07.05.07
Натали Портман в последнее время режиссеры полюбили мучить. После братьев Вачовски, обривших ее перед камерой в «V как Вендетта», не отказал себе в удовольствии подвесить ее в голом виде на дыбе и Милош Форман. Если вам не чужды сомнительные удовольствия, то примите к сведению, что последний фильм живого классика, «Призраки Гойи», выходит на экраны.

Какими путями проходит слава мира?

Иногда самыми прямыми - идет себе мимо и идет, оставляя живым классикам то, что они умеют делать лучше всего: придумать и рассказать историю, выставить добротный свет, провести удачный кастинг, стилизовать картинку и, наконец, – барабанная дробь нарастает напряжение, – заставить мир задуматься. Чуть ли не тридцать лет назад Милош Форман захотел снять фильм о Франсиско Гойе, но мешало то одно, то другое, а главное - он боялся видимых параллелей между инквизицией и коммунистами. Грубо выглядело. Чувство вкуса мешало ему броситься в историю с головой, как в омут. Ну, теперь, слава богу, можно про коммунистов не думать, а просто от души рассказать о проблеме художника и власти, художника и торопливого хода истории, творческой ответственности художника перед его моделями и вообще, еще раз напомним, заставить мир как следует задуматься. Ну, и, наконец, раздеть Портман перед камерой и как следует подвесить ее на дыбе.

Если это основной аргумент, чтобы сходить на этот фильм, то идите - подвесят ее минут через пятнадцать, а дальше нарежут исторически-мелодраматической хамон, удивительно холодный и засоленный те самые тридцать лет назад.

Конечно, Гойя для Формана, как чай для Веры Павловны - только предлог для сливок. Нет, сливки - это не дыба и даже не Портман, извращенцы, молчать, а Хавьер Бардем, со своей лошадиной прекрасной мордой, даже слишком средневековой для конца восемнадцатого века. Он - брат Лоренцо, истовый инквизитор, который докладывает начальству, что мало пытаем, жжем мало, плохо следим здесь за делами господа. В поисках подходящего еретического материала в ход идет дело прекрасной Инес, модели Гойи, которую обвинили в тайном иудаизме. Итак - дыба. Худенькое тело в напряжении висит среди казематного полумрака, висит недолго, девушка сознается. Гойя (Стеллан Скарсгард), которого инквизиция не берет даже за убийственные, политически-сатирические «Каприччос» и эротические портреты, смел только в творчестве, а за Инес просил плохо. Но смел был отец Инес, который заманил брата Лоренцо на ужин и под пыткой вынудил его подписать бумагу, где тот признается черт знает в чем. Лоренцо же успел разыграть в казематах с Инес какой-то «Собор Парижской богоматери» и девушку обольстил. Опороченный монах сбегает, чтобы через пятнадцать лет вернуться в Испанию как представитель армии Наполеона.

Надо ли говорить, что о казни Людовика в Париже Карлу IV скажут в то время, как король будет беседовать с Гойей, во время беседы с Гоей под конец фильма надоедливые гонцы скажут Лоренцо, что англичане вошли в Испанию и бонапартизму приходит здесь конец, и вообще все исторические события будут покорно следовать режиссерскому разуму. Боже-боже...

В промежутке Портман покажет свое актерское мастерство, сыграв обезумевшую за эти 15 лет в пещерах инквизиции женщину и ее же дочь, прекрасную шлюху. Картинка будет отдавать то зеленым, то бурым, навевая посетителям Прадо и просто неприхотливым любителям прекрасного мягкие живописные аллюзии.

И это вынести сложнее, чем всю эту сериально-назидательную, маразматическую, точно отснятую бурду. Гойю любить очень сложно. Он очень тяжелый художник, рваный, страстный, мрачный, хамский по отношении к моделям, бесконечно храбрый не только тематически, но и пластически, и даже колористически. Он по-народному ловко умел улаживать дела с власть имущими и вел временами совершенно скотский образ жизни, он всю жизнь рвал и метал. Его никто так серьезно и не тронул, ни короли, ни инквизиция. И никаких слабеньких аллюзий и жиденьких реминисценций он не заслужил. И оставьте уже в конце концов свои намеки и полунамеки на сатанинскую поступь власти и барахтанье революционного истеблишмента, призывая для этого всякие великие тени. Говорите прямо. И, самое главное, бросьте намекать на великую живопись с помощью фотошопа и прочих убожеств технологии. Лучше еще раз подвесьте Портман - она гордится своей работой.

7 мая 2007 14:13 | Газета.Ру