Кто отдал приказ о штурме школы в Беслане

В связи с трагедией в Беслане существует масса версий, объясняющих столь страшный исход - сотни погибших. Для того чтобы разобраться в случившемся, необходимо привлечь совокупность материалов информационных агентств, которые представляют хронику событий со ссылками на корреспондентов и свидетелей. Только в комплексе эти источники могут помочь сформировать достоверную картину случившегося и позволят выдвинуть обоснованные, а не спекулятивные гипотезы. Мы попытаемся проанализировать различные версии драматических событий, проверить их фактами. В ряде случаев, разумеется, нельзя обойтись и без логически мотивированных предположений.

В отличие от драмы "Норд-Оста", где с самого начала основной ход событий был очевиден (спорными оставался ряд важных, но все же второстепенных обстоятельств), трагедия в Беслане, хотя и проходила на глазах всего мира, но в то же время вызывает массу вопросов. И главный из них - почему ситуация вышла из-под контроля.

Версия первая. Запланированный штурм

Эта версия заключается в том, что в Беслане имел место запланированный заранее штурм, который и привел к многочисленным жертвам. Разумеется, эта версия объективно выгодна сепаратистам - поэтому ее активно отстаивает чеченский эмиссар Ахмед Закаев. Один намек на возможность этой версии со стороны голландского МИДа вызвал обвинения в кощунстве со стороны российской дипломатии. И такая позиция понятна - если штурм действительно был результатом продуманной операции, то немалая часть ответственности за случившееся возлагается на российские власти. В условиях широкомасштабной террористической атаки против России такое заключение приведет к сохранению и усилению "травматического" эффекта для населения и обратит протест в сторону власти (в том числе протест осетинского населения, который при негативном развитии событий угрожает дестабилизацией в регионе).

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что версия о заранее подготовленном неудачном штурме не соответствует действительности. Против нее говорит тот факт, что подразделения спецназа вводились в бой не все сразу (как это происходит при запланированном штурме, где все функции строго распределены), а постепенно. При этом наиболее элитная группа "Альфа", которая играла основную роль в событиях на Дубровке, вошла в бой с явным запозданием, что свидетельствовало об импровизационном характере событий для российской стороны.

Решительный отказ от явно ангажированной версии реализации запланированного штурма не позволяет, однако, полностью отвергнуть вероятность силовых действий с российской стороны - в случае неудачи переговоров и, особенно, если бы террористы начали расстреливать детей. По многочисленным данным, боевики начали убивать взрослых заложников еще задолго до штурма (это подтверждают и бывшие заложники, и представители прокуратуры), жестоко карая любые признаки неповиновения. В этой ситуации спецназ должен был отрабатывать разные варианты действий, включая и наиболее радикальный.

Кроме того, принципиальная позиция российской власти (закрепленная, кстати, и действующем законодательстве) состоит в отказе от политических переговоров с боевиками. Кстати, эта позиция находит поддержку и среди части европейцев, хотя большинство из них склонны дистанцироваться от столь непопулярных в "Старом Свете" решений. Так, внешнеполитический эксперт фракции "Союз-90/Зеленые" в бундестаге Лудгер Фольмер, призвав политиков "воздержаться от поспешной и необдуманной критики российского руководства", отметил, что перед Владимиром Путиным стояла дилемма: "Нужно было спасать заложников и не позволять исламистам в будущем использовать захват невинных детей в качестве средства шантажа целого государства". Глава МИД Италии Франко Фраттини еще до развязки трагедии заявил, что отказ от переговоров должен быть фундаментальным принципом борьбы с террором (понятно, что итальянский дипломат имел в виду именно политические переговоры).

Такую российскую позицию подтвердил уже в субботу заместитель генпрокурора по Южному федеральному округу Сергей Фридинский: "Боевики выдвинули свои требования давления на власть, однако ни в этот, ни в другой раз такие требования власть, конечно, восприняты не будут, и все будет сделано для того, чтобы такие бандитские вылазки были подавлены".

В любом случае, в течение первых двух дней бесланской трагедии никакого намека на возможность политических переговоров не было. Переговоры велись. Судя по сообщениям СМИ, лишь по двум вопросам. Первый - доставка в осажденную школу воды и пищи (ими, в частности, занимался Леонид Рошаль). Второй - предложение боевикам, сделанное властями - освободить заложников в обмен на "коридор" в Чечню (на эту тему с террористами разговаривали профессионалы из ФСБ). Никто из значимых фигур не был уполномочен Кремлем на ведение переговоров политического характера.

Однако на третий день ситуация стала меняться. Спасший накануне 24 человека (включая грудных детей) и ставший в глазах многих героем Руслан Аушев фактически взял на себя посреднические функции. Скорее всего, речь шла о его собственной инициативе - по крайней мере, террористы не включили его в свой список желательных переговорщиков (федеральный центр, разумеется, был в курсе всех его действий). Не случайно, что Аушев и северо-осетинский президент Александр Дзасохов имели телефонный разговор с Ахмедом Закаевым, который всячески пытался инициировать свое посредничество. А на третий день, после встречи с родственниками заложников, Дзасохов не исключил даже того, что в качестве посредника выступит Аслан Масхадов. Текст своих требований боевики ранее передали Аушеву (по словам Рошаля). В Беслан прибыл и советник президента Асланбек Аслаханов, которого боевики хотели видеть одним из переговорщиков (впрочем, учитывая его "консультативную" роль в системе федеральной власти, есть сомнение, что он располагал полн омочиями на ведение политических переговоров).

Понятно, что для российской власти была полностью неприемлема политическая легитимация Масхадова и Закаева, которые обвиняются, по меньшей мере, в причастности к террористической деятельности. Поэтому вряд ли речь могла идти об их вовлечении в переговорный процесс. Как отмечалось выше, политизация переговоров противоречила бы законодательству, а она при наличии таких посредников, воспринимаемых в качестве сообщников боевиков, становилась неизбежной. Очевидно, что если бы политические требования террористов приняты не были, то их настроения могли бы все более радикализироваться вплоть до упомянутого выше варианта с гибелью детей.

Поэтому не исключено, что "крайний случай" все же мог произойти, и силовые действия все же имели бы место по образцу "Норд-Оста". Но состояться они должны были позже и с высокой долей вероятности привели бы к иным результатам, чем это произошло на самом деле. Понятно, что каких-либо подробностей массовая аудитория не узнает, так как их раскрытие является не просто нецелесообразной, но и незаконной. Особенно в условиях, когда применение известного по кризису "Норд-Оста" газа было практически невозможным - окна в школе были выбиты и такого эффекта, как в зале на Дубровке, добиться было бы невозможно.

Более того, в условиях начавшихся обвинений в сознательном штурме представители российской власти дезавуируют саму возможность "силового варианта". Такая позиция вполне объяснима в ситуации, когда любая неосторожная формулировка, принадлежащая официальным лицам, может привести к резкому осложнению ситуации не только в Северной Осетии, но и в регионе в целом. У государственных людей возможность для маневра, таким образом, существенно меньше, чем у аналитиков.

Версия вторая: запланированный прорыв боевиков

Эта версия возникла еще во время боев в Беслане. Она связана с тем, что боевики вели бои несколькими группами. Первая забаррикадировалась в здании школы, где боевики в течение некоторого времени еще удерживали часть заложников (и, таким образом, прикрывала отступление). Вторая попыталась прорваться в сторону железной дороги, где была блокирована (в рамках этой версии она выполняла отвлекающие функции). Третья группа должна была смешаться с заложниками и местными жителями и, таким образом, уцелеть. Предположительно, именно в состав этой группы должны были войти главари группы.

Такая версия означает, что боевики имели продуманный план действий и реализовали его до конца. Причины ее возникновения очевидны - неожиданно долгие бои в городе, призыв отчаявшегося председателя Верховного совета республики (у которого в заложниках было двое детей) к местному населению занять прочесыванием улиц и поимкой боевиков создали впечатление, что речь идет о полном бессилии федеральных сил в борьбе с террористами. Информационные потоки создавали впечатление об утрате контроля за ситуацией в городе.

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что вся продуманная схема существовала лишь на бумаге. В действительности, речь может идти о том, что каждый террорист (или их небольшие группки) выбирали собственную стратегию действий. Кто-то шел до конца, ведя бои в здании школы - очевидно, они не смогли своевременно выбраться из него и не имели затем никаких шансов спастись. Другие выбирались из здания, используя хаотическую ситуацию и стремясь сохранить свои жизни. Кстати, это свидетельствует о том, что далеко не все террористы хотят стать шахидами. Что, однако, не отрицает наличия среди них смертников, преимущественно, женщин - такие были не только в погибших самолетах или на московских улицах, но и в Беслане.

Предположение о том, что террористы не намеревались заранее идти на прорыв, основано на показаниях оставшихся в живых заложников, а также на том, что в ходе переговоров с боевиками был достигнут внешний прогресс (см. выше). В этой ситуации Магомеду Евлоеву и его людям не было никакого смысла прорываться с запланированно гибельным результатом для всех или абсолютного большинства из них.

Версия третья: трагическая случайность

Именно эта версия может считаться профилирующей. Ее подтверждают и многочисленные свидетели из числа заложников, и доктор Леонид Рошаль. Данная версия основана на том, что первый взрыв, по мнению ряда источников (бывшие заложники, МЧС) произошел во время выноса трупов погибших сотрудниками министерства Сергея Шойгу. Судя по тому, что были быстро названы не только численность, но и фамилии погибших сотрудников МЧС, очевидно, что это были реальные спасатели, а не работавшие под их "крышей" сотрудники спецслужб (кстати, количество погибших среди них было неизвестно еще по состоянию на воскресный вечер). Это является еще одним аргументом в пользу версии о том, что штурм на это время не планировался.

Вероятность того, что кто-то из террористов сам подорвется на одном из взрывных устройств, находившихся на территории школы, с самого начала была достаточно велика. Стремление обеспечить максимальную защиту для себя привело к тому, что террористы, находившиеся в состоянии стресса (обратное на третий день противостояния выглядело бы странным), вполне могли случайно привести в действие одну из растяжек. Последующие взрывы уже были произведены боевиками вполне сознательно, когда они поняли, что события выходят из-под контроля. Один из взрывов, по данным СМИ, мог быть произведен и федеральными силами - для того, чтобы разрушить одну из стен и позволить хотя бы части заложников выбраться наружу.

События развивались в соответствии с наиболее трагичным вариантом. Ситуация на территории школы (но только на ней, а не во всем городе) не контролировалась спецназом как раз то время, которое хватило террористам для расправы над заложниками. Очевидно, что часть взрывных устройств сработала уже самопроизвольно, что еще более увеличило количество жертв.

Весьма существенные потери спецназа (по опубликованным в СМИ данным, не менее 10 человек) также объясняются импровизированным характером штурма, который не позволил принять оптимальные решения. Приходилось действовать по ситуации, что неизбежно ставило атакующую сторон в невыгодное положение.

Менее правдоподобно выглядит версия о том, что первый (он же роковой) взрыв произошел в результате конфликта между террористами. Сведения о конфликтах между различными группировками боевиков часто попадают в публичное пространство, однако в значительной мере являются составляющими "психологической войны", направленной на разложение незаконных вооруженных формирований. Сложно представить себе, чтобы конфликт, дошедший до "выяснения отношений" рядом со взрывчаткой, произошел между участниками достаточно сплоченной группы террористов.

Таким образом, трагический опыт Беслана свидетельствует о том, что события в подобных ситуациях могут начать развивать по самому негативному сценарию в любой момент. Перенасыщенность территории взрывными устройствами способно привести к взрыву и возникновению неконтролируемой ситуации. Таким образом, времени на принятие решений в подобной кризисной ситуации у представителей государства становится еще меньше, чем предполагалось ранее.

06.09.04

Источник http://www.politcom.ru