Павшие голодной смертью

В войну РККА вступила с нормами суточного довольствия, которым могла позавидовать любая армия мира. Ежедневно красноармейцу полагался килограмм хлеба (600 г черного и 400 г белого), полкило картошки, 250 г овощей, 175 г мяса, 150 г крупы, 75 г рыбы,  35 г сахара.

Однако к осени 41-го ситуация с продовольствием в СССР резко ухудшилась. Из занятых немцами западных областей не удалось вывезти более 70 % мобилизационных запасов. Кроме того, страна лишилась почти половины посевных площадей.

В результате уже 12 сентября нормы снабжения Красной армии качественно изменились. Отныне норма для солдат действующих частей уменьшилась на 200 г хлеба (притом полагался только черный) и на 25 г мяса. Однако взамен увеличилась норма выдачи рыбы до 100 г и овощей до 320 граммов. В гораздо большей степени нормы были урезаны для военнослужащих тыловых частей. В то же время командирскому составу дополнительно выделялось по 40 г сливочного масла, 20 г печенья, 50 г рыбных консервов.

В реальности утвержденные нормы выполнялись отнюдь не везде, не всегда и не в полном объеме. Серьезные проблемы с питанием ожидали новобранцев, уже начиная с учебных лагерей и в запасных частях.

Вот воспоминания фронтовика Л. Рабичева о питании в военном училище в г. Бирске в первую военную зиму: «Старшина на прием пищи выделял 5 минут. Два курсанта разрезали несколько буханок черного хлеба на ломти. Они торопились, и ломти получались у одних толстые, у других тонкие, это была лотерея, спорить и возражать было некогда. На столе уже стоял суп из полусгнивших килек, кильки приходилось глотать с костями. На второе все получали пшенную кашу».

Среди людей, постоянно живших впроголодь, были массово распространены разговоры о том дне, когда можно будет, наконец, попасть на фронт. Многие курсанты военных училищ и солдаты из запасных частей писали рапорты о досрочной отправке на фронт. Всем им казалось, что там все будет по-другому.

О том, что действительно ждало этих людей на фронте, также сохранилась масса воспоминаний. Докладные записки и рапорты тех дней написаны словно под копирку: «Солдаты по нескольку суток остаются голодными», «Бойцы сутками остаются без питания» и т.д. Фронтовик А. Беляев вспоминает, как однажды на передовую прибыли интенданты с продовольствием: «Они спрашивают, где у вас такой-то полк, мы им еду привезли. Мы отвечаем – мол, нету, разбили всех. Отдайте еду нам. Они отвечают, что не положено!..»

А вот свидетельство Ф. Гафурова о том, как было налажено питание на передовой, когда пища все-таки прибывала в его часть: «Никому не дали ни тарелок, ни ложек, а выдали железные тазы на
10 человек. Кормили некрошеной картошкой, затем жидкость вроде бульона разливали в те же тазы».

Голод породил среди солдат множество болезней, начиная от дизентерии и заканчивая дистрофией. Первой военной весной, которая выдалась особенно трудной, в госпитали привозили множество дистрофиков, а на такие «мелочи», как цинга, вообще не обращали внимания. Б. Слуцкий вспоминает: «Во время 12-километрового перехода в мартовскую грязь полки теряли по несколько солдат умершими от истощения».

Но даже на второй год войны положение с питанием оставалось из рук вон плохим. Сохранился рапорт о том, что в ноябре 1942 года на Калининском фронте в 279-й стрелковой дивизии на почве недоедания умерло 25 человек. И речь идет вовсе не об окруженной немцами части и не о войсках внутри Ленинградского блокадного кольца. А о самом обычном боевом соединении, никогда не терявшем связи с Большой землей…

По ту сторону фронта

Схема питания в немецкой армии имела ряд отличий от той, что применялась в Красной Армии. Самое главное отличие - это то, что никакой разницы в нормах питания для солдат, офицеров и генералов не существовало. Это подтверждает в своих мемуарах генерал-фельдмаршал Манштейн: «Естественно, что мы, как все солдаты, получали армейское снабжение. По поводу солдатского супа из полевой кухни ничего плохого нельзя было сказать. Но то, что мы изо дня в день на ужин получали только солдатский хлеб и жесткую копченую колбасу, жевать которую старшим из нас было довольно трудно, вероятно, не было столь уж необходимо».

Еще одним отличием было то, что завтрак немецкого солдата состоял всего лишь из куска хлеба (примерно 350-400 г)
и кружки кофе. Ужин отличался от завтрака только тем, что солдат получал, кроме кофе и хлеба, еще кусок колбасы и немного сыра и масла.  Основная часть дневного рациона немецкого солдата приходилась на обед, состоявший из мясного супа, очень большой порции отварного картофеля с мясом и небольшого количества салата. При этом хлеба в обед не выдавалось вовсе.

Немецкому солдату полагалось ежедневно полтора килограмма картошки, 750 г хлеба, 142 г овощей, 118 г мяса, 42 г колбасы и по 21 г сахара, масла и сыра. Кроме того, ему раз в неделю выдавали 3 яйца, банку рыбных консервов и яблоко. В общей сумме калорий наши и немецкие солдаты получали примерно одинаково. Если в Красной Армии давался в основном чай, то в немецкой - кофе. Красноармеец не знал вкуса сливочного масла, а немецкий солдат никогда не получал свежей рыбы. Тем не менее, немецкий паек отличался от советского большим разнообразием продуктов (в нем были даже приправы), но меньшим количеством каждого продукта.

Любопытно, что приверженность к разнообразию продпайка однажды сыграла с немцами злую шутку. В период снабжения окруженной Шестой армии Паулюса самолеты «Люфтваффе» по чьему-то недосмотру доставили в Сталинград несколько тонн… горчицы. Однако употребить в пищу ее не удалось, так как в осажденной армии в тот момент не было ни хлеба, ни мяса.

«Наркомовская норма»

Нередко можно прочесть о том, что выдача фронтовых ста граммов началась в годы Великой Отечественной.
В действительности данная традиция возникла еще в январе 1940 года, во время советско-финской войны по инициативе тогдашнего наркома обороны К.Е. Ворошилова. Согласие на это дал И.В. Сталин. При этом норму для танкистов он удвоил, а лётчикам разрешил выдавать по 100 граммов коньяка.

 22 августа 1941 года было издано совершенно секретное постановление ГКО №562-сс «О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии». Привожу его текст полностью:
«Установить начиная с 1 сентября 1941 года выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии. Председатель ГКО И. Сталин».

 Впоследствии порядок выдачи спиртного несколько раз изменялся как в сторону сокращения числа получателей, так и наоборот. Об этом сохранилось несколько телеграмм за подписью того же Сталина, но я не стану утомлять читателя излишними экскурсами в историю данного вопроса. Отмечу лишь тот факт, что в 1942 году Закавказскому фронту разрешили вместо водки выдавать по 200 г портвейна или по 300 г сухого вина в день. За один месяц фронты выпивали полтора миллиона литров водки, а Закавказский фронт - 1,2 миллиона литров вина.

Еще стоит упомянуть о том, что каждый член отряда, в который входила Зоя Космодемьянская, получал перед заданием сухой паек на пять суток и по бутылке водки. Ночевать им предстояло в лесу, когда морозы доходили до минус 25 градусов. Многие фронтовики также отмечают, что водка была единственным средством, которое снимало  психологическое напряжение и согревало на жутком морозе в первую военную зиму.

Таблетка от усталости

По воспоминаниям немецких солдат, спиртное в Вермахте выдавалось в разное время неодинаково. Летом 1941-го солдаты получали одну бутылку шнапса на троих. В последующие годы - только по воскресеньям и в праздники, а также в «особых» случаях. Внеочередная выдача порции шнапса особой радости у немецких солдат-окопников не вызывала, поскольку красноречиво говорила о предстоящем наступлении. Впрочем, в качестве допинга у немецких солдат имелось более серьезное средство.

В 1930-е годы немецкие фармацевты разработали стимулирующее средство первитин (современное название метамфитамин). В руководстве по его применению сказано: «Приём двух таблеток избавляет от необходимости спать в течение 3-8 часов, а прием четырех таблеток эффективен в течение 24 часов».

В общей сложности в годы Второй мировой войны немецким солдатам было выдано более 200 миллионов таблеток первитина. Находясь под воздействием этого препарата, они громили Польшу, Голландию, Бельгию, Францию. И только в СССР непобедимая немецкая военная машина дала сбой. От поражения в неправедной войне её не спасли даже чудодейственный таблетки…