Василий Иванович Колдаев за 50 лет трудовой биографии изобрел сто станков, а достойную пенсию так и не заработал. Правда, к этим годам, по справедливости, надо бы добавить еще 10 – с 1943 по 1953 годы, ведь начинал он «трубить» еще пацаном: учащихся ФЗУ ставили к станкам наравне со взрослыми, нормы были недетскими. И обслуживал Василий тогда сразу три станка. Вытачивал детали к винтовке. Но документы утеряны, и первая запись в трудовой книжке – от 1953 года.


Родился Василий Колдаев в Красноярском крае, откуда родом его мать. Прадед был начальником участка Транссибирской железной дороги. В Ижевск он приехал в 1939 году. Работать начал в 43-м на Машзаводе, еще учась в ФЗУ. Подростки 14-15 лет, стоя на приставных ящиках (не доставали до станка), за 12-часовую смену давали ударные «фронтовые» нормы. Юноша имел наследственную склонность к работе с металлом – отец работал жестянщиком, был и слесарь, и кузнец. Как говорит сам Василий Иванович, 31 год он отдал огненной профессии – кузнеца и сталевара, хотя его профессиональный «багаж» куда обширнее – три профучилища окончил. Потому он еще и фрезеровщик, и токарь, и слесарь. Короче, с металлом и механизмами на короткой ноге. Мало того. У Колдаева не только руки «золотые», но еще и голова – особенная, изобретательская.


Ко всякой работе у Василия Ивановича свой подход, своя смекалка. С юности что-нибудь да придумывал, чтобы усовершенствовать приспособления для работы с металлом. И уже в 1954 году он получил свое первое свидетельство как рационализатор. Тогда и вплоть до развала СССР изобретательство и рационализаторство в стране поощрялось и имело государством учрежденную систему поддержки (ВОИР). Сейчас никому ничего не надо. Заводы превращаются в торговые центры. Рабочие кадры потихоньку сходят на нет. В профессии, сетует Василий Иванович, нет преемственности.


Четыре города (Свердловск, Красноярск, Новосибирск, Ачинск) и четыре предприятия – вот и вся трудовая «одиссея» Василия Колдаева. Но «сочинять» в металле, придумывать всякие хитрые приспособления, совершенствующие труд кузнеца, механика, токаря, Колдаев начал чуть не с первого года, как встал к станку. У него десять удостоверений на рационализаторские предложения еще советского образца и одно авторское свидетельство на изобретение – это его любимое «детище», универсальный многооперационный металлорежущий станок. На нем пять «узлов», каждый из которых выполняет несколько операций, всего их (операций) 50. То есть такой «мини-завод», который, с одной стороны, облегчает труд слесаря-токаря-кузнеца, с другой стороны, позволяет выполнять операции качественно, точно, автоматически. Из сотни своих станков Колдаев выделяет порядка 30 модификаций. Тут и прессы, и «ножницы», и гвоздильные агрегаты. Но на две трети эта железная «сотня» состоит из «универсалов». Потому что нужда в таком многооперационном механизме большая была и есть – на маленьких ремонтных предприятиях, в мастерских где-нибудь в колхозе, да везде, где нужно ремонтировать технику, гнуть-резать металлические изделия.


Ну и намаялся же Василий Иванович со своими железными «детьми»! Просто один в один по сюжету знаменитой повести «Левша» Салтыкова-Щедрина. Сам придумай, сделай да еще докажи, что это вещь необходимейшая в народном хозяйстве! В начале 80-х от отчаяния написал изобретатель письмо в главную газету страны – «Правду», адресовал его Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Письмо в «Правде» опубликовали, более того, Министерству сельского хозяйства (тогда еще союзному) поручили найти внедренческое предприятие для постановки на поток изобретения самородка. Доведение станка до серии поручили научно-исследовательскому институту в Рязани. Туда Колдаев отвез все свои чертежи, встречался неоднократно с разработчиками. В итоге свой станок Василий Иванович в рязанском варианте просто не узнал. Станок был не только более затратным, тяжелым, металлоемким, но и… не умел делать того, для чего его изобрел Василий Колдаев. Пять лет оказались выброшенными коту под хвост, а тут началась «перестройка». И всё, система рухнула.


Правда, то опубликованное в «Правде» письмо нашло настоящих адресатов – тех маленьких, но очень деловых начальников, которым нужен был именно такой агрегат, с такими характеристиками, для таких работ, придуманных мастером. Ему пошли письма с просьбами прислать чертежи, приглашения приехать и сделать рабочую копию. Короче, объездил полстраны. Миллионов не заработал, но рабочая гордость была удовлетворена – станки безотказные. Если предприятие «на плаву», работа есть, там станки крутятся, режут, скрежещут. Им сносу нет.


Я спросила Василия Ивановича, есть ли в настоящее время спрос на такого рода механизмы? Может, весь ручной труд в слесарных мастерских давно механизирован? Да нет, ответил мне мастер, всё так же орудуют кувалдой, полагаясь в основном на силу мышц. То есть всё вернулось на круги своя, будто и не было чуда техники, колдаевского «универсала». А после того, как растворился в небытии ВОИР (Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов), так и вовсе некуда стало обратиться железных дел мастерам. Так и лежат под кроватью у Василия Колдаева два пуда чертежей со всеми описаниями. Некому передать. Между тем автору чудо-станка пошел уже девятый десяток. Не придется ли его (станок) второй раз изобретать?! Это желание передать кому-то своё наследие – часть сегодняшних тревог Василия Ивановича Колдаева.


Недавно, после общения с органами по начислению и перерасчету пенсии, появилась ещё одна. Изобретатель Колдаев является федеральным пенсионером как инвалид. Но, узнав о каких-то очередных пертурбациях с пенсионным законодательством, Василий Иванович озаботился включить в свой трудовой стаж те 25 послепенсионных лет, когда он по городам и весям налаживал свои станки. Принес в Ленинский пенсионный отдел г. Ижевска кипу договоров с десятками предприятий, мастерских, колхозов. Вот, мол, всё зафиксировано: что, где, когда изготовлял. Имеются печати и росписи.


Нет, сказали Василию Ивановичу чиновники, не годятся такие бумаги. Нужно принести другие. А где он сегодня найдет те советские ещё предприятия, которые уже не раз поменяли руководителей, владельцев, название и статус. Как говорится, ищи ветра в поле! Вот и выходит, сто станков налицо, никто не отрицает, что делал их своими руками мастер Василий Иванович Колдаев, но к трудовой биографии их чиновники «пришить» никак не могут.


Иван Васильевич продемонстрировал нам четыре своих действующих станка образца 2002 года, которые были установлены на строительном предприятии СМП-360 (Строительно-монтажный поезд). Это универсальный многооперационный кузнечный станок, правильный станок, «электроножницы» для резки листовой стали до 8 мм толщиной и гвоздильный станок, на котором можно изготовить любой гвоздь размером от 20 до 150 миллиметров.


Наша «экскурсия» на СМП прошла по пустым цехам – в отрасли кризис, заказов мало. Станки бездействуют, но в рабочем состоянии. Стоит их включить да смазать, будут еще пахать и пахать. И в этом видится какая-то общая метафора к нашему времени – всё, что сегодня принесло единицам неслыханные богатства, было придумано и сделано такими вот «колдаевыми», которые не гнались ни за деньгами, ни за славой. Работали честно, не считаясь с затратами. Ими создан тот колоссальный потенциал, который, если востребован, всё еще делает гвозди, болты, гайки и т.д. Нового-то «новые» ничего своего не придумали.


Василий Иванович помнит каждый из сотни сделанных им станков как своих детей. Какой модификации, где стоит, когда установлен. Из этой «железной сотни», считай, абсолютно одинаковых-то и нет, хотя автор выделяет 12 основных вариантов. За универсальный многооперационный станок в 1976 году Колдаев был удостоен грамоты и медали ВДНХ, после которых, собственно, и оказался востребован как изобретатель. Так что жизнь удалась, невзирая на «отдельные недостатки». Только вот нет ни учеников, ни последователей, и некому Василию Ивановичу из рук в руки передать горячо любимое дело. Сегодня в верхах больше любят рассуждать о неведомых нанотехнологиях...