ЖЕРТВА ОПЕКИ

Предыстория
«О мертвых или хорошо, или ничего» - так гласит древняя мудрость. Поэтому о маме Саши Халдеева, внучке Нины Андреевны, Марии, я сообщу кратко и без оценок. Родив сына без брака, Маша отдала его в Дом малютки, мотивировав это тем, что она не имела в тот момент ни работы, ни жилья. Но от ребенка она не отказалась и в письмах в администрацию учреждений, где воспитывался её сын, всегда напоминала, что, как только сможет, сразу заберет Сашу, что он будет жить с ней. Потом молодая женщина оказалась в местах лишения свободы. Вернувшись оттуда, поселилась в комнате (12 кв. м), которую ей выхлопотала бабушка, Нина Андреевна Привалова. В феврале 2007 года органы опеки лишили Машу родительских прав. А 12 июня 2007 года Марию нашли мертвой в ее комнате, как написано в милицейском протоколе – «отравление неизвестным веществом». Дело о смерти Маши Халдеевой до сих пор не закрыто. При теле были обнаружены недооформленные документы на приватизацию комнаты. Мальчик Саша в этой комнате прописан не был. И администрация Детского дома, где он находился после Дома малютки, через судебную процедуру в декабре 2007 года законным образом оформила право своего воспитанника на пользование жилым помещением. Мальчик стал «богатым наследником». Обратим внимание, что под судебным решением стоит фамилия судьи Первомайского суда Марины Прокашевой. Уже через неделю - 13 декабря - выходит распоряжение главы Первомайского района о передаче Саши Халдеева под опеку Галины Малюгановой. А 14 декабря Сашу забрали из детдома...
Бабушка
Нина Андреевна Привалова узнала о том, что мальчика нет в Детском доме, можно сказать, случайно. В 20-х числах декабря 2007 года она пришла навестить правнука, поздравить его с наступающим Новым годом. И тут ей сообщают, что Саши в детдоме нет, что он передан под опеку. Причем, кому именно передан ребенок, наотрез отказались сообщить, мотивируя тем, что это, мол, «секрет». Только когда бабушка пригрозила пожаловаться в милицию, данные об опекунше ей дали. И вскоре Галина Малюганова вместе с мальчиком сама пришла к пожилой женщине – «познакомиться». И предупредить, чтобы та не препятствовала осуществлению «опеки». Мол, все законно. Но у Нины Андреевны были совсем другие планы относительно правнука. Она всегда навещала его то одна, то вместе с Машей. То есть воспитатели знали, что у Саши есть прабабушка. Сейчас они это отрицают. После смерти внучки, которая случилась вскоре после смерти сына Нины Андреевны (отца Маши), у нее была вполне понятная депрессия, но уже в декабре Нина Андреевна обсуждала со своей племянницей Татьяной Колупаевой возможность оформления ею опеки над правнуком. Татьяна Анатольевна охотно согласилась – и возраст, и жилищные условия (3-комнатная квартира, где Саше выделят отдельную комнату), и прочие обстоятельства этому способствовали. Но, видимо, у кого-то во власти появились свои «виды» на якобы «бесхозного» ребенка с комнатой.
Опекуны
Кто такая Галина Малюганова, откуда она взялась, и почему именно ей чиновники в спешном порядке решили отдать мальчика под опеку? Судя по тексту искового заявления и рассказу Нины Андреевны, Галина Геннадьевна Малюганова, 47 лет, торгует овощами в ларьке, владельцами которого являются лица кавказской национальности. Проживает в 12-метровой комнате общежития на улице Песочной. Комната находится в стадии приватизации. Вместе с Галиной Геннадьевной здесь же проживает её муж. Часть комнаты при входе в нее отгорожена – здесь устроена импровизированная «кухня» и установлена стиральная машина-автомат со сливом непосредственно в умывальник. Уже когда полным ходом шел судебный процесс, неожиданно по ГТРК «Удмуртия» прошел сюжет о Малюгановой, её благородном поступке – взятии под опеку детдомовского малыша. При этом жилище (12 метров!) государственное телевидение умудрилось зрителям не показать. Зато сама героиня сюжета прямо в кадре добавила, что теперь собирается взять на воспитание еще девочку. Видимо, тоже вместе с квадратными метрами. Нина Андреевна Привалова сообщила мне, что комнату приемного Саши опекунша Галина Малюганова сдает своим родственникам за 3,5 тыс. рублей в месяц. И только угроза скандала вынудила её с марта начать перечислять деньги за сдачу в наем на сберкнижку. Но разве 5-летний мальчик сможет контролировать сохранность этого счета? В комнатушке, сплошь заставленной самыми необходимыми в быту предметами, по сути, нет клочка пространства, где бы ребенок мог нормально поиграть. Как написано в иске, «ребенок играет на полу в том месте, где снимают обувь». По свидетельству бабушки, ест он с табуретки. А моют его в общей на четыре объединенных в блок соседних комнаты (где проживают семеро взрослых) грязной и никогда не ремонтировавшейся душевой. Мне сказали, что Галина Геннадьевна не раз брала Сашу с собой, идя на работу. А в каких условиях работают торговцы овощами, никому рассказывать не надо – взрослых-то женщин мы жалеем, а что говорить о детях? За неполный год, что мальчик находится под опекой, он дважды лежал в больнице, семь раз болел. Мы не утверждаем, что это прямое следствие новых условий его проживания, но ведь и данные о том, что со здоровьем у него не очень, содержались в том пакете документов, который чиновники собирали для проведения процедуры оформления опекунства.
Охранители прав детства
Как рассказала мне защитник Приваловой, адвокат Анжела Замараева, юридически данная коллизия возникла из-за правового вакуума, который имеется в российском законодательстве по правилам и порядку оформления опекунства. Об этом трактует только Семейный кодекс, и там не расписано в подробностях, сколько метров жилья должно быть на опекаемого и какие условия должен создать подопечному опекун. Но есть жесткая и подробная процедура усыновления. А поскольку и при усыновлении, и при установлении опеки ребенок должен жить с усыновителем (опекуном), то логика допускает применить правила аналогии. В суде адвокат спросила Наталью Юданову, начальника отдела по делам опеки и попечительства Первомайской администрации, чем она руководствовалась, подписывая документы на помещение нездорового ребенка на 12 квадратных метрах, где проживают еще двое взрослых? Как определялось, достаточно ли пространства для развития и сбережения здоровья мальчику с хроническим бронхитом? «Приходим и смотрим…» - аргументировала свой подход Наталья Юданова. Видимо, так же «на глазок» писали специалисты Октябрьского отдела опеки и попечительства акт обследования жилищных условий Малюгановой – вывод: «условия удовлетворительные». Вопиющего противоречия не углядели ни в прокуратуре, где проверяют документы на усыновление, опеку, ни в многочисленных государственных правоохранительных инстанциях, которые прошла Нина Андреевна в надежде найти управу на непрошенных «заботников». Глухо! При том, что мальчик совершенно очевидно попал в куда более худшие условия проживания, чем имел в детдоме, где санитарно-гигиенические параметры все-таки соответствуют нормам – это просторные игровые, чистые спальни, соблюдение режима сна и бодрствования. Даже общежитские правила предоставления жилья предусматривают норматив 6 кв. метров на человека! То есть для третьего в комнате Малюгановой, как ни верти, места нет. Был бы резон, если бы эта женщина-опекун знала ребенка, доказала, что любит его и намерена дополнить заботой и нежностью недостаток материальных условий. Так ведь это не так! Не знала, не участвовала, просто пришла и получила. Вот тут и возникает вопрос: а почему? Почему государством уполномоченные охранять интересы и права ребенка чиновники вдруг передают мальчика незнакомой тете из нормальных условий в ненормальные? Что за мотив тут был в их действиях? Ведь нельзя же поверить, что они не знали о существовании прабабушки. Почему, если допустить, что с опекой всё чисто, просто по-человечески не спросить бабушку – а вы, Нина Андреевна, не возражаете, если мы Саше найдем опекуна? Фактически действовали скрытно, за спиной, да еще с обманом. Значит, понимали, что концы с концами не сходятся. Остается добавить, что дело рассматривает судья Марина Прокашева, которая по ходатайству адвоката Замараевой даже провела выездное судебное заседание непосредственно в комнате Малюгановой, то есть видела собственными глазами, куда воспитатели загнали своего воспитанника. По мнению общавшихся со мной адвокатов, дела, подобные этому, все чаще встречаются в их практике. На самом деле, те, кто призван защищать права и интересы несовершеннолетних, их сплошь и рядом не просто нарушают, а делают это, очевидно, руководствуясь корыстными соображениями. А затем, когда кого-то из них «ловят за руку», стеной встают на защиту коллег – чиновники, прокуроры, государственные защитники. Редко кому из обиженных удается прорвать эту корпоративную «стену». Посмотрим, чем закончится история с опекой пятилетнего Саши.