Когда в прошлую пятницу мы появились в Кварсе, чтобы пообщаться с бывшими жителями Донецкой и Луганской областей Украины, то, в отличие от наших чиновников и должностных лиц, сами поселенцы встретили нас дружелюбно, обступили со всех сторон и начали охотно делиться своими переживаниями и планами на будущее.

Предварительно по поводу этой встречи мы пытались договориться с директором аграрного техникума Сергеем Евгеньевичем Яговкиным, ответственным за жизнедеятельность пункта временного размещения. Директор сразу пошёл в отказ, ссылаясь на то, что ему якобы требуется разрешение зампреда правительства УР Людмилы Чунаевой. Беспокоить чиновницу не основанными на законе просьбами мы не стали.

Так совпало, что когда мы появились в Кварсе, Сергей Евгеньевич был в командировке, а его заместитель Людмила Мышкина – на обеденном перерыве. И даже у несущего на объекте дежурство полицейского патруля (после проверки документов) вопросов к нам не возникло.

- Полицейские какие функции здесь исполняют? – поинтересовались мы.

- Охраняют общественный порядок, – ответили беженцы.

- А что, были инциденты? – поинтересовались мы.

- Вроде нет. - Сказал один из мужчин. - Ежели только собака недавно померла. 

DSC04898.JPG

Те, с кем мы успели пообщаться, прибыли в Россию спецбортами МЧС из Луганской и Донецкой областей, Мариуполя, Горловки, Макеевки, с Полтавщины, Комсомольска. Покидали родину спешно, в чём были. Кому повезло – успели собрать баул по минимуму. 

- Тогда уже мы жили в лагерях для потерявших кров. Нам сказали, что для выезда будет предоставлено на выбор несколько вариантов: Пермь, Ижевск, Казань. А на вокзале заявили: остался последний рейс. Или вы сейчас садитесь на поезд и едете в Ижевск, или возвращаетесь на Украину…

В двух общежитиях сегодня проживают 110 беженцев, из них 86 взрослых и 24 ребенка (от новорожденных до 15-летних). Есть беременные, через пару месяцев предстоят роды. Совсем недавно здесь уже родился один малыш. Правда, в приобретении российского гражданства для ребёнка, по словам родителей новорожденного, уже отказано.

- За свидетельством о рождении обратились по месту роддома. А служащие говорят: «Нет, здесь регистрировать не будем, обращайтесь в посольство Украины, пусть ребёнка в гражданина Украины записывают». Как же так, если ребенок здесь родился?! Тем более, что на Украине нас предателями родины считают.

«Большинство граждан Украины, бегущих из родной страны в Россию, сразу по прибытии разъезжаются по родственникам и друзьям. - Рассказывает начальник отдела по трудовой миграции УФМС России по УР Ирина Дорогина. – В пункты временного размещения попадает меньшинство из покинувших территорию Украины -  те, у кого в России вообще никого нет».

В пункте временного размещения проходит первичная адаптация. Законодательно ограничений на срок пребывания в пунктах временного размещения не установлено.

- Нас ориентируют на три месяца, директор мягко намекает – вроде как, давайте, ребята, шевелитесь. - Рассказывают наши собеседники. – Обещают, что насильно выселять никого не будут, тем более на зиму. Тут, конечно, хорошо. Но если сидеть здесь вечно и маяться от безделья, можно с ума сойти. Нам нужна работа и прописка, чтобы трудиться, получать зарплату, тогда появится возможность более или менее наладить свой семейный быт, устроить детей в детсады и школы. 

Скорее всего, трехмесячный срок пребывания на территории ПВР в Удмуртии пытаются увязать со сроком временного пребывания в Российской Федерации иностранных граждан, который не может превышать 90 суток (суммарно в течение каждого периода в 180 суток) с момента въезда.

Миграционная служба России предлагает несколько путей социальной интеграции граждан Украины: оформление разрешения на временное проживание, предоставление убежища в РФ, выдача разрешения на работу или патента на осуществление трудовой деятельности, оформление статуса временного переселенца или статуса беженца, выдача вида на жительство, предоставление статуса носителя русского языка.

В конечном итоге все перечисленные способы закрепления в России становятся возможностью продлить трехмесячный срок законного нахождения в стране (с возможностью трудоустроиться и получать ряд соцгарантий) - это для тех, кто намерен вернуться на родину. Для остальных — это первый этап на пути к получению вида на жительство, а в дальнейшем - и гражданства России.

Заселившиеся в Кварсу люди в основном оформляют разрешение на временное проживание, срок действия которого – три года, или временное убежище, которое предоставляется на один год, но может продлеваться ежегодно ещё на 12 месяцев.

Мужчина протягивает справку из ФМС на имя Рачковского Сергея Сергеевича – «о том, что от него принято к рассмотрению заявление о выдаче разрешения на временное проживание». И другую справку – «о том, что он вправе осуществлять на территории Российской Федерации трудовую деятельность наравне с гражданами Российской Федерации».

Виталий Руденко демонстрирует письмо от уполномоченного по правам человека в УР Михаила Кокорина, где чиновник сообщает, что совершил объезд объектов жилищного фонда, предложенных беженцам для заселения. Также «по-дружески» г-н Кокорин пишет о том, что у заявителя еще будет возможность сыграть свадьбу, после того, как тот на неё заработает.

- Он приезжает к нам по средам. - Рассказывают просители. – После этого в течение недели приходят ответы о том, что он рассматривает наши обращения.

DSC04901.jpg

Из тех, с кем мы говорили, не многие хотят вернуться на родину. 

- А куда возвращаться-то?! Какая Родина?! На месте моего дома – развалины. Какое государство?! Его давно нет! -Эмоционально удивляется нашему вопросу молодая женщина.

- Может быть, и попросились бы на время пожить к оставшимся на Украине друзьям и знакомым, если бы точно знали, что война скоро закончится. Но такой уверенности нет. Возвращаться в огонь и разруху? Зачем? Все, чем помогла нам родная страна – конфеты и чай от ДНР. – Рассказывает другая женщина.

- А моя семья вернется. - Решительно говорит армянин, который выглядит старше всех остальных. – Мои дети там росли, у меня и моей супруги там служба. Надо будет отстраивать города заново – отстроим. Сейчас главное, чтобы политики снова этого «укропа» не допустили.

Самое главное препятствие при адаптации в России - несоразмерность предлагаемой заработной платы расходам, которые ложатся на переселенцев, особенно в первое время.

- Работы много предлагают, да только на эту зарплату не прожить. - Говорит мужчина.

- Наличные деньги здесь вряд ли у кого-то водятся. - Рассказывают люди. – А без них даже билет на автобус до соседнего населенного пункта не продадут. Везде на предприятиях, куда нас возили, предлагают зарплату от 10 до 15 тысяч рублей. При этом за аренду жилья хозяева просят минимум 10-12 тысяч, плюс плата за коммунальные услуги и ежемесячная плата за временную регистрацию до 500 рублей с человека. Кроме этого первые полгода с зарплаты вычитают 30-процентный подоходный налог. Если мама сидит дома с ребенком, которому не дают места в детский садик, то работает один папа, и семья получает только одну зарплату. Если же дети устроены в детский сад и школу, то посещение их тоже требует немалых расходов. Как прожить семье из четырех человек на такие зарплаты? – Задаются риторическими вопросами наши собеседники.

- Часто работодатели озвучивают условия, которые не соответствуют действительности: вместо 50 тысяч рублей – 15, вместо квартиры – койкоместо. А как мне с семьей на койкоместо?.. – Рассказывает один из беженцев.

Одиноким матерям еще сложнее.

- Я одинокая мама. У меня годовалый и десятилетний ребенок. - Рассказывает женщина. – Места в ясли не дают, сидеть с ребенком некому. Как выходить из этой ситуации, мне непонятно. Работодателям я такая вообще не нужна. Для меня вообще никакой работы нет.

- Ситуацию бы облегчили подъемные, хотя бы на первый месяц, - рассуждают люди, - или возможность получить на руки деньги, которые выделяются на посуточное содержание переселенцев в пункте временного содержания.

- Мы слышали, что в день на человека расходуется 800 рублей. – Говорит женщина. – Нас в семье четверо. 96 тысяч рублей в месяц тратит государство на содержание нашей семьи в пункте временного размещения. За три месяца, что мы можем тут провести, получается – 288 тысяч. Если бы нам эти деньги разом выдали на руки, мы бы без проблем сняли жилье,  работали, жили бы припеваючи и каждый день жарили бы шашлык. Так бы мы точно быстрее освоились. – Рассуждают люди.

По словам обитателей ПВР, примерно через день к ним приезжают работодатели или вывозят их на производство для презентации вакансий. Приезжали с ижевского автозавода, с хлебозавода, с завода радиотехнологического оснащения, с разных строительных фирм, колхозов. Ситуация везде одинаковая: жилье нужно арендовать за свой счет, а зарплата такая, что арендный взнос полностью ее съедает.

- Мы работы не боимся. - Говорят мужчины и женщины. – Но мы вполне справедливо хотим, чтобы зарплаты хватало не только на плату за квартиру, но и на проживание.

- Один бизнесмен готов был взять нас на работу (со строительством что-то связанное), но одна проблема была – не хватало ему одного миллиона четырехсот тысяч рублей, чтобы жилье для нас достроить. Найдете, мол, эти деньги, устроим вас. А я эти миллионы в кармане, конечно же, ношу? – Говорит средних лет мужчина.

Была и такая история. В СПХ «Леон» в деревне Шабердино Завьяловского района предоставляли жилье, но оно больше похоже на коровник, чем на квартиру. - Рассказывают беженцы.

- Нет ни отопления, ни воды – ни горячей, ни холодной, мебели тоже никакой, дырявая крыша, а на стенах плесень и грибок. На работу в колхоз вставай в пять утра, возвращайся в одиннадцать ночи. Кормить обещают – только раз в день. Вообще никаких условий для проживания людей! Это что?! - дать дубчик в первый же месяц мы не хотим! У всех был шок. Мы отказались от проживания в таких условиях. После этого инцидента перед нами извинились и обещали, что теперь станут перед отправлением на место проверять жилье, в которое планируется заселять, и больше такого безобразия не допустят.

Другая проблема в том, что для трудоустройства работодатели требуют от переселенцев регистрацию по месту жительства, хотя бы временную. С этим должны помочь владельцы сдаваемого жилья. Но они, по словам наших собеседников, пугаются, когда узнают, что в их квартиру заселятся беженцы с Украины.

- Приходим на осмотр жилья, обо всем с владельцами договариваемся. Но как только люди узнают, что мы с Украины, сразу же отказываются сдавать нам квартиру. Мы им объясняем, что давайте, мол, заключим официальный договор - на год, на два, со всеми вытекающими из него штрафными. Ни в какую своей позиции не меняют. Где уж тут временная регистрация?

Пока люди делились с нами своими насущными проблемами, к нашей компании присоединился молодой высокий мужчина. Он оказался работодателем – директором частного предприятия по производству топливных брикетов.

- Цеха у меня в Воткинске и в Ижевске.

В Кварсе предприниматель не в первый раз. Три семьи он уже отсюда вывез, устроил на своем производстве, снял для них жилье. Планирует забрать еще 4-5 семей.

- Мебели пока нет, но со временем, думаю, общими силами обустроимся, - сказал он.

На прошлой неделе он приехал в Кварсу, чтобы забрать еще одну семью.

- На шабашку хоть по выходным возьмите! Щебенку там погрузить-разгрузить. - Обратился к работодателю молодой человек из Луганска.

- На шабашку вас отсюда никто не выпустит, я узнавал. - Ответил предприниматель.

- На работодателя слишком много возложено. – Начал разговор директор. – Если забираешь семейных, то обязан официально их трудоустроить, предоставить жилье, оформить регистрацию по месту жительства, детей - в садики и школы пристроить. При этом, если со школами проблем особых нет, то ситуацию с нехваткой мест в детских садах не то что я не могу разрешить, минобраз местный не может! Тем не менее, обязанность такую с работодателя никто не снимает. На 100 беженцев приходится 20 прокуроров. И если вдруг беженцам что-то не понравится, и они решат вернуться сюда или напишут какую-нибудь жалобу, то ко мне приходят прокуроры, ставят меня раком и … – возмущается предприниматель. – Нужно увеличивать участие государства в обустройстве беженцев и упростить систему забора работников для работодателя. – Подытожил он свою эмоциональную речь.

- Зачем же вы берете на работу таких проблемных? - Поинтересовались мы.

- Потому что наши на зарплату в 20-25 тысяч уже не идут, а если идут, то больше бухают, чем работают. - Объяснил предприниматель.

- Очень благодарны мы волонтерам. Кто-то из нас прибыл сюда совсем без вещей, чуть ли ни в чем мать родила, руки, ноги, голова на месте – и то счастье. Неравнодушные люди собирают одежду, обувь, памперсы, вещи личной гигиены и привозят сюда. Волонтеры всегда готовы прийти к нам на помощь. Огромное им спасибо! - Передают слова благодарности волонтерам женщины. 

DSC04883.JPG

Сотня человек, с которыми мы разговорились, - не первое и не последнее поступление беженцев в Удмуртию. О своих предшественниках нынешние поселенцы практически ничего не знают. Краем уха слышали только, что одна семья устроилась на хлебозавод. И всё. Кто-то уже доживает свой трехмесячный срок, кто-то поступил совсем недавно и еще не успел оправиться от пережитого. Характеры, общий настрой у некоторых из них полярно противоположны.

Кто-то благодарит судьбу за то, что живы и в безопасности, строит стратегические планы на дальнейшую жизнь в России, радуется невиданным ранее красотам осени, речке и своим походам за грибами. Другие причитают и ругаются, выливают агрессию, закатывают скандалы в столовой техникума и, говорят о россиянах даже в их присутствии в третьем лице - "они". 

- Условиями проживания мы довольны. Общежитие хорошее, крыша над головой есть, кормят хорошо, предоставляют медицинское обслуживание, принимают везде с участием. Отношение к нам хорошее. Работы мы никакой не боимся. Детки только у нас страдают, все уже в больнице с отравлениями не раз перележали. Одна девочка – совсем в плохом состоянии. Из-под капельницы не вылазит. Проверить бы, может быть на территорию инфекция какая-нибудь занесена. - Рассказывает одна из женщина. – Анализы уже у детей брали, да ничего найти так и не могут, детки травятся дальше, рвота не спадает.

- Дети мои в школу ходят. Здесь же в Кварсе. Трудно им, конечно. Образовательные программы сильно отличаются. – Рассказывает армянин, по его словам, сам бывший ополченец. – Историю-то у моих детей совсем по-другому преподавали: не иначе как Советский Союз напал на Германию. Но учителя с пониманием и терпением относятся к украинским детям, с душой!

- Зачем нас сюда привезли?" – Ругается другая женщина. – Мы шахтеры, а нас в деревню привезли, к коровам, на самую «черную» работу, колхозы их поднимать! Еще и держат нас тут, уехать в другое место не дают. На одних и тех же должностях – своим платят больше, а нас обижают с зарплатой. Как прожить на такие деньги?! Вот вы бы смогли? А вы бы стали есть на завтрак соленую манную кашу с сосиской?! Почему в один день сыр положен, а в другой не положен?! и т.д.

Жители пункта с участием отозвались на нашу просьбу показать нам свои комнаты. Но на вахте общежития на нашем пути встала «обработанная» вахтерша.

- Нельзя! – Уверенно сказала она.

Оставалось только изучить содержание информационных стендов.

Режим дня: подъем в 7.30, отбой в 23.00. Режим работы столовой: завтрак – с 8.00 до 9.00, обед – с 12.00 до 13.00, полдник для детей – с 15.00 до 15.30, ужин – с 17.00 до 18.00. Здесь же правила проживания для лиц, «вынужденно покинувших территорию Украины» в общежитии пункта временного пребывания на территории БПОУ «Аграрный техникум». В них что-то про безопасную эксплуатацию электробытовых приборов, про внутренний распорядок общежития, про инвентарь, про чистоту, про ключи, про ценные вещи, про запрет на переселение в другую комнату, про ремонт, про музыку после 23 часов и т.д.

На другом листе - режим работы бани: среда – мужской день, четверг – женский. На следующем – режим работы интернет-класса. Обед – с 12 до 13, выходной – суббота, воскресенье, часы работы – с 9 до 16. Еще одно объявление о ярмарке вакансий сельхозпроизводителей Ярского района. «Почта России» подробно описывает свои услуги. Далее – адрес и рабочие телефоны уполномоченного по правам ребенка в УР Ольги Авдеевой и уполномоченного по правам человека в УР Михаила Кокорина. Еще различная информация из Генерального консульства Украины в Нижнем Новгороде, из службы занятости Кварсы и объявление об открытии консультационного кабинета по вопросам обеспечения детей дошкольным образованием.

На другом стенде – информация о страховых выплатах для граждан с инвалидностью, для граждан с травмами, полученными на производстве, и граждан с профессиональными заболеваниями. А также часы приема Михаила Кокорина, часы работы кабинета психолога и приглашение для оформления медицинского полиса от страховой компании.

Пока мы рассматривали и фотографировали информационные стенды, с обеденного перерыва вернулась заместитель директора Аграрного техникума Любовь Мышкина. Всем своим видом она давала понять, что нам бы лучше как можно скорее отсюда уехать.

Никакой информации ни о беженцах, ни о дальнейшей судьбе учебного учреждения она нам не предоставила, ссылаясь на полномочия и компетенцию своего начальника. Все вопросы - к директору (который в командировке) и к заместителю министра образования и науки УР Виктору Чучкову (который, как выяснилось после звонка - в отпуске).

Любовь Мышкина тревожно следовала за нами по пятам, что-то говоря о «режимном объекте», и, без конца извиняясь, пыталась донести до нас мысль о том, что нам «уже пора». Зам. директора вежливо, но настойчиво буквально отгоняла от нас охочих до разговоров беженцев, полицейских и сотрудников техникума, с которыми мы пытались заговорить, и даже была против нашей прогулки по берёзовой аллее с бюстом Ленина на территории техникума.

Вовремя уходим. И вовремя приехали, – подумали мы.