Виктор Хорошавцев С этого времени можно вести отсчет открытой войны, развернувшейся за четверть удмуртской нефтедобычи и окончательно завершившейся лишь в конце августа нынешнего года. История с попытками захвата 'Белкамнефти' беспрецедентна. Так же как и история ее создания. В отличие от других крупных республиканских предприятий, большинство из которых сначала перешли из госсобственности в распоряжение своих топ-менеджеров, а затем (не без помощи этих же менеджеров и попустительстве республиканских властей) оказались поглощены крупными финансово-промышленными группами, 'Белкамнефть' появилась как бы из ничего - став новой собственностью республики. Причем одной из немногих, чьи активы постоянно росли и приносили все новые доходы в казну республики. Возможно, это и стало причиной раздражения части промышленной элиты по отношению к основателю 'Белкамнефти' Виктору Хорошавцеву. Во всяком случае, начиная со второй половины 2000 года нефтяная компания вдруг многим стала очень интересна. Ряд обстоятельств этой 'войны', из-за необходимости соблюдать конфиденциальность, так никогда и не будут раскрыты. Между тем впервые в истории подобных конфликтов, связанных с республиканской экономикой, огромную роль сыграл информационный фактор. Но не на уровне привычной 'войны компромата' (хотя это тоже было), а как инструмент противостояния, направленный на включение или, наоборот, нейтрализацию политического вмешательства в исход дела. Поэтому хроника борьбы за 'Белкамнефть' все равно останется одной из самых открытых историй, несмотря на то, что сегодня комментировать ее почти некому. Когда в эти выходные я просмотрел все материалы на данную тему, размещавшиеся в течение года на сайте информационного агентства 'Д', бросилось в глаза, что при большом количестве посещений (например, статья 'Лишение' от 17.10.02 г. до сих пор находится в лидерах по числу заходов) и обширной географии прочитавших ее в строке отзывов значится многозначительное - 'комментарии отсутствуют'. Адреса посещений, оставленные на сервере 'Д', говорят о том, что за конфликтом следили - непрерывно и сразу с нескольких 'точек'. И в результате появления новых заинтересованных сторон остававшемуся за кадром изначальному 'заказчику' становилось все сложнее реализовывать свой проект с захватом компании. Самыми тяжелыми оказались первые два месяца. За это время 'Белкамнефть' на основании определений судей московского арбитража была вынуждена на две недели полностью остановить работу и один раз почти на неделю вдвое сократить объемы добычи. Прямые убытки предприятия и бюджетов превысили 150 млн рублей. Пиком кризиса стали двадцатые числа ноября, когда шла вторая неделя остановки работы компании. Рассмотрение поданных в суды исков затягивалось, а неправовое давление нарастало. Кульминация пришлась на 21-22 ноября, когда в Ижевск пришла телеграмма премьера Касьянова с поручением 'согласовать перечень мероприятий по устранению выявленных нарушений и график их исполнения'. Возможно, в этот момент президент Волков готов был уступить, во всяком случае, известно, что утром 22 ноября он отдал распоряжение правительству организовать работу по исполнению поручения российского премьера. В это время руководство Минприроды РФ (в отместку за эмоциональное заявление Президента УР в адрес министерства на заседании российского правительства) открыто обвиняло Александра Волкова в нарушении законодательства и даже грозило начать против руководства Удмуртии уголовное преследование за неисполнение своих предписаний. Но даже если допустить, что президент Удмуртии был близок к тому, чтобы отозвать визу республиканского правительства на лицензиях 'Белкамнефти', этого не произошло. И после 11 декабря (когда ценой неимоверных усилий в очередной раз удалось открыть 'трубу') решение вопроса на несколько месяцев перешло из административно-политической плоскости в судебную. В отношении перспектив суда с Минприроды РФ скептиков всегда было больше, но случилось почти невероятное. Возможно, во многом благодаря тому, что само же министерство в поисках новых рычагов воздействия на 'Белкамнефть' расщепило дело на три самостоятельных судебных процесса, что значительно усложнило ситуацию, зато ослабило давление, которое наверняка оказывалось на судей. последние фактически начали затягивать свои вердикты и отталкиваться от уже принятых ранее решений. А тем временем ситуация начала меняться. Первой (еще в декабре) появилась информация о якобы уже состоявшейся продаже 'башкирского пакета' акций ОАО 'Белкамнефть' владельцу 'Уральской энергетической компании' Искандеру Махмудову, который тремя месяцами позже так же внезапно перестал фигурировать в разговорах вокруг дальнейшей судьбы 'Белкамнефти'. Зато появились первые слухи о переговорах президента Волкова по поводу возможной уступки 'удмуртского пакета' руководству АФК 'Система'. Впрочем, спустя несколько месяцев, прошедших в напряженных судебных тяжбах, так и произошло. Каков сухой остаток этой годовой эпопеи? Планы тех, кто хотел использовать федеральные административные рычаги для захвата 'Белкамнефти', провалились. Оставив, правда, неприятный осадок и изрядно дискредитировав федеральные ведомства. Но со своим пакетом акций в уставном капитале ОАО 'Белкамнефть' республиканским властям все равно пришлось расстаться, причем по значительно заниженной цене. Однако, не появись у 'Белкамнефти' нового акционера в лице влиятельной АФК 'Система', Удмуртия могла не получить вообще ничего. В день, когда 16 апреля 'Белкамнефти' в последний раз перекрыли трубу для прокачки нефти, заместитель министра природных ресурсов Александр Поволоцкий не скрывал своего удовлетворения, заявив в СМИ, что все 15 месторождений (на которых работает 'Белкамнефть') будут 'возвращены в нераспределенный фонд недр и их судьбу должны решить федеральные органы власти'. Это означало фактическую ликвидацию 'Белкамнефти' и передачу наиболее лакомых ее ресурсов в распоряжение тех, кто все это время управлял действиями руководства Минприроды РФ. Сорвалось. Теперь судьбу 'Белкамнефти' будет решать АФК 'Система'. Последняя, хотя и владеет только третью акций компании (33,31%), в совокупности с акциями структур, афиллированных с Виктором Хорошавцевым, образует большинство в уставном капитале компании (61,39 %). Провалились и надежды той части нашей республиканской элиты, что, нисколько не задумываясь об экономических последствиях, ждала, как будут уничтожать Хорошавцева. Получилось обратное - на пике последнего кризиса генеральный директор 'Белкамнефти' добился согласия на избрание членом Совета Федерации. Обретя, таким образом, мандат на участие в федеральной политике. Недоброжелатели, правда, заговорили о какой-то 'политической ссылке'. Это из Ижевска-то в Москву!? А накануне голосования по его кандидатуре 'Транснефть' сняла ограничения на прием и транспортировку 'белкамовской' нефти. Еще четыре недели (две из которых пришлись на майские праздники) - и апелляционная инстанция московского арбитража отменила единственное за все время противостояния проигранное 'Белкамнефтью' судебное решение. Правда, пользоваться ресурсами 'Белкамнефти' в политических целях республиканским властям теперь будет непросто. И это тоже важный итог противостояния. Как показывает жизнь, экономике лучше быть подальше от перипетий политической конъюнктуры.
Виктор ХОРОШАВЦЕВ:
Я горжусь тем, что наш коллектив выдержал этот натиск
- Виктор Геннадьевич, суды в отношении лицензий 'Белкамнефти' остались позади, а слухи по поводу того, чем закончилась эта борьба, до сих пор ходят совершенно разные. Вот вы, после того как стали сенатором и ушли с поста генерального директора компании, имеете сейчас какое-то отношение к 'Белкамнефти'? - Мне уже приходилось отвечать на такой вопрос. Как это положено по закону, на время, пока я являюсь членом Совета Федерации, принадлежащие мне акции переданы в управление, и ими через 'АСПЭК-Траст' сейчас управляет фонд. Так что не напрямую, косвенно мои интересы в 'Белкамнефти' сохраняются.
- Говорят, что Ваш новый партнер - АФК 'Система' купила принадлежащий Удмуртии пакет акций 'Белкамнефти' только для того, чтобы потом выгодно его перепродать. - Нет такого бизнеса, который бы не продавался или не покупался, но говорить о том, с какой целью АФК 'Система' купила эти акции, может только сама 'Система'. Однозначно заявить, что нет - акции не продадут, нельзя, в бизнесе все возможно. Но на сегодняшний день мы ведем разговор о перспективах совместной деятельности.
- А что произошло с 'башкирским пакетом'?Представители 'Башнефти' даже не приехали на внеочередное собрание акционеров и не вошли в новый Совет директоров 'Белкамнефти'. - Башкирский пакет акций перешел в управление 'Уральской энергетической компании'.
- Новые совладельцы уже себя как-то проявили? - Пока нет. Наш регистратор зарегистрировал их документы, и они получили их обратно.
- В отношениях с купившей 'удмуртский пакет' АФК 'Система' у Вас все же больше определенности. Вы уже заявляли, что видите большие перспективы в новом партнерстве. - Да, и не только потому, что это позволит более эффективно защищаться от попыток захвата компании. Мы должны четко понимать, что финансовые возможности, к сожалению, ограничены, а высокие темпы разбуривания новых месторождений требуют серьезных финансовых вложений. Для этого, безусловно, нужен хороший партнер. АФК 'Система' такими возможностями обладает.
- Но лично Вас с 'Белкамнефтью' связывают не только вопросы собственности. - Понятно, это же создавалось мной, восемь лет работы - не мало.
- Да, приличный этап жизни... - Приличный, конечно, это как мой любимый ребенок.
- А завтра как раз исполняется ровно год с того момента, как предписанием руководства Минприроды на 'вашем любимом ребенке' чуть не поставили крест. Вы помните себя год назад? Какой тогда была Ваша первая реакция? - Помню. Я тогда еще не восстановился от одного удара судьбы, а она подготовила другой. Какая реакция? Когда не осознаешь опасность во всей ее глубине, все кажется легким и простым. Поэтому первая реакция была, я бы сказал, шапкозакидательская. Решим, договоримся, какие проблемы! Потом, конечно, все оказалось гораздо серьезней и гораздо опасней.
- Прошел год, сейчас Вы можете почувствовать разницу, произошедшую за это время в Вас и компании? Что-нибудь изменилось? - Да. Во-первых, не всякая компания выдерживает такой натиск, и я очень горжусь тем, что наш коллектив его выдержал. Один я, наверное, бы не смог. Рядом всегда стояли люди, которые помогали мне, работали над конкретными задачами. Это была проверка на прочность. И коллектив компании эту проверку выдержал. И еще, в трудную минуту изнутри поднимаются самые неприкосновенные человеческие запасы энергии. Вот я думаю, это как раз и произошло и со мной, и с моими коллегами. Это нам дало новый импульс в работе. Сегодня, несмотря на все коллизии, коллектив работает более слаженно, чем раньше. Мы сейчас проводим серьезную реструктуризацию предприятия. И безусловно, в этой ситуации мы показали, что наше предприятие может работать на уровне крупных нефтяных компаний.