О поэзии в современных условиях

Считается, что Ижевск - крайне непоэтическое место. То есть тут, конечно, тоже найдется немало народа, кто более или менее постоянно рифмует строки, но серьезно относиться к этому занятию у нас все-таки не принято.

Впрочем, есть исключения - сегодня мы беседуем с Екатериной Шкляевой – победительницей Конкурса молодых поэтов «Ветер странствий», который впервые в этом году организовало Международное общество преподавателей русского языка и литературы. Кате 19 лет, в прошлом году она оставила первый курс исторического факультета УдГУ и поступила на филфак Санкт-Петербургского государственного университета.

- Катя, для начала несколько слов о самом конкурсе… Как ты вообще решила принять в нем участие?

- Почти случайно. Зимой приехала после каникул в Питер, привезла с собой много новых стихов, хотелось кому-нибудь показать. Зашла к преподавателю кафедры русской литературы Петру Евгеньевичу Бухаркину. Я после бассейна зашла - с огромной сумкой, из которой фен выпадал, вода стекала. Петр Евгеньевич посмотрел стихи, сказал - неси срочно остальные, примешь участие в конкурсе. Через два месяца узнала, что победила, и отправилась на подведение итогов конкурса в Италию.

- Почему в Италию?

- Конкурс проходил под патронажем Елены Вадимовны Волконской, происходящей по разным линиям от Столыпина и декабриста Волконского. Чудная женщина - 82 года, прямая спина, французские словечки… У нее в Италии огромное имение – виноградники, оливковые рощи, работников своих называет «крестьянами». Россию идеализирует. Четыре дня мы провели в ее имении. Был прием - на лужайке в неформальной обстановке - с участием русского посла и консула, итальянских преподавателей русского и литературы, поэтессы-эмигрантки Александры Петровой, представителей «Общества русских в Италии». Кроме меня, были еще два лауреата конкурса, но внезапно объявили, что я заняла первое место.

- У конкурса была какая-то концепция? Почему «Ветер странствий»?

- Для эмигрантов это близко. Ветер судьбы, который носит по свету. Мне, впрочем, тоже близко. Я часто путешествую – в том числе и автостопом. Это всегда такое ощущение воли…

- В той подборке, которую ты мне дала посмотреть, много стихов о России, ее судьбе, причем это не та страна, которая у нас сейчас есть… Такое ощущение, что они навеяны, скорее, литературой, чем жизнью…

- Да, это не современная, и, может, даже вообще мифологическая страна. Это Русь чистая, о которой я мечтаю… Мне кажется, что раньше люди, которые возделывали землю, на самом деле гордились этим трудом, а теперь просто пьют. Некоторые мне прямо говорили, что им просто не близки стихи о Боге и стране. Мне это странно и грустно, потому что говорили это люди неглупые и неплохие… В общем, это стихи не о современности, а о том, чего в ней не хватает. Недавно на спектакле была – в театре комедии на Невском. Шел спектакль по Шекспиру, «Виндзорские проказницы», - его можно гениально сделать, а там шутки какие-то пошлые вставлены… В культуре изначально присутствовал централизм, который все к высшей точке стягивал. А у нас теперь все ниже и ниже…

- В чем причины, по-твоему?

- Давление СМИ, политика государства… Общая деградация системы образования… Вот мы сейчас переходим на Болонскую систему образования. Не знаю, может это необходимо, но к чему так форсировать – преподаватели вынуждены сейчас пятилетнюю программу сокращать до 4 лет, и мы, например, литературу 18-го века не проходили, а сразу начали с 19-го. А как можно Пушкина изучать без Тредьяковского и Ломоносова?..

- Почему нет?

- До Пушкина литература была сложная, тяжелая - очень для избранного круга людей. Пушкин сделал литературу доступной, более открытой и легкой…

- Твой уход с истфака УдГУ связан с разочарованием в истории, в самом факультете или с чем-то еще?

- Я поняла, что мне необходимо филологическое образование. Ну и, если честно, меня не очень устраивал основной контингент поступивших на мой курс. В Питере, впрочем, это тоже со многими наблюдается, только смягчено гламуром, деньгами – красивые лица, одежда, модные книжки… А внутри пустота. Если меня перед экзаменом спрашивают: слушай, Гончарова – это кто, жена Жуковского?.. Я еще могу допустить, что человек, поступивший на филологический, не помнит, например, имя-отчество Жуковского, но не знать, кто такая Наталья Гончарова…

- Давно ли ты поняла, что писать стихи для тебя это нечто большее, чем просто увлечение?

- С 14-15 лет.

- Считаешь себя поэтом?

- Да. Поэт - это не то, что ты пишешь каждый день, или сидишь в литературных организациях, или придумывать какие-то новые формы. Поэзия - квинтэссенция самого важного, поэт не описывает истину, а дает ее саму, в отличие от прозы… Быть поэтом – значит, находится на острие, на грани – когда не можешь равнодушно, стеклянно относиться к каким-то вопросом. На этом острие – либо очень хорошо, либо плохо… У Вознесенского есть строчки «Можно и не быть поэтом, / Но нельзя терпеть, пойми, /Как кричит полоска света, / Прищемленная дверьми!».

- Тебе не кажется, что тут как раз форма преобладает над содержанием?

- У Вознесенского мало хорошего, но такие короткие стихи у него мне нравятся. Я бывала в литературных обществах, но такое ощущение, что там все мертвое, сидят люди, пьют кофеек, хвалят друг друга и думают, что они двигают поэзию.

- Поэзия не может быть камерной?

- Если бы я так считала, я бы не ушла на филфак, не пыталась бы принять участие в конкурсе. Показывала бы свои стихи маме и парочке друзей и все…

- Когда ты делала выбор, у тебя не было страха, что ты можешь оказаться плохим (или средним) поэтом? Быть не самым успешным или не самым профессиональным менеджером, слесарем, даже преподавателем – возможно, но средним поэтом, наверное, тяжело…

- Для меня тут нет выбора – строчки приходят сами собой, от них нельзя избавиться, они висят, свербят голову, повторяются… Я не прилагаю каких-то особых усилий словесных. Хотя, если что-то не под силу – то, конечно, надо бросить. А мне под силу, и я не бросаю. Я знаю, что здесь грань, барьер, но не боюсь их перейти…