В ТУПИКЕ

Семья Мосовых осталась без крыши над головой. Многочисленные чиновные инстанции, с которыми Мосовы вели бесконечную переписку, ничего не смогли сделать. Хотя по закону должны были.

Снесённый дом был «временным жильём», в которое Мосовых поселили после пожара на их участке в 2004 году. Огонь тогда уничтожил всё, кроме бани. Денег на постройку нового дома у них не было. Пожар, как говорят Мосовы, произошёл по вине соседей, которым из резервного фонда выделили новое жильё. Мосовых же поселили в аварийный дом по адресу: ул. Калинина, 38, находящийся прямо напротив сельской администрации. Зимой в доме не было отопления, весной его затапливало, пол проваливался, стены держались на подпорках, а крыша сгнила. В октябре 2009 года в доме выключали электричество и отопление. Как считает Диана Мосова, за то, что они активно добивались выделения новой квартиры с нормальными условиями.

Погорельцам обязаны выделять новое жильё. «Нам предложили земельный участок. Но этот участок находится там, где нет никаких коммуникаций. Ни света, ни воды, ни газа. Его только недавно в территорию поселения включили. Денег на строительство они не дают. Что мы должны на этом участке делать?» - говорит Игорь Мосов.

Вместо того чтобы помочь семье, чиновники устраивали погорельцам различные неприятности. То грозили, что заберут детей в интернат, то отключали электричество. В 2010 году Игорь Мосов рассказал нам, что ему в прямом смысле угрожал местный участковый Владимир Никифоров, который говорил, что в их бараке будут разбиты все стёкла. Однажды даже приезжали приставы с исполнительными листами на выселение.

Выселить Мосовых в тот раз не удалось только благодаря тому, что в этот же день к ним приехала съёмочная бригада ГТРК «Удмуртия».

Мосовы до сих пор были прописаны в своём сгоревшем доме. В аварийном бараке они уже 8 лет жили «временно», по сути, на птичьих правах. Этим и воспользовались чиновники. Суд признал, что в этом доме они не имеют права жить. 23 мая приехал экскаватор. Всю семью вывели из дома, вынесли вещи и начали сносить.

«Я прибежал, начал требовать, чтобы меня пустили. Но они уже экскаватором всё обрушили. Мы стали бомжами. Я детей поселил в гостиницу. Сутки проживания нам обходились в 1,5 тысячи рублей. У меня нет таких денег. Сам я пошёл жить в баню. Но мы все не можем постоянно в бане жить. Это невозможно. Я в полном тупике!» - говорит Игорь Мосов.

На вопрос, почему, по его мнению, так упорно пытались снести этот дом, понимая, что семья останется на улице, Игорь ответил: «Им этот дом давно мешал. Он стоит в самом центре. Это же позор. А скоро в Завьялово пройдут сельские игры. Это же значит, что все чиновники будут мимо этого дома ездить. Вот они и ускорились».

После сноса Игорь Мосов обратился в приёмную к уполномоченному по правам человека в Удмуртии. «Я рассказал по телефону о своей ситуации. Там возмутились. Сказали, как же это так произошло. Пригласили к себе. А когда я пришёл, сказали, что надо обращаться в милицию, прокуратуру и так далее. А сами они, видимо, ничем помочь не могут», - говорит Игорь.

Каждый наш разговор с Игорем начинается с одного и того же вопроса с его стороны: «Что мне делать?» С момента нашей первой встречи прошло уже три года. За это время Мосовы обращались в суды, выходили на пикеты, писали жалобы всем - от местной администрации до Президента России. Их положение стало только более безнадёжным. И теперь, когда Игорь спрашивает меня, что делать, я не знаю, что ему ответить.