономика исторического наследия», её в Ижевск привезла Марина Борисовна Рупосова, заместитель директора Национального музея Удмуртии. В 2006 году эта книга переведена на русский язык. Так что не надо ничего изобретать, надо просто добросовестно изучить опыт тех, кто уже прошел по этому пути. Общее замечание: на Западе многократно, буквально в десятки раз больше зданий внесено в число охраняемых как объекты культурного наследия. У нас по сравнению с ними реестры очень неполные, но ведь даже те, что туда внесены, ничем не защищены! И это, к сожалению, идет с самого верха – если ни Владимир Путин, ни Дмитрий Медведев, оба питерцы, ни словом, ни делом ни разу не заступились за историческую память родного города, то что говорить о российской глубинке…
- Как глобализация сказывается на сохранности архитектурного наследия?
 - Она имеет и негативную сторону. Взять, к примеру, Пекин, который сейчас усиленно готовится к Олимпиаде. Пекинский «кремль», знаменитый «Закрытый город», конечно, как «визитную карточку» берегут, а вот не менее знаменитые пекинские «хутуны», кварталы ремесленников и торговцев, которые сохранились со средних веков и были очень привлекательны для туристов своими узкими, кривыми улочками, принесены в жертву приглаженной, «красивой», безликой современной урбанистической архитектуре. Хочу подчеркнуть, что власти и бизнес, не имея никакого понятия об истории, не обладая хорошим художественным вкусом, всегда стремятся убрать что-то «старое», «грязное» или, на их взгляд, «некрасивое» и заменить это на что-нибудь с «рюшками». Вот здание Дома правительства Удмуртии было характерным образцом архитектуры своего времени и тем интересно. Во что его сейчас превратили! Вот это и есть «рюшки», пустое украшательство. И в этом проявляется высокомерие по отношению к специалистам, к историкам, к архитекторам.
- Что из последних утрат в Удмуртии и Ижевске Вас особенно печалит?
 - У нас в республике в целом не так уж много исторически значимых объектов, зданий интересных в архитектурном плане. Тем важнее было бы их сохранить. Но решения, принимаемые на самом высоком уровне относительно судьбы памятников, связаны только с удобствами и выгодами инвесторов. Вот самая недавняя по времени утрата – Инженерный городок вместе с домом Калашникова на улице Бородина. Этот деревянный ансамбль был построен по проекту архитектора Сенатова (он же автор революционного некрополя на Михайловском холме, от которого теперь остался один обелиск). Дома были построены в стиле английских средневековых сельских коттеджей. Его же постройки, но каменные – школа имени Наговицына и школа в переулке Телегина. Это английская кирпичная готика, бюргерский стиль. Их тоже стоило бы сохранить. Что делают с Инженерным городком? Вроде бы президент Волков по настоянию специалистов дал распоряжение перенести эти строения в другое место – почему-то в Ильинку, этнографический филиал Национального музея под Лудорваем. Ну, пускай! Их даже обмерили! Но дома сломали, а собрать – забыли. И никто ни за что не отвечает! То же самое сейчас происходит на нижней набережной, которую спешно «реконструируют» к юбилею. Есть информация, что для выравнивания береговой линии (и устройства автодороги!) собираются пустить под бульдозер оба дореволюционных объекта – бодалевский завод и правление завода, а также Индустриальный техникум. Обсуждается вариант оттеснения техникума дальше к склону. Уже куда-то исчезло чугунное ограждение набережной, которое придавало набережной особый колорит… И никаких обсуждений. Подобное творится ведь не только в Ижевске. В Можге, которая и так не богата на памятники, ночью (!) сломали деревянный дом Сырнева постройки 19 века. В Сарапуле точно так же, как у нас, в течение нескольких лет погибал дом Килина, гибнет дом Башенина на улице Труда, гораздо более интересный – образец «русского» стиля.
- А есть ли у нас еще что-то ценное с точки зрения архитектуры?
- Самое ценное в Ижевске – это его суть, это город-завод. На территории ижевских заводов до сих пор сохранилось немало объектов в разных стилях. Есть царский и сталинский ампир, конструктивизм. Например, электросталелитейный цех, мартен, ТЭЦ. Иностранцев в Ижевске поражает, в первую очередь, вовсе не дворец президента, а частные деревянные домики, то, чего не осталось почти нигде. Очень большой интерес сегодня к конструктивизму. Но в понимании наших начальников, это все «бедность», это «стыдно показать». А пример экопарков Европы свидетельствует совсем о другом, там даже старинные предметы труда и быта становятся художественно осмысленными объектами. Скажем, болт какой-нибудь медный. Интерес представляет прежде всего подлинность, натуральность. Даже в случае значительной переделки объекта (как это делается в Европе) берут какой-то фрагмент настоящего и преподносят его наподобие музейной «витрины». В качестве привлекательных с точки зрения туризма я бы привел проект мастерской Сергея Макарова «Рабочая слободка», одобренный известным московским архитектором Хазановым, который побывал в Ижевске по поручению Германа Грефа. Но проще уничтожить. Слишком неравные силы у тех, кто сносит памятники, и тех, кто их пытается защищать. Ведь за гибель исторического наследия никто никогда никакой ответственности не нес и не несет.