При больших нарядах (производственных планах) заработки заводчан значительно возрастали, но значительную часть денег ижевцы, как правило, оставляли в кабаках, имевшихся в здешнем селении в изобилии. В будние дни трактирные заведения, винные и пивные лавки открывались уже в 7 часов утра и закрывались только в 10 часов вечера. В праздники же начинали работать сразу после окончания литургии. Побывал на богослужении - и сразу можно идти в кабак!


В дни после выдачи зарплаты и в праздники в селении начиналось почти повальное пьянство. Особенно в этом «преуспевала» молодежь. Пьянство обычно сопровождалось буйством, разгулом и драками среди рабочих. Во время драк частыми были случаи нанесения друг другу серьезных ран и увечий, так как рабочие привыкли носить при себе различные средства самообороны: ножи, кистени, мешочки, наполненные дробью. По существовавшим в те времена порядкам, при нанесении легких ран допускалось примирение между потерпевшим и обидчиком. Почти всегда такие дела заканчивались в судебных учреждениях миром.


Потерпевший получал в качестве компенсации на лечение вознаграждение в размере 10-15 рублей. Поэтому среди рабочих широко развилось довольно легкое отношение к здоровью и жизни.


Вечером прогуливаться по улицам заводского поселка было небезопасно. Полиция имела в своем штате всего десять полицейских, поэтому власти были не в силах предупредить все драки и буйства в селении, раскинувшемся на территории в десять квадратных километров. Увеличить штат полицейских не представлялось возможным, так как на содержание полиции при Ижевских заводах отпускалась ничтожная сумма, обычно не превышавшая одной тысячи рублей в год. Случалось, что в домах офицеров и классных чиновников били окна. Частым явлением были анонимные письма с угрозой убийства того или иного из начальствующих на заводах должностных лиц.


Так, убийством анонимы угрожали механику заводов титулярному советнику Коновалову, заведующему чугунолитейной мастерской губернскому секретарю Прокопенкову, старшему мастеру коробочной мастерской титулярному советнику Пушину. Начальник Ижзаводов генерал-майор Н.Р. Миронов сам не раз получал такие письма, поэтому предусмотрительно не решался ходить по улицам в одиночку, а лишь в сопровождении нескольких сослуживцев.


С началом производства на Ижзаводах «трехлинейки» появилась острая нужда в кадрах, поэтому на нравственное состояние поступающих на работу уже не обращали столь пристального внимания - брали всех. Буйства, разгул и нанесение ран стали постепенно переноситься из селения и в заводские стены. Малейшее недовольство вызывало со стороны рабочих грубые выходки и угрозы как в адрес таких же оружейников, так и начальствующих на заводе лиц.


Например, 27 апреля 1893 года в 6 часов вечера работающий на Ижзаводах крестьянин Вятской губернии Александр Фоминых совершил покушение на заведующего кирпичной мастерской коллежского секретаря Степанова. Чиновник остался жив только благодаря случайности: удар ножа прошел по касательной и попал в карманные часы. Спустя шесть дней после этого происшествия, 4 мая, служивший в образцовой мастерской писарем ижевский сельский обыватель Иван Тихонов нанес удар кирпичом начальнику этой мастерской капитану Смирнову. Спасло офицера только то, что удар пришелся по шее, а не по голове, и то, что нападавшего сразу же скрутили другие рабочие. Мотивами, подтолкнувшими Фоминых и Тихонова к совершению преступлений, стали увольнения того и другого за небрежное исполнение ими своих обязанностей и пьянство.


Генерал-майор С. В. Васильев.В связи с этими происшествиями начальник Ижзаводов генерал-майор Новиков обратился в Главное артиллерийское управление с просьбой объявить Ижевск на положении усиленной охраны, что в итоге и было сделано. 11 мая из Казани в Ижевск прибыла Пятая рота Ветлужского резервного батальона в составе трех офицеров и 89 нижних чинов. Казачки с поставленной перед ними задачей справились…


Но самым резонансным преступлением, не имевшим аналогов в дореволюционной истории Ижевска, остается убийство помощника начальника Ижзаводов по оружейному заводу генерал-майора С.В. Васильева, совершенное 25 апреля 1909 года браковщиком поверочной мастерской Дмитрием Русовым. Убийство, о котором немедленно доложили царю, произошло при следующих обстоятельствах. В Пасху (!) 34-летний сельский обыватель Ижевско-Нагорной волости Дмитрий Васильевич Русов надумал убить начальника Ижзаводов генерал-майора Павла Матвеевича Савостьянова, но сделать это ему не удалось, так как генерал всегда разъезжал на лошади. Тогда Дмитрий Русов решил лишить жизни его помощника по оружейному заводу. Зная время, в которое Васильев обычно отправляется на завод из своей квартиры в Генеральском доме, Русов рано утром вышел из дома, захватив с собой топор, который спрятал под пальто за ремень. Предварительно будущий убийца зашел опохмелиться в пивную Пихтовникова в Горшечном переулке, где выпил две бутылки пива. Из пивной Русов отправился к квартире Васильева, где и ожидал его, стоя под липками. Когда генерал-майор вышел из своей квартиры, Русов пошел немного впереди. На спуске, около Управления Ижзаводами, он пропустил генерала вперед и пошел следом за ним на близком расстоянии. Посреди заводской плотины, не говоря ни слова, убийца вынул топор и ударил жертву по шее. Смерть генерал-майора Васильева была мгновенной. Нанеся удар, Русов бросил топор на месте преступления, а сам перелез через барьер моста и с каменного мостового быка спрыгнул на водосливный пол с намерением лишить себя жизни. Однако по водосливу в это время била большая струя, выбрасываемая через шлюзы из пруда. Струей воды преступник был подхвачен и снесен в реку Иж ниже плотины. Его прыжок с моста и то, что его понесло водой в реку, заметили солдаты Ижевской местной пехотной команды, выходящие из бани, расположенной на берегу Ижа. Начальник этой команды младший унтер-офицер Василий Дранников немедленно бросился к реке и на ветхой, полузатопленной лодке, случайно бывшей здесь, используя обломок доски в качестве весла, смело поплыл к убийце. Когда Дранников схватил Русова, тот сначала оказывал сопротивление, но затем потерял сознание, ноги у преступника оказались сломаны. На помощь унтер-офицеру быстро подгреб один из рыбаков, ловивших здесь рыбу, и вдвоем они доставили Русова на берег, где сдали полиции. За этот поступок начальник Ижзаводов генерал-майор П.М. Савостьянов объявил унтер-офицеру Дранникову благодарность.


Уже на другой день, 26 апреля, на Ижзаводы прибыли прокурор Сарапульского окружного суда и судебный следователь по особо важным делам, которым Дмитрий Русов объяснил мотив совершенного им преступления, – безработица. Виновными в этом Русов считал высшее заводское начальство, в особенности генерал-майора Савостьянова. Начальство, по его мнению, если бы захотело, то легко могло бы увеличить объемы производства и поднять уровень оплаты, но не делало этого. Личной неприязни к генералам Савостьянову и Васильеву Русов, как он показал на допросе, не испытывал. Ни к каким политическим партиям не принадлежал и сообщников не имел. У Дмитрия Русова, имевшего жалованье 27 руб. в месяц, было пятеро детей. Он влез в долги и даже намеревался продать свой дом, о чем повесил соответствующее объявление. К сожалению, архивные источники не сообщают, какое наказание понес этот ижевский рабочий за совершенное преступление, но отбыл он его, скорее всего, не полностью, так как уже после Февральской революции последовала большая амнистия, и многие преступники оказались на свободе.


Его случайная жертва генерал-майор С.В. Васильев был 28 апреля отпет в Александро-Невском соборе – совсем рядом от места своей гибели – и похоронен у Троицкого храма. Однако пролежал здесь недолго. Племянница убитого – сестра милосердия Мария Федоровна Кузнецова обратилась к царю с просьбой перевезти тело любимого дяди в Санкт-Петербург, на что получила согласие. 16 сентября 1910 года гроб с останками генерала был отправлен в столицу, где жертву ижевского бунтаря с почетом перезахоронили на Большеохтинском Георгиевском кладбище.