СИРОТСКИЙ БУНТ

Тема трагедии в школе-интернате №2 за один день взорвала топ-листы Интернета, облетела всю Россию и вышла на федеральный уровень. К концу дня 1 февраля количество официальных СМИ, освещавших событие в Интернете, перевалило за две сотни. С самого утра за ситуацией следили все федеральные журналисты. За два дня свои комментарии по поводу события дали самые высокопоставленные чиновники, среди которых президент Удмуртии Александр Волков, прокурор Удмуртии Сергей Панов, уполномоченный по правам ребенка при президенте России Павел Астахов. А вечером 2 февраля свое заявление по поводу случая в интернате сделал Президент РФ Дмитрий Медведев. «Нужно, чтобы Генпрокуратура и уполномоченный по правам ребенка вынесли окончательный вердикт - что делать с интернатом и с теми, кто там работал», - заявил Дмитрий Медведев, говоря о работниках интерната почему-то в прошедшем времени.

Протест назрел

Поздно вечером 31 января в школе-интернате №2 двенадцать воспитанников разрезали себе вены. В первые часы стала поступать информация, что таким образом дети якобы доказывали друг другу свою смелость, проводя некое подобие обряда инициации. Позже выяснилось, что перед тем, как резать вены, воспитанники интерната устроили настоящий погром. Они разбросали мебель и разбили стекла в спальном корпусе. Только когда стало известно о погроме, версия с «ребяческим поступком» была отброшена. Заговорили о том, что бунт стал крайней формой протеста против условий содержания в интернате. Об этом упомянул в своем заявлении и уполномоченный по правам ребенка при президенте России Павел Астахов. «В декабре 2009 г. воспитанники протестовали против насильственных методов ночного воспитателя, который ранее был привлечен к уголовной ответственности за насильственные действия в отношении воспитанников интерната. Не вызывает сомнения, что все эти события связаны между собой», - заявил Павел Астахов.

Аварийное состояние

Вдруг выяснилось, что уже много лет интернат находится в аварийном состоянии. Один из корпусов здания наполовину разрушен. Окна первого этажа заколочены фанерой, на остальных этажах тоже разбито больше половины окон. Когда я подошел к главному входу в административное здание, обнаружил, что войти внутрь невозможно: лестница заметена сугробами, а на двери надпись: «Осторожно, аварийная зона». Очевидно, главным входом не пользуются из-за бетонного козырька, который уже еле держится на своём месте. При этом еще в конце июня прошлого года учебное заведение было закрыто пожарными из-за несоответствия нормам безопасности.

Кроме аварийного состояния зданий, в интернате есть проблемы и с преподавательским составом. Теперь начали вспоминать о воспитателях, которые били своих воспитанников по ночам. Как рассказала социальный педагог школы-интерната Ольга Ашихмина, сотрудник интерната, избивавший детей, был осужден, но по необъяснимым причинам продолжал работать в этом учебном заведении. Ольга Ашихмина предположила, что это могло стать одной из причин бунта. Тут же можно вспомнить и громкий случай, когда в 2006 году один из воспитанников интерната воткнул в глаз своему товарищу иголку от шприца, найденную на дороге.

При этом высшему руководству республики прекрасно известна ситуация в школе-интернате. Еще 14 октября президент Удмуртии Александр Волков лично осматривал здания учебного заведения и даже пообещал выделить деньги на реконструкцию одного из корпусов. Ни с воспитанниками интерната, ни с преподавателями президент Удмуртии встречаться не стал. Его интересовала только площадка. В официальных заявлениях тогда говорилось, что судьбу остальных двух корпусов, которые к тому времени уже были в непригодном для эксплуатации состоянии, должна решить администрация г. Ижевска.

Ходили слухи, что оба нерабочих здания предполагалось снести под коммерческую застройку, что и было основной причиной осмотра территории, проведенного президентом Волковым. Снести не снесли, но и обещанной реконструкции до сих пор в планах не числится. Однако теперь, когда обсуждение инцидента вышло на федеральный уровень, Александр Волков вдруг заявил, что он берет дело «под личный контроль». Похоже, что этот контроль закончится простым приказом уволить директора.

Логичнее было бы взять ситуацию под особый контроль уполномоченной по правам ребенка Ольге Пишковой – ее произошедшее касается непосредственно. Между тем до сих пор не удалось найти ни одного данного ею комментария по поводу случившегося. Везде приводятся только слова Павла Астахова о том, что г-жа Пишкова якобы не раз жаловалась в прокуратуру на конфликты между преподавателями и учениками в интернате. Вероятно, в таком случае вопросы стоит задавать прокуратуре, которая, как получается со слов Астахова, не реагировала должным образом на эти жалобы, если они имели место.

Кто виноват?

Среди главных закопёрщиков бунта, который может оказаться вторым виновным после директора, называют семнадцатилетнего Артура Рубинчикова. Как предполагает следствие, он «помог» трем товарищам разрезать себе вены, остальным хватило на это собственной воли. В настоящее время директора школы-интерната №2 Дмитрия Гаврикова временно отстранили от должности, а против предполагаемого зачинщика Артура Рубинчикова возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 116 – «побои». Всего через несколько недель он должен был покинуть стены родного интерната в связи с совершеннолетием.

Мотивы Артура Рубинчикова объяснимы: не секрет, что в Удмуртии проблема с расселением сирот стоит крайне остро. Фактически никто из них не может по достижении совершеннолетия рассчитывать на получение полноценного жилья, как того требует закон. Артур родился в тюрьме. Отца у него нет. Скорее всего, идти после интерната ему было просто некуда. В таком случае, вероятно, что погром и демонстрация попытки коллективного суицида были единственным эффективным актом протеста.

А били ли стекла?

Когда я пришел в интернат, там мне никто не обрадовался. Сначала мне навстречу попала полная женщина в синей форме буфетчицы. На вопрос, где можно посмотреть на последствия бунта, она заявила, что стекла уже поменяли. «Вас, что ли, ждать будут?» - проворчала она. В тот момент, когда я подошел к единственному действующему спальному корпусу, оттуда выбежал потрепанного вида мужчина. Он сразу заявил, что снимать здесь крайне нежелательно. «Понимаете, дети государственные, информация никуда уходить не должна», - объяснил он причину запрета на фотосъемку. Чуть позже вышел человек, представившийся «заместителем директора по безопасности». Он потребовал письменного разрешения директора и пригрозил милицией. В ходе завязавшейся беседы на вопрос, били ли стекла, мужчина ответил категорическим «нет». «Чего же вы врете-то на каждом шагу? А про динамит вы там ничего не писали?» - добавил он в сердцах. По словам охранника, разбитые стекла, которые показали по телевизору, это, скорее всего, стекла нежилого корпуса, которые действительно в большинстве своем разбиты. Разрешения от директора на фотосъемку добиться не получилось. Главным образом потому, что к и.о. директора меня просто отказались пропустить, объясняя это тем, что у нее сейчас московская комиссия и лучше к ней не подходить.