Повинуясь общему порыву, я купил последнюю остававшуюся не проданной пачку, хотя чай этот, поставлявшийся в СССР в конце 80-х в неимоверных объёмах, по какой-то причине отвратительно заваривался. Это его потребительское качество даже обыграли в одном из первых рекламных роликов на советском ТВ. «Видишь, чаинки ещё плавают!» - со смешным акцентом кричала с экрана турецкая девочка. «Надо подождать, чтобы добиться настоящего вкуса турецкого чая» - отвечала ей мама. «Турецкий чай пьём за дружбу и любовь в дружеских беседах!» - подытоживали авторы ролика. Ну вот, сегодня, прямо как 24 года назад, Турция опять наш самый надёжный торговый партнёр.

Между тем, в реальность близкой по масштабу паники, которую мог бы вызвать Указ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации», я не верю. Аукнется ли нам сильный ход с прекращением ввоза в Россию отдельных видов сельхозпродукции, сырья и продовольствия из недружественных стран Евросоюза, США, Канады, Австралии и Норвегии? Конечно, аукнется. Продовольственного коллапса за месяц перед Новым годом и сразу после него избежать, наверное, можно только теоретически. Всплеск праздничных застолий в России способен нанести сокрушительный удар по продовольственным запасам всех торговых сетей, вместе взятых.

Бездна проблемы

Чтобы понять глубину проблемы, я нашёл в сети и внимательно прочитал доклад группы экспертов Изборского клуба, подготовленный под руководством Сергея Глазьева. Цифры внушают. Это даже не глубина, это бездна. Составленный экспертами баланс экспорта/импорта продовольствия в России показывает, что в период с 2000 по 2012 год наша страна проела порядка 215 миллиардов долларов. Это деньги россиян, отданные не отечественным, а зарубежным производителям продуктов питания за вычетом стоимости российского экспорта продовольствия. В 2012 году 77,9 процентов потребленной говядины — это импортная говядина, доля импортной свинины меньше, но тоже значительная — 43 процента. Похожая ситуация с сырами — 50,7 процента и со сливочным маслом — 35,1 процента. На сегодняшний день единственной продовольственной отраслью, способной обеспечить доминирование отечественной продукции на своём сегменте рынка, остаётся птицепром. Доля импортных поставок мяса птицы в 2012 году составляла только 11,5 процентов (при том, что в 2005 году импорт мяса птицы в Россию достигал 47,4%). Можно ли так же значительно и быстро изменить ситуацию в пользу отечественного производителя говядины, свинины и молочных продуктов? Реальный (а не желаемый) ответ: нет, нельзя.

Системная причина, которая сдерживает и будет сдерживать рост во всех продовольственных секторах — огромный дефицит кормовой базы. Ключевым звеном обеспечения продовольственной безопасности России является увеличение производства продовольственного и фуражного зерна. Как это можно быстро сделать, если за последние 100 лет посевные площади под зерновые культуры в России сократились на 38,6 процента? Причём значительная деградация произошла в последние 20 лет, когда было утрачено 2/3 посевных площадей (!).

О том, что нехватка кормов сдерживает рост производства в других продовольственных отраслях, говорят цифры: для производства 1 кг свинины требуется около 3 кг зерна (без учёта других кормовых компонентов и воды), 1 кг говядины — 7 кг зерна, 1 кг сливочного масла и сыра — 16-20 кг зерна. В этом контексте, по расчётам экспертов, совокупный дефицит производства зерна в России в 2012 году только по четырём вышеназванным позициям составил 16,3 млн тонн, что превышало весь объём российского импорта зерна за тот год.

Почившие с «Миром»

Теоретически отказ от импорта «западного» продовольствия в Россию — шанс для отечественного производителя. Но шанс действительно пока только теоретический. Как уже сказано выше, для этого надо резко увеличить производство зерна. 
А кто сегодня будет пахать в полях? В той же Удмуртии за два десятилетия «при Волкове» были разорены более половины бывших колхозов. Похожая картина и в других регионах. На сегодня 40 процентов самых бедных граждан России живут на селе. Сельская молодёжь, чтобы иметь хоть какие-то живые деньги, работает охранниками и подряжается на стройки в городах. Пахать в деревне просто некому.

Скоропостижно скончавшийся в феврале этого года мой хороший знакомый — председатель колхоза «Мир» Анатолий Николаевич Ешкеев всю жизнь тянул на себе коллективное хозяйство. У всего есть предел, не выдержал, умер. Можно сказать, был «убит». Допросы и судебные тяжбы — вот на что уходило время и нервы председателя Ешкеева в последние годы. Это вместо того, чтобы участвовать в обеспечении продовольственной безопасности России. Те, кто его с таким рвением преследовал, продолжают «служить родине» (за очень хорошие и стабильные деньги), а тот, кто сам себя кормил и кормил страну, ушёл. Царствие ему небесное!

Процитирую к месту выдержку из доклада Глазьева: «Российское село сегодня не только перестало кормить город, но уже не может прокормить само себя, «на земле» остались одни немощные старики и калеки, более половины земельных угодий пустуют и поросли бурьяном, мелиорация и культивация земель почти полностью отсутствуют.

Безнравственно само отношение российского государства и общества к сельскому труду, безнравственны принудительно заниженные (ныне - в 15-20 раз) перекупщиками цены на отечественную сельскохозяйственную продукцию, безнравственно унижены не только сельские люди, но самое главное — безнравственно само отношение власти к тому, что творится в колыбели отечественной жизни — русской деревне. И, как общее следствие, - в значительной мере безнравственна почти полная утеря продовольственной безопасности России, которая на протяжении веков считалась едва ли не главным её достоянием и предметом гордости».

Измена логистики

Интересно, как в прошлом году эксперты Изборского клуба прогнозировали угрозу продовольственной безопасности России:«Достаточно нашим западным контрагентам по той или иной причине всего на месяц-другой перекрыть поставки продовольствия в Россию, а Федеральной резервной системе США заморозить наши валютные активы - как дело будет сделано: мы со своими двухмесячными импортными продовольственными запасами в одночасье станем очередным Египтом».

Похоже, что руководство России не стало дожидаться «западных контрагентов». Однако смена европейских контрагентов на китайских и (или) латиноамериканских тоже ведь не гарантия продовольственной безопасности страны. Отечественному производителю что те, что эти - без разницы. Но если неравная для нас экономическая война началась, так быстро она уже не закончится. И нет гарантии, что США не начнут вставлять палки в колёса нашей новой логистики. Не стоит надееться, что за это время отечественный производитель сам ни с того, ни с сего расширит ассортимент и увеличит объёмы своей продукции. У всего есть своя цена. Об этом опять же говорят цифры: в России доля государственных субсидий в стоимости произведённой сельским хозяйством товарной продукции составляет всего лишь 3,5 процента, а в США — 30 процентов, в странах Евросоюза — 45-50, в Японии и Финляндии — 70 процентов. Почувствуйте разницу.

Прощание с пармезаном

Последняя четверть века буквально переформатировала вкусы и гастрономические пристрастия миллионов граждан России. Поэтому можно сколько угодно говорить, что наши российские антисанкции ущемят интересы лишь узкого слоя не слишком патриотично настроенных любителей лобстеров и дорогих сортов сыра. На самом деле, по цепочке, изменения, конечно, коснутся многих. 

Путь к сердцу лежит через желудок - не только в известном понимании данной словесной конструкции. Это означает, что политизация российского общества очень скоро пойдёт гораздо более быстрыми темпами. Нечто подобное мы уже пережили при СССР. Там ведь тоже, как известно, массовую претензию к власти сформировали не антисоветчики-диссиденты, а дефицит колбасы.

Андрей ШУТОВ, гендиректор КОМОС ГРУПП

- Импортная продукция - это продукция очень высокотехнологичная. В эту индустрию Запад вкладывался много лет. Серьёзнейшие научные институты работают над тем, как снизить себестоимость продукции. Ну, и, прямо скажем, природно-климатические условия в Европе лучше, чем у нас. Отсюда и урожайность выше, и производительность труда лучше, чем в России. Кстати, господдержка за границей существенно выше, а процентные ставки пониже.

В итоге получается, что себестоимость продукции там ниже, чем у нас. Поэтому датская свинина стоила один евро, один евро совсем недавно это было 38 рублей, сейчас до 50 рублей. Но, как не крути, а нашу свинину за эти деньги не вырастишь. А что это означало? Это означало, что импорт давил на местный рынок, убивал местного производителя, не давал ему развиваться.

Очень скоро мы бы могли столкнуться с ситуацией, что всё, местный товаропроизводитель умер, на рынке только импорт. И в результате представьте себе, как мог бы давить Запад на нас, ограничивая поставки продовольствия? Сейчас рынок по ряду компонентов всё ещё, к сожалению, не самодостаточный. Всё ещё зависит от европейского импорта. Некоторые виды продукции мы просто не делаем, как сложные сыры, например. Не делается в России сыр бри, моцарелла толком не делается, но опять же, честно говоря, очень ограниченный круг обеспеченных покупателей покупает эти продукты. В целом, что касается населения, простых граждан, основных наших потребителей, на кого мы работаем, они не заметят этого ограничения.

А способны ли предприятия холдинга обеспечить потребности жителей Удмуртии в молочных и мясных продуктах и заменить импорт? Ну, полностью заменить импорт у нас, конечно, не получится. Что касается основных видов нашей продукции, то мы давно уже существенно перекрываем те потребности жителей Удмуртии, которые есть по нашим объемам производства. Яйцо мы производим примерно в 2,5 раза больше, чем надо Удмуртии. По молочной продукции тоже практически двукратное превышение. Больше половины нашей продукции экспортируется в другие регионы Российской Федерации. По мясопродукции, по мясу свинины мы примерно на 90 процентов закрываем потребности Удмуртской Республики. По мясу птицы примерно на 65 процентов, но в целом по России по мясу птицы всего лишь 12 процентов импортируется, остальное делается на территории Российской Федерации, поэтому, я думаю, это сильно не повлияет.

Тот эффект, который сейчас отразится на рынке, будет носить, на мой взгляд, кратковременный характер. Импортёрам предстоит перестроить логистику. С европейских портов отгрузки они просто перейдут на латиноамериканские. Не думаю, что будет существенная потеря в качестве, в свежести, потому что современные технологии хранения продуктов вполне обеспечиваются на этапе морских перевозок.

Олег ФОМИН, политолог

- В краткосрочной перспективе введенные санкциями ограничения не приведут к каким-либо выраженным последствиям для продовольственного рынка РФ. Тем не менее, риски образования дефицита по отдельным видам продукции безусловно существуют. Далеко не везде процесс замещения выпадающей импортной продукции из стран, попавших под российские санкции, продукцией отечественных поставщиков и альтернативных импортеров пройдет без разрывов, тем более, имеющиеся запасы торговой сети по всему ассортименту далеко не одинаковы.

Перестройка всех логистических цепочек и товарных потоков компаниями-импортерами потребует времени. Весьма вероятно, что часть импорта будет замещена альтернативными поставщиками по более высоким ценам, в которых отразятся возросшие транспортные и логистические издержки. Очевидно, что весь ассортимент замещен не будет, неизбежно сокращение спектра выбора потребителя, причем не только в сегменте деликатесов. Вряд ли оправданы и избыточные ожидания по поводу импортозамещения.

Отечественный производитель продовольственной продукции, испытывавший ранее дефицит инвестиций, не сможет полностью воспользоваться открывшимися возможностями и быстро выйти на требуемые объемы. Причем в условиях запаздывания замещения отечественные и импортные поставщики не откажутся от возможности получения сверхдоходов за счет ценового манипулирования. Впрочем, высокая конкуренция в продуктовом сегменте и госрегулирование будут сглаживать действие этого негативного фактора.

В целом давление на розничные цены, скорее всего, не будет носить критического характера. По предварительным экспертным оценкам, даже при негативных сценариях, которые подразумевают определенные трудности с замещением, дополнительный вклад в инфляцию оценивается на уровне 1-1,5 процентных пункта. В обществе наблюдается понимание вынужденности принятого решения. Ограничение импорта продовольствия воспринимается, как справедливый и морально оправданный ответ на санкции Запада по отношению к РФ.