Мнения по поводу сноса трубы недостроенной ТЭЦ-3, которую в народе называют «Яной» или «Ракетой», разделились. На ижевских форумах представлены в основном два крупных лагеря: тех, кому безразлична судьба трубы, и тех, кто был против ее уничтожения. Есть и сторонники сноса. Их аргументы просты: здание было заброшено, туда бегали дети, подвергая себя смертельным опасностям, там собирались наркоманы, алкоголики и прочие асоциальные элементы.

Из истории Яны

Труба «Яна» была названа в честь Яны Ивановой. Ее имя в 1999 году написал на вершине трубы альпинист Андрей. Отношения Яны и Андрея продлились два года.

Строительство комплекса ТЭЦ-3, частью которого должна была стать «Яна», было заброшено в 1992 году. С тех пор территория объекта находится фактически в открытом доступе. За двадцать с лишним лет место стало культовым у ижевской молодежи.

Еще в 2001 году власти республики заявили, что достраивать объект не имеет смысла, так как имеющихся в Ижевске мощностей вполне достаточно. В нынешнем году трубу передали в аренду. О планах по сносу трубы стало известно еще  в прошлом году.

   

Однако эти аргументы натыкаются на стену непонимания другой части форумчан, которые в таком случае предлагают взрывать все подъезды в городе, где будут обнаружены наркоманы. Обитатели форумов отмечают, что это уже стало настоящей муниципальной стратегией: сначала какая-то территория или объект приводятся в непригодное для эксплуатации состояние, а потом этот объект сносят, территорию расчищают под предлогом благоустройства и наведения порядка. Такой прием позволяет избежать большого общественного резонанса.

В России вообще здания заводов редко становятся памятниками. Когда говорят об архитектурном наследии, то сразу приходят на ум дворцы, дома каких-нибудь купцов с белоснежными колоннами и замысловатой лепниной. Заводские трубы больше всего ассоциируются с грязью, выхлопами и неотвратимым «глобальным потеплением», которым нас теперь все время пугают.

Наркоманы, фашисты, шпана, спортсмены и музыканты

Однако те, кто бывал на заброшенных заводах, знают, что подобные постройки производят неизгладимое впечатление мощью и масштабами конструкций. Стопятидесятиметровая труба “Яна” была, пожалуй, самым ярким из подобных объектов в Ижевске. Она привлекала разных людей. Говорить о том, что это был лишь наркоманский притон, нельзя. Хотя и они, судя по настенным росписям бывали часто. Но здесь проходили концерты, здесь проводил семинар приезжавший в Ижевск в начале мая кинорежиссер Александр Шапиро. Здесь встречались любители разного рода экстремальных видов спорта. Пейзажи, сделанные фотографами с вершины трубы, поражали воображение. Даже когда уже стало известно о готовящемся сносе, труба продолжала привлекать внимание фотографов. За несколько дней до взрыва фотограф Илья Швед начал серию фотографий «Яны», сделанных с одной точки. Эту серию работ и другие творческие проекты, связанные с трубой, можно посмотреть на странице тематической группы в социальной сети «Вконтакте» http://vk.com/club27502922.

По предварительной информации на месте трубы «Яны» может появится строительное производство. О таких планах сообщают арендаторы территории ТЭЦ-3.

Игорь Кобзев, историк:

Дело в том, что наша страна — особая страна. Здесь туристическая сфера всегда на очень низком уровне. Мы занимаем только три процента международного туристического рынка. Наш патриотизм связан в основном не с этим, а с какими-то военными событиями, спортивными успехами.

Если посмотрим на Европу, то там чуть ли не в каждой стране есть один-два индустриальных объекта под охраной ЮНЕСКО. При этом не таких старых. Двадцатого века есть даже. А у нас есть целый Урал. Но все памятники здесь почему-то местного значения, а не мирового. Я выступал категорически против сноса башни. Отправлял даже письмо Агашину. Ведь насколько я понимаю, это самый высокий промышленный объект в Ижевске был. Неизбежно этот объект привлекает людей и встает вопрос о безопасности. Но ведь можно обеспечить как-то безопасность. Если на нее влезают, то срезать лестницы, например. Можно было найти способ ее законсервировать. Мне очень жаль, что уничтожаются подобные объекты. Ломают, например, элеваторы, ломают заводские трубы. Но это как-то не очень обсуждается. Это людям неинтересно.

Хотя если мы посмотрим на другие страны, то во многих случаях индустриальные объекты сохраняют и делают из них памятники. Например, есть промышленный город Тампере. Это промышленный город, город-музей. И трубы в нем являются ценным элементом городского пейзажа. Их украшают плющом, виноградом диким. Либо просто подсвечивают. Это простое и эффектное решение — подсветить высокий объект. Телебашни, элеваторы подсвечивают.

У нас, как я говорил, элеваторы ломают. Недавно сломали два элеватора в центре Самары и в Екатеринбурге. Это элеваторы тридцатых годов. В той же Европе можно увидеть, как элеваторы используют в виде творческих кластеров, под культурные площадки, даже под жилье. Это очень интересные объекты. Водонапорные башни тоже можно приспосабливать под культурные объекты. Сейчас, например, широко обсуждается в интернете история, что в городе Томске один творческий человек купил за небольшие деньги водонапорную башню, которую хотели снести и обустроил ее под жилой объект, сделал себе мастерскую. На самом деле вариантов, как можно было поступить с трубой — множество.

Сейчас происходит деиндустриализация. Многие заводы перестают нуждаться в большой территории. И эти территории рекультивируются, приспосабливаются под какие-то другие объекты. Например, в той же Скандинавии стали появляться экологические индустриальные парки. Это не музей — в музее, как правило, не так много посетителей. А это парк, в котором стоят некие бывшие промышленные объекты. И получается гибрид: и парк, и музей. Здесь же могут находиться гостиницы, рестораны и так далее.

У нас, конечно, постоянно нет денег. Но в таком случае объекты типа трубы «Яны» можно просто законсервировать до лучших времен.