На первый же мой сигнал откликнулся бывший глава администрации - вице-губернатор Пермского края Фёдор АЛИЕВ. Так совпало, что он как раз планировал заехать на два дня в Ижевск проведать родителей. В 90-х - начале «нулевых» Фёдор Алиев работал в ряде популярных в столице Удмуртии СМИ, в том числе, главным редактором телекомпании «Новый регион», продюссировал проекты на телекомпании «Арсенал», издавал газету «Перекресток». После отставки губернатора Пермского края Чиркунова в 2012 году Фёдор Алиев занимается GR-консалтингом. Недавно отметил 46 лет. За событиями в Удмуртии продолжает следить.

В разговоре с Федором Алиевым мы условились ностальгией не увлекаться, но, к слову, он всё же припомнил мне, как лет пятнадцать назад я убеждал его в скорой отставке Волкова, будущего (на тот момент) президента Удмуртии.  

 - Фёдор Завидович, отматывая почти четверть века назад, пытаюсь вспомнить свои ощущения от надвигавшихся тогда перемен. Было, конечно, тревожно, но одновременно и радостно. Казалось, всё, что произойдёт, обязательно будет чем-то хорошим. Было такое?

- Отвечу неожиданно. Ехал сегодня по Ижевску, увидел предвыборные билборды одного из кандидатов в президенты...

- Сейчас эта должность называется «Глава Удмуртии».

- Я хочу сказать про слоган на этом билборде - «Перемены к лучшему». Меня это пугает.

- Почему?

- Потому что перемен к лучшему не бывает. Не хочу давать советы коллегам, которые сейчас занимаются этой кампанией, но достаточно консервативный электорат Удмуртии любые перемены по определению должны пугать. Если написать «изменения к лучшему», то было бы, наверное, не так тревожно. А перемены - это когда что-то очень привычное полностью переворачивается. В 90-е была иная атмосфера - открылись все шлюзы, постоянно возникали какие-то инициативы, появлялись люди, готовые рисковать в политике, в бизнесе, в чём угодно. Поэтому ты и говоришь: тревожно, но радостно. А сегодня — тревожно и очень тревожно. Перемены идут вне нашего контроля и на поле, которое уже «выжжено», оно больше ничего не генерирует.

- Последние два десятилетия перемололи очень многих из тех, кто проявился в 90-е. Сегодня дефицит личностей — это проблема. Вот сейчас мы входим в новую турбулентность, обстоятельства меняются буквально на глазах, а даже обсудить варианты развития ситуации зачастую не с кем. Никто же на самом деле не знает, что будет завтра.

- На этом этапе да. Кто мог осенью прошлого года прогнозировать, что какие-то демонстрации вокруг какого-то подписания не подписания Украиной рамочного соглашения с ЕС закончатся тем, что у России окажется ещё два субъекта федерации и война на границе?

Сегодня ни у кого нет внятной картины будущего. Я даже не подозреваю, а уверен, что новые смыслы не вырабатываются ни на одном из уровней власти. Все заняты только обслуживанием текущей повестки. Самое страшное, что руководители регионов управляют своими территориями, не понимая, чего от них хочет верховная власть. Ну, разве что кроме одного «товара» — лояльности.

- Когда все региональные лидеры предлагают Кремлю одно и то же — каким образом выбирать, кто соответствует, кто нет? Бывший бессменный президент УР Александр Волков был очень даже лояльным руководителем, и подведомственная ему территория выдавала в среднем лояльные результаты, но последние месяцы его правления прошли в крайне нервозной обстановке. А как складывались взаимоотношения между региональной властью и силовиками в Пермском крае?

- Подобные истории тоже имели место. Был очень затяжной конфликт с руководителем ГУВД. Очень затяжной. В течении нескольких лет производились разного рода процессуальные мероприятия.

- Была в них политическая мотивация?

- Оценочно экспертное сообщество всегда увидит в подобных событиях некий заказ высоких начальников. Только хрень это собачья. Если кому-то нужно сменить первое лицо региона, для этого есть более простые и действенные инструменты. Просто пригласят на соответствующий разговор. Бывает, конечно, что иногда, так сказать, «грунт готовят».

Политическое руководство в окружных структурах, конечно, за этими внутриэлитными конфликтами внимательнейшим образом следит и изредка «подмигивает» участникам процесса, чтобы держать всех в определённом напряжении. Это насыщает нынешний институт полпредств хоть какими-то смыслами.

- Полагаю, что наша страна уже вышли из того периода, когда отдельные должностные лица или институты власти могли позволить себе развлекаться «тараканьими бегами». Мы входим в очень рискованный временной период.

- Надо понимать, что в последние десять лет внешняя и внутренняя повестки были разделены. Существовал неписанный общественный договор между властью и гражданами — мы вам блага, вы нам — лояльность. В части этих благ была довольно многогранная коммуникация с Западом. Люди (не все, конечно) могли себе позволить ездить, покупали там собственность. При этом на внешнем контуре поддерживалась повестка о том, что мы каким-то образом интегрируемся. Но негласный «общественный договор» прекратил своё существование в конце 2011 года, а сейчас ещё и слились внешняя и внутренняя повестки. Точнее, вторая политически стала полностью зависеть от первой. Сегодня, например, все знают, что мы будем получать мясо из Бразилии. Кто-то и раньше знал, что мясо в Россию завозят из Бразилии, Австралии и Новой Зеландии, но никто раньше этим не грузился. А сейчас все знают. Людей вовлекли в обсуждение новых смыслов, которые начинают работать сами по себе.

- Есть ощущение, что у граждан возвращается потребность в ежедневном получении информации. Ситуация очень похожа на ту, что имела место в начале 90-х годов.

- Да, похоже, всё возвращается в каких-то новых переизданиях, но возвращается. Как к этому ко всему относиться? Очень тревожно относиться, потому что ничего нельзя спрогнозировать. Мы вообще тактическая страна. Действующий политический режим я оцениваю, как выдающихся тактиков. За весь славный путь действующего президента мы очень редко видели какие-то стратегические посылы. Только прагматизм. Нам в лучшем случае завешивали на будущее крупные инфраструктурные события, какие-нибудь АТЭСы, вступление в ВТО, Олимпиада, чемпионаты... Предполагалось, что после них что-то должно произойти. Но ничего не происходило.

- Это всё в глобальном формате, а если приземлиться на региональный уровень?

- Берем условный субъект РФ. Чем должно заниматься его руководство? Найти инструменты для привлечения дополнительной налогооблагаемой базы.
Здесь три пути. Первый - «повоевать» с соседями, чтобы перетянуть от них каких-то налогоплательщиков. Причём только как центры прибыли, без производства. Второй вариант - поддержать своего производителя, который внедряет новые технологии, позволяющие начать производить то, что раньше не производили или повысить качество. Здесь какая опасность? Этих технологий в России, скорее всего, нет. Их надо экспортировать, адаптировать и, что называется, «усыновлять». И третий путь - привлечь в регион готовых инвесторов, как правило, не с совсем российским капиталом. Но в такой повестке, в какой мы сейчас находимся, ресурсы для подобного рода мероприятий крайне ограничены. Соответственно вся внутриэлитная борьба в регионе будет сосредоточена на войне различных групп за уже существующие ресурсы.

- Большая часть энергии будет уходить на междоусобную борьбу?

- Да. И эти конфликты начнут влиять на текущую повестку как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. В конечном итоге это начнёт бить по электоральной и политической позициям руководителей субъектов РФ, так как у них в Москве «покупают» только один «товар» — лояльность их территорий, а им населению и элитным группам давать что-либо будет всё сложнее. И Удмуртия, на мой взгляд, здесь не в самом выигрышном положении - экономический потенциал ослаблен, резервов нет.

- Да, «наследство Волкова» о себе ещё напомнит. По ситуации на 1 августа совокупный государственный и муниципальные долги консолидированного бюджета Удмуртии составили порядка 1 миллиарда долларов. Когда четверть века назад республика вошла в предыдущий период «времени перемен», у нас такого «камня на шее», естественно, не было и быть не могло.

- От лидерских качеств первого лица в нашем «византийском» государстве зависит очень многое. Каких царедворцев вокруг себя соберёт? Насколько они будут эффективными? На какие целевые показатели будут заточены?

- Наш бывший вроде бы был лидером. Но что толку?

- Я и говорю, что важно, на что направлены лидерские качества главы региона. Что произошло в Удмуртии за последние 15 лет? Какие прорывные проекты были реализованы? Консервация — да, это было. Стабилизация — да. Но это всё - создание некоего уютного мирка для своих. Большая часть энергии уходила на беспрецедентную борьбу за укрепление политического режима. Вот это и есть - «тактическая» страна...