фото Однако в него могут войти деревянные сооружения не только в ампирном стиле 19-го века, но и деревянные объекты в других стилях (сталинский ампир, русский стиль, конструктивизм и даже непритязательные по формам избы 'рабочей слободки'). Севернее рабочей казармы и бревенчатой крепости-острога, тоже в пределах музея-заповедника деревянной архитектуры - на перекрестке переулка Широкого и улицы Милиционной - стоит сохранить островок рабочей окраины деревянного Ижевска. Можно условно назвать этот уголок архитектурного заповедника 'рабочей слободкой': он расположен между центром Ижевска и рабочей слободой Колтома (кстати, созвучной по названию с 'отставной' петербургской окраиной тоже финского происхождения - Коломна), возникшей из охотничей удмуртской деревушки Ягул, 'Подборной тож'. Сюда можно перенести бревенчатые дома и с других участков улицы Милиционной и даже города (например, из Инженерного - на Красной горке - и Еврейского - на улице Кирова - городков, которые подлежат уничтожению), а часть домов разобрать. Здесь же можно воссоздать и некоторые сооружения в стилистике ижевского деревянного конструктивизма. Он отличался графической пластикой и цветовой гаммой (сочетание прямого и круглого, белого и темного). Это очень напоминало петербургскую архитектурную графику и финскую архитектуру великого Алваро Аалто. В 'рабочей слободке' предлагается концентрированно воспроизвести деревянный облик старого Ижевска дореволюционной эпохи и первых лет советской власти: триумфальную арку и ротонду; полосатые будки полицейских и шлагбаумы; деревянные тротуары и уличные водостоки из досок; солидные бревенчатые заборы, не сохранившиеся до наших дней (они видны на снимках 19-го века); жестяные фонари на деревянных столбах (подобный уличный фонарь я сдал в краеведческий музей); жестяные страховые таблички: 'Саламандра', 'Якорь', 'Россия', 'Северное общество' на фасадах домов (оригиналы табличек есть в фондах музея); наличники с перекрещенными якорями; слуховые окна в форме 'солнца на горизонте'; деревянные львы на воротах (как на разрушенном доме Третьякова) и медные львы в виде сияющих дверных ручек. С нижней набережной, где ныне стоит новодел дома рабочего-революционера Пастухова, следовало бы перенести его на верхнюю набережную. Там этот дом и стоял до его слома. В доме-музее еще недавно размещался историко-бытовой отдел Национального музея. Здесь был отражен повседневный быт ижевской рабочей семьи и участие рабочих в революционной борьбе. Например, у посетителей вызывал интерес колодец во дворе дома. В колодце Пастухов прятал оружие. Как тут не вспомнить, что первое красное знамя ижевские рабочие прятали в канализации. Улица Милиционная, на которой стоял настоящий дом Пастухова, называлась когда-то улицей Красного Террора. Поэтому на фасадах в 'рабочей слободке' интересно было бы воспроизвести это выразительное и откровенное название. Чекисты возили 'контру' на расстрел именно по этой улице. Расстреливали в овраге, у дома Пастухова (овраг засыпан при строительстве Дворца пионеров). Начиная с 7 ноября 1918-го по апрель 1919 года, по данным А.И. Солженицына, чекисты расстреляли 7 893 ижевца. В архивном документе эпохи массовых расстрелов говорится, что табличка с названием улицы Красного Террора представляла собой дощечку 'с новым названием - по белому фону красными буквами 4 и 12 вершков'. В том районе улицы Красного Террора, где тянулся 'расстрельный овраг', уместно было бы воссоздать деревянные Красные ворота (между 'рабочей слободкой' и Дворцом пионеров). Триумфальная арка была построена для парадов к 7 ноября 1919 года близ перекрестка улиц Советской и Красного Террора и разрушена в 1929 году, так как стала препятствием для движения автотранспорта на центральном перекрестке города. Ампирные традиции в советское время были поддержаны строительством двух деревянных колоннад на верхней набережной: ротонды и полуротонды. Полуротонда, повторяющая в дереве императорскую каменную полуротонду на 'Царской тропе' в Ореанде, сохранилась в Летнем саду, а ротонда, оказавшаяся по соседству с электромеханическим заводом, была разрушена. Деревянную ротонду предлагается восстановить на этот раз не у завода, а в музее деревянного зодчества, симметрично сохранившейся полуротонде по отношению к монументу Дружбы народов, то есть где-то на участке между ампиром 19-го века и 'рабочей слободкой' у речки Подборенки. Именно у Подборенки находилась когда-то удмуртская деревня Ягул, принадлежавшая князю Тевкелеву, которым интересовался Пушкин. Удмуртское, деревенское происхождение 'рабочей слободки' можно отразить с помощью реконструкции удмуртской крестьянской усадьбы. Однако более подробно эту тему должен разрабатывать, конечно, пригородный музей деревянного зодчества в Ильинке. В парковой зоне архитектурного музея необходимо вырубить сплошные заросли 'ползущих' по земле кленов, создать широкие открытые пространства партерных скверов с видами на пруд и насадить группами, а не сплошь характерные для ландшафтов России породы деревьев с высоким стволом, дающим 'прозор' на пруд (сосны, липы, березы). Особенно хороша береза, ствол которой ослепительно бел, тогда как все остальные деревья на свету имеют темные стволы. Березы удачнее всего резонировали бы 'деревянному ампиру', его стройным белым колоннам: 'Как портики храма / колоннами вряд / прозрачно и прямо / березы стоят' (А. Вознесенский). Березовые кроны зрительно спрятали бы 'деревянный ампир' от окружающей его современной застройки и создали бы необходимую этому уголку старого Ижевска лирическую ауру. Таким образом, архитектурно-парковый заповедник 'Деревянный ампир' может стать средоточием двадцати одной деревянной ампирной постройки пушкинской и частично советской эпох, а также комплекса изб 'рабочей слободки' в самом центре столицы Удмуртии и стать его туристической визитной карточкой, поскольку сплошного комплекса из 'деревянного ампира' в России нет нигде. Стоит подчеркнуть, что музейной территорией в полном смысле архитектурно-парковый заповедник не сможет быть: в музейное строительство вряд ли кто-то будет вкладывать деньги. А вот для бизнеса этот выигрышный район в прибрежном центре города обладает сильной притягательностью. Поэтому в наших условиях не столь важно, кому будут принадлежать воскрешенные памятники архитектуры (государству, частным банкам, офисам, туристическому бизнесу) и кто даст ампирным особнякам вторую жизнь. Лишь бы они были возрождены - на престижных и льготных в отношении налогов условиях. Их вполне можно было бы эксплуатировать как памятники архитектуры на условиях, оговоренных с обществом охраны памятников (запрет на изменение исторического облика, на использование их для отдельных видов 'шумного' бизнеса, не совпадающего с 'духом места' и т.д.). Архитектурно-парковый заповедник 'Деревянный ампир' представляется мне полузакрытой, наподобие пригородных парков Петербурга, компактной, преимущественно пешеходной территорией, окруженной парковой оградой. В парке обязательно должны быть музейно-выставочные и концертно-театральные территории. Но для привлечения инвестиций в возрождение ампирного 'лица' города среда заповедника может быть многофункциональной. Итак, Ижевску предлагается утвердиться за счет нетрадиционной для него сферы: создать уникальный туристический продукт из подручных средств, так как ему в наследство от прошлого ничего не досталось. Турбизнес, в том числе гостиничный, и иной сервисный бизнес в музейном комплексе помог бы культуре 'прокормиться' и получить новые рабочие места для горожан. (Продолжение следует)