фото Сесть написать эту статью меня подвиг блуждающий в социальной сети видеофайл, на котором рассказывает о своей нелегкой жизни женщина-БОМЖ. Снимала эту женщину одна из активисток, организующих акции «Food not Bombs», на которых подкармливают бродяг вегетарианской пищей. Рассказ бродяги так меня зацепил, что я решил ее разыскать, чтобы на основе ее рассказа описать жизнь бездомных. Но, как выяснилось, той бездомной больше нет, совсем нет, на пленке она еще осталась, а в жизни ее... убили. Но я все равно оставлю рассказ этой бездомной в тексте, потому что именно она попыталась донести проблему существования лиц без определенного места жительства до общества. Ее называли Йеной.
Жорик
 «Мы, бомжи, пытаемся объединиться, создать подобие семьи, - рассказывает Йена, стоя на ветру на площади Оружейников в вязаной шапочке «Adidas» и потертом пуховике. - И вот у нас был человек, очень хороший человек, звали его Жора. Это человек, который потерял все, он был великолепным художником. Он рисовал даже иконы и получал благословление церкви. И вот у него началась гангрена, он умирал фактически на трубах. Мы просили у всех помощи - у врачей, милиции. Но нам отвечали: «Профессиональным бомжам помощи не оказываем!». Мы сами, как могли, оказывали помощь. Ходили по ларькам, просили налить горячий чай, чтобы отпоить Жору, тратили все свои скудные средства, но ничего не помогало, Жора умирал. И человек умер, просто умер. А причину смерти бомжам ставят всем одинаковую - переохлаждение». «Если ты бомж, ты никому не нужен, - с грустью констатирует Йена. - Сейчас мы его даже похоронить не можем». За неоказание помощи больному, тем более повлекшее его смерть, существует уголовная ответственность. Но это в отношении людей, а человек без прописки человеком не считается. Оно и правда, зачем врачу скорой помощи лазить по катакомбам в поисках больного бомжа, чтобы сделать ему укол, ведь он, наверняка, скоро погибнет от какой-нибудь другой причины. Откуда такой цинизм? Непонятно…
Параллельная реальность
 По данным международной организации «Врачи без границ», в России насчитывается порядка 4,5 миллиона бездомных. Это практически каждый тридцатый человек в стране, но общество с завидным упрямством старается их не замечать. Показателен случай, рассказанный Йеной. «На днях приезжал президент в Удмуртию. К нам пришли из милиции и сказали, мол, бомжей у нас нету, и если только кого-нибудь увидят праздношатающимся в эти дни на улицах, то даже бить не будут, а просто вывезут на 101-й километр, и добавили: «Сможете если после этого вернуться, возвращайтесь, не сможете, извините, это наше дело». Конечно же, мы не высовывались в эти дни», - вспоминает Йена. «Вы проводили какие-либо профилактические мероприятия с бомжами в дни приезда Медведева в Удмуртию?» - задал я вопрос пресс-службе МВД по УР. «Что значит, профилактические мероприятия?» - с усмешкой переспросил меня собеседник. И выслушав мой пересказ слов бездомной Йены, сотрудник пресс-службы МВД сообщил: «Ой, не знаю, не знаю. Чтобы лично к бездомным кто-то ходил, я не в курсе. Никаких мероприятий не было запланировано по этому поводу». «Значит, это была инициатива на местах?» - поинтересовался я. «Да, возможно, но я не в курсе…» - бросил заключительную реплику сотрудник милиции. В данном случае власти недалеко ушли от общества, которое тоже старается не замечать бездомных, несмотря на то, что перед нашими глазами они постоянно снуют туда-сюда, бездомные, которым нужна помощь, чтобы выбраться из трудной жизненной ситуации. Но мы остаемся равнодушными.
Никому не нужны
 «Нас не пускают просить милостыню у церквей, там сидят люди, которые имеют квартиру, пенсию и еще просят. Вы представляете? А нас, бомжей, полуголодных, полухолодных, туда не пускают», - сетует на тяжелое положение бомжей Йена. «Ну, по возможности мы их кормим и одежду, когда можем, даем… - рассказывает попросивший не называть его имени служащий Собора Александра Невского. - Они ведь как у нас милостыню просят, что, мол, дай и все!» «В последнее время у церкви бездомных, просящих милостыню, почти не встретить, почему?» - поинтересовался я. «Вы знаете, они ведь собрали и убежали», - получил я странный ответ. «А вы их не отгоняете?» - спросил я прямо в лоб. «Ну, если они нас не слушаются, то выгоняем», - ответили мне в храме. «Не слушаются, это как?» - переспросил я. «Если видим, что человек пьяница, что он все пропьет, то, конечно, не даем», - ответили мне. «Пьем-то мы только по одной причине, чтобы не замерзнуть», - дает свое объяснение алкоголизму бомжей Йена. «Но пьяниц, конечно, хотя бы покормить стараемся», - обнадеживающе ответил мне служащий храма. «А церковь не собирается открывать благотворительные столовые или еще каким-либо образом помогать бездомным?» - задал я свой последний вопрос. «Сами-то мы не можем, как владыка скажет, так и будет, без его воли мы ничего не делаем», - ответили мне.
Бомжатник будет!
 «Если бы была хоть какая-нибудь крыша, я бы вышла на работу, конечно. Мне ведь только уголок нужен, где поспать, покушать приготовить, мне большего не надо. Нас отовсюду гонят поганой метлой, нигде не допроситься помощи. Везде нас за людей не считают, - сетует Йена. - Вот с этой гостиницей сколько все обещают, говорят, мол, откроем, и все это остается только на словах. Нас даже в милицию не берут, нас просто выгоняют». «Ну, приют-то давно планировали для бездомных. Вот мне сейчас подсказывают, бомжатник!» - ответила мне женщина из Министерства социальной защиты Удмуртии. «Работа давно идет, надо, надо, но то здания нет, то денег, очень сложная была ситуация. А сейчас вот и как будто бы и денежки должны выделить с 2009 года, и здание вроде как нашлось. И в Глазове та же самая история, там тоже будет гостиница для бездомных, тоже и деньги, и здание нашли», - пообещали мне в министерстве. «А вы как-то подкармливаете бездомных?» - задал я вопрос чиновнице. После этого меня переадресовали к другому сотруднику. «Как гражданину я вам могу сказать, что у нас организовано питание в трех городах (Ижевске, Воткинске, Глазове) и Игринском и Балезинском районах. В течение месяца 30 талонов на питание выделяется на руки. Точной цифры бездомных я вам сказать не могу», - рассказала мне главный специалист Министерства социальной защиты населения Удмуртии Махмутова Диля Дамировна.
Наша милиция
 «Как-то мы замерзли, шел сильный дождь. Мы нашли катакомбу и залезли в нее, - вспоминает Йена. - Я уж не знаю, кому мы помешали, приехала родная милиция. Нас тогда хотели буквально лишить жизни. Мой товарищ вылез из катакомбы, и его начали забивать дубинками. И милиционеры кричали, что если сейчас не вылезем оттуда, то они просто закидают нас картоном и подожгут. Меня спас тетрис. На нем заиграла мелодия, и они подумали, что это сотовый, и я с кем-то разговариваю. И только после этого отстали от нас со словами «вот ни фига себе, у бомжей еще сотовые есть». «Мы просто пытаемся выжить», - закончила свой рассказ Йена. «Насилие против бездомных, мне кажется, это зеркало нашего общества, которое стремится уничтожить всех неконкурентоспособных и слабых», - высказала свое мнение в разговоре одна моя знакомая. Может, оно и вправду так, но в силах каждого обратить внимание на таких же людей и хоть как-то помочь. Ведь в России, как известно, нельзя зарекаться от двух вещей: от тюрьмы и от сумы…