В 60-е годы в мире развернулась бурная дискуссия о том, чего больше от дуста – пользы или вреда? Было выявлено, что составляющие инсектицида угнетающе влияют на нервную и пищеварительную систему теплокровных, в том числе, человека. На этой волне критики в развитых странах отказались от его применения. В СССР к этому решению пришли в 1970 году. Малопургинский аэродром был ликвидирован. А горы неиспользованного дуста, как говорят, частично были вывезены куда-то в Пермскую область, где его захоронили в могильниках. Но, скорее всего, делалось это чисто по-нашему, абы как. Поэтому значительное количество отравы просто запахали на месте хранения. Сегодня здесь улица Новая.

Новой эта улица была в начале 80-х, когда предприятие под названием «Дорожный участок» хозяйственным способом построило здесь трёхквартирный домик. В этот дом № 25 по улице Новой в 1998 году въехали мать и сын Лукиановы, Надежда Лукинична и Евгений. Переехали из новой квартиры в панельном доме, данной в порядке очереди исполкомом. Посчитали, что жить в деревянном доме будет здоровее, чем в панельном (Евгений полагает, что здоровье матери пошатнулось из-за испарений фенола, выделяемого строительными панелями).

Спустя несколько лет жизни на новом месте у Евгения начались головные боли, слабость, потливость. Он стал быстро утомляться, появились боли в суставах. В то время он работал водителем в земельном комитете местной администрации. Однажды в разговоре с руководителем комитета Евгений узнал, что на месте его жительства существует «могильник» ядохимикатов.

Евгений решил изучить вопрос, что называется, досконально. Съездил в Национальную библиотеку УР. Просмотрел гору книг. И понял, что его симптомы соответствует набору признаков отравления компонентами дуста. Кроме того, из справочников Евгений узнал, что эти две составляющие – ДДТ и ГХЦГ (гексохлоран) – имеют период распада первый 90, а второй 300 лет. То есть ждать, что со временем дуст сам нейтрализуется, не приходилось.

По словам Евгения, при вспашке своего огородика (три сотки рядом с домом) он видел комки серого вещества, легко рассыпавшиеся при ударе. Это и был дуст. При сильной жаре или высокой влажности воздух в районе проживания, по мнению Евгения, становится удушливым, появляется специфический запах.

Выяснив, отчего у него начались проблемы со здоровьем, Евгений Лукианов решил начать бороться. Поначалу соседи, которые, как оказалось, знали об опасном соседстве, его поддержали. Мол, давай-давай! Но вскоре охладели и стали относиться к «борцу», как он считает, с неприязнью.

В 2002 году Евгений Лукианов вчинил гражданский иск к местной администрации о возмещении затрат на приобретение жилья на непригодном к проживанию участке и компенсации морального вреда. Три года длился суд. В результате он его проиграл. С интересной мотивировкой. Суд посчитал, что истец выбрал «ненадлежащего» ответчика. То есть, по мнению суда, местная власть, зная о «могильнике», ничем не погрешила, сначала разрешив здесь жилищное строительство, а впоследствии не вмешиваясь в гражданско-правовые отношения покупателей и продавцов жилья.

Кроме того, в суде, как считает Евгений Лукианов, человек, продавший ему квартиру, якобы дал ложные показания – будто он предупреждал покупателя о наличии дуста. То же самое показала в судебном следствии его жена. Отказалась от своих слов, как утверждает Евгений Лукьянов, и руководительница земельного комитета, от которой, уже купив квартиру, он, якобы, узнал об опасности.

Короче, сам виноват, что купил участок с дустом. Исковых требований к продавцу Лукианов не предъявил. Как не предпринял и сам каких-либо мер для дезактивации почвы. По мнению суда, власти могут возместить ему только затраты, понесенные им по приведению почвы в нормативное состояние. Например, заняться известкованием…

В судебном решении написано: «…Лукианов Е.П. в течение последних четырех лет никаких мероприятий в целях охраны земельного участка от химического загрязнения не производил и не желает производить».

В суде прозвучали и такие «простые» аргументы, как «а почему ты один только жалуешься?», «почему только у тебя проблемы со здоровьем?». У Евгения Лукианова, понятное дело, нет ответов на эти вопросы. Но есть версии. Во-первых, как следует из заключения судебно-медицинской экспертизы, проведенной группой специалистов из Ижевска, на препараты дуста его кровь реагирует в пять (!) раз острее, чем кровь других людей. То есть здесь имеет место фактор индивидуальной непереносимости.

Что касается соседей, то, по мнению Евгения, они просто не хотят связываться с властями. Да и на примере активного соседа видят бесперспективность таких попыток. Инерция. Хотя, на его взгляд, и они тоже, каждый по-своему, страдают от выделений ядохимикатов. Так, в доме, где он жил до 2006 года (ул. Новая, 25), в двух других квартирах за это время уже были похороны. Причем обе смерти, по его мнению, не были достаточно естественны – одна явно преждевременная, вторая – суицид. Другой сосед, через дорогу от дома, умер, едва выйдя на пенсию. Вообще говоря, его ли дело изучать и анализировать медицинскую статистику о состоянии здоровья жителей улицы Новой? А вот местной власти давно уже это пора было бы сделать. Потому что за 30 лет существования ул. Новой уже можно было увидеть объективную картину по медицинским картам пациентов.

Интересна также логика суда, по которой Евгению Лукианову было отказано в компенсации морального вреда. Цитата: «Требования Лукианова о компенсации морального вреда основаны на его заболеваниях, развившихся в результате химического загрязнения. В соответствии со ст. 151 ГПК РФ, если гражданину причинен моральный вред, <…> суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации… Моральный вред взыскивается по вине. Вина Администрации Малопургинского района УР в причинении морального вреда Лукианову не установлена…».

Иными словами, суд констатирует, что, да, дуст в почве был и есть. Да, об этом прекрасно знают и власти, и жители. Да, связь между инсектицидом и наступившим ухудшением здоровья установлена. Только «виноватых» в том, что старое хранилище не дезактивировано, нет. Ни тех, кто ликвидировал аэродром. Ни тех, кто впоследствии разрешал здесь жилищное строительство. «Виноваты» два физлица: продавец квартиры и её покупатель. Причем второй виноват даже больше, поскольку его же якобы предупредили, а тот мало того что сам купил дом с дустом, так еще и известковать почву не желает! А отвечающие за безопасность и благополучие среды обитания ведомства: земельный комитет, санэпидслужба, архитектура – якобы не причем?

Проиграв суд, мать и сын Лукиановы сменили место жительства. Сейчас у них маленький домик в Нижнем Кичёво (20 км от райцентра). В смысле экологии всё хорошо, но населённый пункт – депрессивный. Колхоз развален, работы нет. Семья живет на пенсию матери-инвалида.

А что на месте «дустохранилища» в Малой Пурге? Метрах в трёхстах к северу от улицы Новой высятся весёленькие новые домишки - нарезаны участки для индивидуального жилищного строительства. Зеленеет клевер, кем-то посеянный на обширном поле между околицей улицы Новой и новостройками. Рядом с федеральной трассой М-7 (дорога на Елабугу) мирно пасутся чьи-то черно-пёстрые бурёнки. Посмотришь вокруг - сельская идиллия. Хотя из той же научно-популярной литературы хорошо известно, что продукты распада ядохимиката активно вступают в пищевые цепочки растительного и животного мира. Клевер, который корнями впитывает гексахлоран, пойдет на корм местным коровам… так что всё это поступает и продолжит поступать в организмы проживающих здесь людей.

Сомневаюсь, что в малопургинской администрации, у её руководства или у специалистов, есть хотя бы малейшее представление о том, какова «география» захоронения здесь остатков дуста, где и как конкретно расположено «пятно» загрязнения, какова интенсивность нынешнего вредного воздействия. Ведь если о плохом не думать, его как бы и нет…