В ПОИСКЕ БЫДЛА

В поисках оскорбленных
В середине недели в редакцию из МВД Удмуртии пришел факс. В нем сообщалось, что 16 марта в статье “Прямая явная угроза” были высказаны “слова, оскорбляющие честь и достоинство сотрудников УБОП”. Выражалось это в том, что они были названы “малообразованным быдлом, дорвавшимся до власти”. Слухи о том, что борцы с организованной преступностью, занимающиеся почему-то и деятельностью политических организаций, обиделись на ту публикацию, до меня дошли достаточно быстро. Стоит напомнить, что речь в ней шла о задержании 13 марта УБОПовцами двух членов НБП, возвращавшихся с московского съезда. По рассказу потерпевших их в течение пяти часов допрашивали, сопровождая душеспасительную беседу мелким шмоном, угрозами, хамством и руганью. Собственно говоря, именно эта практика и была охарактеризована формулировкой, обидевшей МВД. Между тем в той же статье приводилась и альтернативная точка зрения милиционеров, изложенная ими в ответе на редакционный запрос. Было не понятно, какое опровержение требуется в данной ситуации. Если милиция, по ее словам, не применяла “физического и психического насилия”, то слова про быдло к ней, соответственно, не относились. Если же такие факты, как утверждают нацболы, имели место, то извинений не требуется. “Офицер”, выбивавший из парня подпись под малозначительной бумажкой, призванной слегка облегчить ему работу в будущем, другого определения не заслуживает. Попытка прояснить ситуацию в самом УБОПе ни к чему не привела. Один из фигурантов этой истории начальник отделения “Т” (судя по всему, расшифровывается, как “терроризм”) Александр Владимирович Филатов, непосредственно руководивший “спецоперацией” 13 марта, в телефонном разговоре сообщил, что общаться с газетой будет только с разрешения руководства. Представитель оного, Игорь Анатольевич Новиков, также не был склонен к общению на расстоянии и согласен был прояснить ситуацию исключительно по прибытии автора статьи в УБОП.
В поисках футболки
Не имея на это ни времени, ни особого желания, пришлось сосредоточиться на одном любопытном моменте, содержавшемся в милицейском требовании об опровержении. Дело в том, что, оправдывая свои, мягко говоря, странные действия в отношении граждан России, имеющих отличное от официальной видение текущей политической ситуации в стране, милиция сообщила следующее: “В ходе досмотра были изъяты газеты, листовки, членские билеты НБП. Данные предметы были направлены на исследование в Управление внутренней политики администрации президента и Правительства УР с целью выяснения, имеется ли в них информация экстремистского содержания”. Данный фрагмент тянул на политическую сенсацию российского масштаба. Нацболы часто обвиняют власти в скоординированных и противозаконных действиях всех ее ветвей в отношении их партии и ее членов. Прямое доказательство тесного взаимодействия регионального подразделения МВД с республиканскими органами власти в вопросах прессования политических оппонентов дорогого стоило. Требовала прояснения и судьба изъятого у нацболов. Они утверждали, что, помимо печатных материалов, у них забрали также диски с музыкой и футболку красного цвета с символикой НБП. Как следовало из милицейских документов, ничто из конфискованного не послужило основанием для возбуждения уголовного дела, то есть не содержало призывов к насильственному изменению конституционного строя РФ. По сути, это было завуалированное признание в том, что вся эффектная акция по задержанию свободных политических радикалов закончилась конфузом. Утереть нос столичным коллегам, “проглядевшим” экстремистские газеты, не удалось, а из изъятого столового ножа антиправительственного заговора не сошьешь. Тем не менее, ни футболка с музыкой, ни газеты с листовками возвращены не были. Появилось даже предположение, что предмет нацбольской экипировки мог стать личным трофеем руководителя вышеупомянутого Управления внутренней политики администрации президента и Правительства УР Леонида Кондакова. Дело в том, что еще осенью прошлого года можно было отметить его нечуждость эстетике и цветовой гамме НБП. На один из митингов, например, он пришел в эффектной черной кожанке, из-под которой гордо алела майка с символикой госдепартамента США. Впрочем, телефонный разговор с Леонидом Акимовичем позволил полностью отмести версию о том, что трофеи от бесполезного налета на нацболов могли достаться кому-то из чиновников. По его словам, Управление внутренней политики организует экспертизы лишь в особых случаях, например, в таких, как подозрение на разжигание национальной розни газетой “Совершенно конкретно”. Информацию о том, что к нему в марте поступали какие-либо материалы из милиции, связанные с НБП, он опроверг. Не было заместителю главы администрации президента и правительства Удмуртии ничего известно и о письме с просьбой санкционировать дальнейшие жесткие действия в отношении местных представителей опальных “лимоновцев”. По слухам, его присылало в администрацию президента Удмуртии республиканское МВД. Если подобное письмо действительно существует, то примерно два-три политических режима спустя (через 20-30 лет) оно имеет все шансы войти в хрестоматии по новейшей отечественной истории в качестве иллюстрации по теме “политические репрессии в России начала 21 столетия”.
В поисках виноватых
Круг замкнулся. Согласовывать явно противоречивые показания сторон было не с кем. Ответ прокуратуры на заявление лидера ижевских нацболов Александра Овчинникова запомнился лишь сообщением об убежденности милиции в том, что “ижевское отделение НБП занимается незаконной деятельностью и не является зарегистрированной и разрешенной партией”. Тот факт, что в отношении нее в Удмуртии нет вступивших в силу решений хотя бы об административном наказании, то есть они даже яйцами никого не закидывали, никого из борцов с крамолой не смущает. Получается, что если УБОП считает кого-то виноватым, то доказательства ему или не нужны, или добываются они по мере возникновения необходимости. “Государево око” не видит в этом ничего предосудительного. Не случайно дополнительное расследование жалобы на милицейский произвол следователь прокуратуры Индустриального района Ермаков собирался начать с опроса родителей потерпевшего. Первый отказ в возбуждении уголовного дела он прислал на четырех страницах, зато второй - аж на семи. Вот, собственно, и вся история про оскорбленный УБОП. Наверное, напоследок стоит определиться и с терминологией. Словарь С. И. Ожегова сообщает, что “быдлом” называют тех, кто “бессловесно выполняет для кого-то тяжелую работу”. Выполнение полузаконных установок по прессованию политических оппонентов - это действительно тяжелая и неблагодарная работа. Делается она в лучших отечественных полицейских традициях: грубо, откровенно плохо и с максимально негативным эффектом для авторитета власти. Милицию используют и подставляют от имени государства. В отношении не только нацболов, но и других внесистемных оппонентов в методах и средствах ее почти не стесняют. Взамен дают возможность участвовать в “спорах хозяйствующих субъектов” и кормиться от должностей и полномочий. В такой ситуации дилемму - быть или не быть быдлом - каждый сотрудник правоохранительных органов решает для себя сам.