Интерес к персоне Ушкова был неслучайным. Напомним, что против него недавно было возбуждено уголовное дело. Чиновника подозревают в мошенничестве. А именно в том, что он, используя свое служебное положение, присвоил бюджетные средства, оформив их как субсидии ООО «СХП «Зарни Луд», директором которого являлся. Сколько конкретно, следствие пока не уточняет, но речь идет о суммах от 430 тыс. рублей до 1 млн 400 тыс. рублей.

Оставленная на показ тарелка с фото хозяина не оставила сомнений в том, чей это охотничий домик. Но средства позволяют г-ну Ушкову отдыхать и в других местах.

При этом во всех пресс-релизах и речах чиновников тщательно повторяется, что преступления, в которых его подозревают, были совершены до вступления в должность первого заместителя министра. Этим нюансом зампред Коробейников и другие будто бы намекают нам, что Ушков, если что-то и похитил раньше, то, придя в министерство, стал совершенно честным и порядочным человеком.

Занимавший ранее кресло министра сельского хозяйства Александр Коробейников в защиту Ушкова выступил как старый друг и товарищ. «Я знаю этого человека не первый день, не первый год, скромный человек, если бы был где-то жулик, так бы не жил, как он сегодня живет, - родительский дом, машина «Нива», никаких больше, ничего и нет», - заявил г-н Коробейников.

После этого заявления мы и решили съездить на малую родину замминистра Ушкова, в село Вавож.

Всё верно

Зампред правительства Александр Коробейников не наврал: Ушкова он знает действительно не первый год. Об этом нам рассказал бывший сторож охотничьего домика Фёдор Михайлович Сайдаков, домика, который, по его словам, принадлежит Ушкову. «Они все на охоту ходили. Если лося убьют, то меня звали шкуру снимать, разделывать», - говорит сторож. Экскурсию к охотничьему домику Фёдор Михайлович согласился провести за бутылку водки.

Гараж для «Нивы»

Что касается «Нивы». Мы уже привыкли к ситуации, когда в декларациях о доходах у чиновников находятся лодочные прицепы, но не находятся лодки, находятся три гаража, но не находится машин. Так вот, хозяин охотничьего домика, похоже, держит свою «Ниву» в ангаре, в который можно загнать грузовик с прицепом. Мельком заглянув через щелку, мы выяснили, что гараж пустой.

«Ух ты! - удивился бывший сторож. - Смотри, что сделал! При мне этого еще не было». Сколько лет он уже не работает у Ушкова, Федор Михайлович вспомнить точно не смог, ограничившись формулировкой «несколько», но больше двух лет и «около пяти».

Правда, Сайдаков, опять же в подтверждение слов Коробейникова, рассказал, что всё это имение не принадлежит Ушкову. «Ты что, на нем ничего не записано. Он всё переписал на Юлю. На дочь», - сообщил наш «экскурсовод».

Рядом с ангаром стоял дом для прислуги. Там и жил раньше наш новый знакомый. Работал как крепостной крестьянин: за еду и ночлег. Никакой зарплаты, по его словам, не получал. Об этом, кстати, как оказалось, он недавно рассказывал следователям. «Оформили, будто я на ферме сторожем. А на самом-то деле охранял личное хозяйство... ОБХССники приезжали, спрашивали-допрашивали. У меня (согласно бухгалтерским отчетам. - Прим. «Д») всё, зарплата по пять тысяч почти получена. Роспись моя будто есть. Но расписывался-то не я», - говорит сторож. Выяснилось, что официально он был приписан к предприятию Ушкова ООО «СХП Зарни Луд».

«А почему он на дочку решил переписать дачу, что случилось?» - поинтересовался я. «Ха! У него на себе нету ведь ничего. То на жене, то на дочерях. У него же, как его, «Агроснаб» - полностью же его хозяйство тоже. Потом еще... Три у него всего. Еще колхозы есть. Еще есть кафе... «Встреча», - рассказывал сторож. «То есть это на него всё записано?» - уточнил я. «Да не знаю я, на кого записано! Чего ты тупые вопросы задаешь? Ты спрашиваешь - евонное? Я тебе говорю - да, евонное», - возмущался Фёдор Михайлович.

Уже подъезжая к охотничьему домику, мы поинтересовались, кому принадлежат окружающие поля. Оказалось, что не Маркизу Карабасу, как можно было бы подумать. По словам сторожа, поля вокруг тоже «евонные», т. е. ушковские.

Зашли в гости

В домике мы надеялись встретить хозяев, которые могли бы подробнее рассказать, что и на кого записано. На стук в забор из металлического профиля никто не ответил, но одна из трех калиток оказалась открыта, и мы решили зайти во двор, вдруг хозяева нас просто не слышат. Зайдя за забор, мы обнаружили просторное поле, засеянное клевером. Правда, от обычного поля его отличают проложенные под землёй пластиковые трубы с водой, отводы от которых торчат по всему участку. Посередине стоял одноэтажный деревянный дом, который сложно назвать шикарным, но и скромным не назовешь. Еще на участке обнаружились постройки: баня, что-то вроде хлева, железный амбар, дом сторожа и два туалета. Весь этот комплекс, судя по виду, не предназначался для постоянного проживания, а был неким местом проведения досуга хозяев и их гостей.

В доме оказалось распахнуто одно из окон, двери в сторожку и баню тоже были открыты. Всё еще надеясь обнаружить хозяев, мы постучали в дверь дома. Никто не ответил. В бане, судя по отсутствию дыма, тоже никого не было. Никто не откликнулся и из открытой сторожки. На участке кроме нас была только кавказская овчарка Цезарь, запертая в металлический вольер. Не найдя хозяев, мы удалились.

Про охоту и баню

Мы поинтересовались, сколько лосей за год убивали гости Ушкова. «Что я считал, что ли? Кабана привезут или что - я разделывал, помогал. Нормально стреляли. Что, если такие гости-то бывают: Любимов (ректор Сельхозакадемии Александр Любимов. - Прим. «Д») да кто... Он (Ушков. - Прим. «Д») даже надо мной как-то смеялся. Ты что, говорит, Любимов у тебя помидорки поливает, ты сам, что ли, не можешь?» - рассказал сторож. «А бывший министр сельского хозяйства Коробейников?» - поинтересовались мы. «Так и он был! И прокурор молодой, как его...» - но имя прокурора, к сожалению, Фёдор Михайлович так и не вспомнил.

Зато вспомнил про баню. «Попробуй только натопи, что вода не вскипит. Пи...лей получишь. Было и такое...» - говорит сторож. «От кого? От него лично?» - уточнил я. «Да...» - промычал Сайдгаков.

Всё это в целом очень напоминало дворянское имение: с землями, крестьянами, прислугой. Но, с другой стороны, для имения домик выглядел скромновато. Может быть, это имел в виду Александр Коробейников, когда характеризовал Ушкова как «скромного человека».

Правда, фраза зампреда, что Ушков «не положил в карман себе ни одной копейки, значит, всё было, если что-то даже и есть, то в развитие производства», так и осталась шифровкой, которую еще только предстоит осмыслить и нам, и «ОБХССникам».

Про вундеркиндов

Сергей Коробейников, не первый год знающий г-на Ушкова, вдохновенно рассказывал журналистам о том, как сложно присвоить сегодня бюджетные деньги. «Там даже при желании что-то на сегодня вывести очень проблематично, надо быть, наверное, вундеркиндом, и то не сделать. Потому что система контроля и система выработки постановлений правительства, она проходит все экспертизы, и те люди, у нас их 9 человек в Минсельхозе, которые начисляют субсидии, и они на основании предоставленного положения и документов – шаг влево, шаг вправо никто не будет делать. Они ни от кого не зависят, начисляют субсидии. Там, где раньше можно было в районах с кем-то договориться, здесь одно только может быть – это фальсификация тех первичных материалов, которые можно представить», - говорил он.

Но надо заметить, что в замминистры дураков-то не берут. К тому же у Ушкова было с кем посоветоваться: в бане или на охоте.

Мы ни в чём не можем обвинить первого заместителя министра сельского хозяйства Удмуртии Михаила Ушкова. Ни в том, что он продолжает вести активный бизнес, переписав его на подставных лиц, ни в скрытом владении имуществом. Как журналистам нам остается лишь надеяться, что следствие сможет провести независимое и полное расследование.

Но в данном случае важно другое - репутация. И не только Михаила Ушкова и защищающих его друзей. Переписывая на жену, детей и внуков свои сомнительные дачи, бизнесы и квартиры, чиновник переписывает на них прежде всего свою репутацию. А какая будет репутация у Михаила Ушкова - покажет время.