Мелкие, средние и даже некоторые крупные правительственные клерки в недоумении - где, мол, наш Любимый Руководитель. Улетел в Кремль послушать доклад и пропал - ни слуху ни духу: Переживают, короче. И не знают, бедолаги, что в Мурманске он - на брегах северных морей. А началось все с того, что давеча раздается в моей обители крупного мыслителя-интеллектуала телефонной звонок. 'Хелло, - говорю. - Жуй у аппарата'. А в ответ - молчание, только горестные всхлипы и шмыганье носом. 'Сан Саныч, ты, что ли?' - спрашиваю. 'Ага', - отвечает. Ну и начинает, как обычно, жаловаться. Так и так, мол, Жуй, совсем плохи наши удмурд-ские дела - бюджетный дефицит растет, толстолобик в пруду дохнет, всю собственность за копейки распродали, корейцы - макаки эдакие - забастовали инвестировать в местный автопром, ну и прочее тому подобное: 'В общем, - говорит, - Жуй, как считаешь, не слетать ли мне в Мурманск, к Ганзе (он там сейчас крупным предприятием командует), не повиниться ли и не позвать ли обратно в Удмурдию на роль, так сказать, кризисного управляющего? Один ведь он только и был у меня толковый премьер за все время моего правления:' 'Отчего ж, - отвечаю, - не слетать? Слетать, Сан Саныч, завсегда можно'. - 'А не пошлет ли он меня, Жуй, на три буквы?' - 'А как же, - говорю, - непременно пошлет. Но, может, хоть совет какой ценный даст. Послушаешь - авось оно и поможет тебе еще пятилетку продержаться...' 'Вот и я так думаю, - сказал Сан Саныч, и даже какой-то оптимизм в его голосе прорезался. - Ладно, Жуй, лечу. Пожелай мне ни пуха ни пера, дружище!' 'К черту:' - напутствовал я его. Выдающийся политолог-интеллектуал,