- Лариса, расскажи в общих чертах, какая сегодня обстановка в Удмуртии в сфере прав заключенных.

- В последнее время заниматься защитой прав заключенных в Удмуртии мне стало не так интересно, потому что основные проблемы снимаются.

- Какие это проблемы?

- В первую очередь избиение и истязание заключенных. Это я считаю главным. У нас теперь заключенные заявления пишут, чтобы их перевели в Ягул. А раньше это считалось страшным местом. Если считать с 2005 года, то главная задача выполнена. Считаю, что нам удалось переломить ситуацию.

- В какой момент ты поняла, что ситуация меняется? Давно это произошло?

- Около семи лет ушло на всё это. А началось, кстати, с публикации в газете «День» о том, что рядом с Ижевском находится «пыточная» колония. Если говорить, когда действительно вздохнули с облегчением, то, по оценке ягульских заключенных, находящихся там, где-то с зимы или с весны. Конечно, не всё так гладко. Менталитет у них еще остался. Но той репрессивной системы уже нет.

- Теперь у тебя стало больше свободного времени?

- Нисколько. Работы много. Я больше стала заниматься другими регионами. Например, в Кирове есть страшная «пыточная» колония № 6, в простонародье - «Чёрный дятел». Чтобы оттуда выехать не инвалидом, чтобы вообще выжить там, люди пишут явки с повинной, берут на себя любые чужие дела. За последние два года я встретилась с четырьмя такими людьми. Причем страшная тенденция: в этот «Чёрный дятел» увозят заключенных из Удмуртии.

- И как давно ты занимаешься этим «Чёрным дятлом»?

- Им занимаюсь не только я, и уже достаточно давно, примерно как с «Ягулом». Но там ничего с места не двигается. Вероятно, потому, что там нет такой массовой поддержки, как в Удмуртии: это и большое количество правозащитников, и информационная поддержка. Ведь в Удмуртии огромную роль сыграла еще и ваша газета. Когда в Ягуле существовал филиал следственного изолятора и когда туда вывозили людей выбивать явки с повинной, очень помогли адвокаты. Мы тогда по-настоящему объединились с ними и действовали очень настойчиво.

- Ты можешь сравнить, как обстоят дела с правозащитниками в сфере прав заключенных в других регионах и у нас?

- Понятно, что больше всего их в Москве. Благодаря им очень много резонансных и страшных дел поднимается. А, например, в Кирове, если говорить честно, проблемами колоний заниматься некому. Руководитель ОНК (Общественной наблюдательной комиссии. – Прим. «Д») довольно мягкий человек. А нужна жесткая борьба. Если брать Мордовию, то, как бы это сказать корректно, «край непуганых идиотов» – это самое мягкое. Там складывается ощущение, что живем мы в разных странах, что законодательство совсем другое. Правозащитники там в основном приезжие. У них ситуация такая же, какая была в Удмуртии в 2005 году.

- А есть такие регионы, в которые ты приезжаешь и думаешь: как же у них хорошо, не то что у нас.

- Честно сказать, нет. У нас организуются, например, по Приволжскому региону какие-то семинары обычно в Нижнем Новгороде. Ходили мы в нижегородскую колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов. Год назад это было. У нас же судьи, прокуроры, полицейские отдельно в заключении находятся. Нам с гордостью рассказывали об образцово-показательной колонии. И когда мы зашли в эту одиннадцатую колонию, я была поражена. Всё просто ужасно. Например, есть локальные сектора около каждого отряда, у каждого барака. В отряде 120 человек приблизительно. Локальный сектор – единственное место, где они могут прогуливаться. Так вот эта территория была огорожена на расстоянии полутора метров от входа в барак. Когда мы пришли, заключенные сгрудились у этой сетки. Я начала возмущаться: есть огромнейший плацдарм, «локалки» нужно обязательно сдвинуть. А на меня смотрели как на безумную: всё же нормально, они же все поместились в эти полтора метра! Это уже не говоря о том, что я внутри увидела. Еще раз убедилась, что Удмуртия на шаг впереди многих регионов.

- Ты говоришь, что мы впереди. А помнишь майскую историю, когда заключенный Сергей Коротков зашил себе рот, протестуя против того, что его не освободили в нужный срок?

- Там была проблема недоработки колонии. Совершенно незаконно человека продержали на несколько дней дольше, ссылаясь на то, что в праздничные дни его некому было отпустить. Но ведь рот он зашил не только и не столько из-за этих нескольких дней пересидки. Он считал, что его должны были отпустить еще год назад. Он писал жалобы, требуя пересмотреть свое дело в связи с изменением законодательства, но на эти жалобы не реагировали. Я считаю, если говорить об Удмуртии, то одна из самых сложных проблем, которая у нас до сих пор остается, - это отвратительная работа судов.

- У нас с тобой осталась еще большая тема, о которой хотелось бы поговорить. Охватить её в одном материале невозможно, но давай попробуем хотя бы вкратце рассказать об этой проблеме – о мигрантах.

- Если как-то схематично описывать, то в этой проблеме есть несколько блоков. Например, люди приезжают в Россию и не оформляют временное проживание либо не успевают его по разным обстоятельствам продлить. И тут же выносится решение об административном выдворении из России. А это подразумевает невозможность возврата в страну в течение пяти лет. Если есть у человека здесь родственники, близкие, то это означает разрыв, изоляцию. Европейская и российская судебные практики показывают, что нарушается в этих случаях восьмая статья Конвенции, но, к сожалению, я сталкиваюсь с фактами, и вот сейчас у меня четвертый месяц идет дело, когда миграционная служба совершенно не смотрит на человеческий фактор.

Второй блок – это нежелание миграционной службы работать в сфере тех же самых заключенных. Мы возмущаемся, когда лицо без гражданства, выйдя из тюрьмы, совершает очередное преступление. Но тут претензии нужно предъявлять именно миграционной службе. Именно они должны заниматься тем, чтобы высылать из России бывших преступников, отбывших наказание. Что для этого нужно? Когда лицо без гражданства или с гражданством другой страны поступает в колонию, сотрудники колонии должны предоставить в миграционную службу информацию об этом человеке. А миграционная служба, в свою очередь, обязана установить гражданство и подготовить документы для выезда человека из России. На сегодняшний день миграционная служба в Удмуртии абсолютно не работает в этой сфере. Зато делают по-другому. Когда какой-то человек с иностранным гражданством освобождается, то, не успев выйти на свободу, прямо в здании администрации колонии задерживается сотрудниками УФМС, тут же его везут в суд. Выносится судебное решение о содержании до момента депортации в спецприёмнике. И… там он благополучно сгнивает. Люди фактически сидят в тюрьме, не совершив никакого преступления и не зная, когда их освободят. Нет срока давности.

- А где логика? У нас тюрьмы некем заполнить? Этих людей ведь нужно кормить, содержать за счет государства. Это же убытки.

- Я думаю, они работают по галочной системе, делают план. Просто не хотят нормально работать. Третий блок – это содержание этих людей. По законодательству у нас должны быть специальные дома типа гостиниц для содержания иностранцев, которые пойманы и не легализованы в России. Условия содержания похожи на общежитие. Люди могут находиться там даже с семьями. У нас в Удмуртии таких гостиниц нет. В России во многих регионах есть, у нас нет. Поэтому у нас эти люди сидят в тюрьме, то есть в спецприёмнике вместе со «штрафниками», получившими административное наказание из серии «15 суток». И такая ситуация опять же сложилась благодаря нерасторопности миграционной службы. Им это очень удобно. Потому что раз спецприёмник находится в ведении МВД, то миграционной службе не нужно думать о питании, о содержании, охране этих людей. Всё это перекладывается на плечи МВД. Еще одна проблема – суды. Дело в том, что выдворение из России – это дополнительная санкция, которая должна быть судом мотивирована. Основная же санкция за нарушение прав проживания в России – это штраф. У нас же никакой мотивировки нет – просто выдворяют.

- Спасибо.  Довольно обзорная получилась беседа. Всё в материал просто не уместилось. Думаю, о многом, например, о том, как полицейские приносят из дома теплые вещи для нелегальных мигрантов, мы расскажем в следующих номерах.