НЕКОМУ ЛЕЧИТЬ

Фон

Прежде чем описать историю конфликта и сам конфликт, стоит рассказать о том, в каком состоянии находится тубдиспансер. Мы уже писали в конце декабря прошлого года в статье «Палочки и галочки» об острой нехватке шприцов, растворов, гепатопротекторов, витаминов и т.д. Здание, в котором лежат пациенты, 1939-го года постройки. В нём всё держится на честном слове. Потолки рушатся, со стен падает штукатурка. Коек катастрофически мало, и поэтому в одну палату могут положить по десять пациентов, а то и больше.

Тогда увиденное поразило нас. Казалось, что статья, в которой мы расскажем обо всех ужасах, творящихся в туберкулёзной больнице, что-то изменит. Реакция на публикацию была очень странная. В комментариях к ней появилась некая абракадабра. Как пояснили наши специалисты, это специфический спам, который добавляется в статью, скорее всего, для того, чтобы страница с ней была исключена из поиска Яндекса и других поисковых машин. К сожалению, этот материал действительно теперь нельзя найти через поисковики. Мы ждали не такой реакции.

В середине августа мы снова побывали в больнице и поняли, что ситуация критическая. В реанимационной, где пациенты лежат после тяжелейших операций, больше года (!) нет одноразовых полотенец, перчаток. Нет даже инкубационных трубок, необходимых для операций. По словам старшей сестры реанимационного отделения Ларисы Аллилуевой, есть всего 10 инкубационных трубок, это на 10 операций. Когда Елена Волкова спросила Ларису Аллилуеву, чего не хватает, то та даже растерялась. «Всего не хватает», - ответила она.

Самое ужасное, что через несколько дней после нашего общения Ларису Аллилуеву уволили из больницы. «Её с руками оторвут в любой другой реанимации. Она отличный профессионал. Но сама ситуация… это в голове не укладывается», - прокомментировала увольнение Аллилуевой Елена Волкова.

И действительно, это самое ужасное в сегодняшнем конфликте. Больница и так в катастрофическом положении. Врачи же и чиновники министерства вместо того, чтобы спасать туберкулёзный диспансер, выясняют друг с другом отношения и воюют за должности.

Предыстория конфликта

Всё началось в конце прошлого года.

14 декабря по приказу Минздрава без объяснения причин была уволена главврач Елена Волкова. Этому предшествовал ряд событий, которые могли спровоцировать такое решение. Во-первых, за несколько месяцев до увольнения Елена Волкова написала несколько писем чиновникам, в которых жаловалась на недофинансирование больницы и нехватку медикаментов. В частности, письма она отправила президенту Удмуртии Александру Волкову, тогдашнему президенту России Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину.

Из письма Дмитрию Медведеву: «В соответствии с бюджетной росписью на 2011 год ГУЗ РКТБ МЗ УР по статье «Медикаменты и перевязочные средства» предусмотрены бюджетные ассигнования в сумме 9 млн 707 тыс. рублей, что составляет 3,9% от необходимой потребности». Это письмо было отправлено 18 ноября. 14 декабря её уволили.

Но за два дня до увольнения произошло ещё одно событие. Министр здравоохранения республики Владимир Музлов издал приказ о принятии на баланс туберкулёзной больницы препарата «Пасконат» общей стоимостью 13,7 млн рублей. Елена Волкова отказалась это сделать, так как препарат нужно было хранить в специальных холодильниках по технологии «холодной цепи». В РКТБ подходящего для этого оборудования не было, и Елена Волкова не стала выполнять приказ министра. «Если бы я взяла оборудование на баланс, оно просто испортилось бы. Потраченные на них деньги улетели бы в трубу», - сказала Елена Волкова.

Суды

После увольнения начались затяжные суды. Пока они шли, мы пытались добиться какой-нибудь информации от представителей Минздрава. Сначала наш письменный запрос потерялся где-то в кабинетах чиновников.

А когда мы позвонили и потребовали ответить на запрос, то нам пообещали сделать это как можно скорее, но так и не сделали. Поэтому позиция министерства в этом конфликте нам до сих пор неизвестна, и о ней мы можем судить только по поведению чиновников, которые замешаны в этом конфликте.

На наше присутствие в судах представители Минздрава реагировали крайне нервно. Звукозапись нам приходилось вести на видеокамеру, так как видеосъёмку нам запретили. Представители Минздрава не верили нам, что заглушка, сделанная из толстой чёрной пластмассы, которую мы надеваем на объектив, не прозрачная, и настаивали на том, чтобы камера была направлена в стену.

На судебных заседаниях, на которых нам удалось побывать, представители министерства так и не назвали причину увольнения Елены Волковой.

За всё время наблюдения за этим конфликтом у меня сложилось впечатление, что в нём больше эмоций и личных отношений, чем взвешенных решений.

Второй странный случай произошёл, когда мы со съёмочной группой отправились в Минздрав, чтобы сделать несколько подсъёмок для сюжета. В частности, нужно было снять табличку на кабинете заместителя министра здравоохранения Татьяны Деминой. Всё это кончилось странным скандалом на пустом месте. Охранники отказались нас пропускать внутрь, ссылаясь на личный приказ заместителя министра Владимира Гаврилова. Пришлось даже вызывать полицию, которая составила протокол. Спустя месяц с небольшим мне пришло письмо из полиции, в котором сухо сообщалось, что наказывать никого не будут из-за «отсутствия события» преступления.

Я стал привыкать к тому, что писать о туберкулёзной больнице – это всё равно что ходить в театр. Каждый раз можно было ждать чего-то нового.

Первый и последний рабочий день

16 августа мне позвонила Елена Волкова и сообщила, что они выиграли суд, её восстановили в должности и завтра она выходит на работу. «У меня есть опасения, что, возможно, будет конфликт», - сказала она.

Её действительно не ждали. Когда мы пришли, больница напоминала деревню в гражданскую войну. Никто не знал, кто главный - «красные» или «белые». Кто-то из врачей смотрел на Елену Волкову исподлобья, кто-то неуверенно улыбался. Чувствовалось двоевластие. Сразу, как только мы вошли, к нам был приставлен охранник с видеокамерой. Правда, Елена Волкова запретила ему снимать, и он просто ходил рядом. Кто его заставил за нами ходить, он толком объяснить не мог.

Елена Волкова пригласила к себе исполнявшую обязанности главврача Елену Добровольскую и других сотрудников из руководства, чтобы выяснить обстановку и определить порядок передачи дел. Однако к ней в кабинет никто не пришёл. Вместо этого на пороге появилась руководитель кадрового отдела Минздрава Любовь Абрамова.

То, что происходило дальше, больше походило на театр абсурда. Г-жа Абрамова заявила, что хочет ознакомить нас с приказом заместителя министра Владимира Гаврилова. «Приказываю восстановить Елену Николаевну в прежней должности главврача бюджетного учреждения здравоохранения Удмуртской Республики «Республиканская клиническая туберкулёзная больница», - прочла она и сделала паузу. Казалось, что она сдерживала улыбку.

Елена Волкова взяла документ на подпись. «Мы должны ознакомить вас с ещё одним приказом», - неожиданно продолжила Любовь Абрамова. «Приказываю прекратить трудовой договор от 11 марта 2008 года № 903 с Волковой Еленой Николаевной с 16 августа 2012 года», - зачитала она.

Решение суда о восстановлении в должности, приказ Гаврилова о восстановлении в должности, приказ того же Гаврилова об её увольнении – всё было подписано 16 августа. Как и в первый раз, Волкову увольняли без объяснения причин.

В этот момент стало абсолютно ясно, что всё происходящее – это выяснение отношений. Поступок Гаврилова выглядел не только абсурдно. Было ясно, что это решение принималось, что называется, «сгоряча», в духе «я ей сейчас покажу!».

Абсолютно ясно, что в такой ситуации должен появиться арбитр. Обычно в цивилизованных странах таким арбитром выступает суд. У нас, как показала практика, решение суда можно с лёгкостью игнорировать: можно увольнять Елену Волкову каждый раз заново, когда она будет выигрывать суд. Кто теперь должен стать арбитром в этом споре, можно только гадать. «Вы думаете, я знаю, кто должен разрешить эту ситуацию.

Нет, теперь я не знаю. Я думала, что суд. Именно поэтому я рассказала об этой истории журналистам. Чтобы об этом хотя бы начали публично говорить», - заявила Елена Волкова. В больнице она больше не появлялась. Она намерена снова обратиться в суд с требованием отменить очередное решение Минздрава об её увольнении.