Кирилл Соколов (на фото в центре) надолго запомнит, как следователи Первомайского РОВД сшили ему «дело» буквально на пустом месте. Все началось с банальной ссоры. Схватились в одном из ижевских дворов пацаны, слово за слово, стали выяснять отношения, решили подраться. Назначили «стрелку». Но в назначенное место и время, 3 апреля во двор дома № 212 по ул. Коммунаров, Михаил Хамзин пришел с «подкреплением» - в сопровождении оперативного сотрудника Первомайского угрозыска. О том, что было дальше, мне рассказали непосредственные участники этого происшествия - Кирилл Соколов, Влад Егошин, Дима Зубков и Андрей Тетерин. Молодые люди стояли посреди двора, когда из арки во двор вышли Миша и незнакомый мужчина в гражданском. Приблизившись к ребятам, мужчина спросил, кто здесь старший. Старшим назвался Кирилл. Они отошли в сторону вроде бы для разговора. Но тут мужчина резко выпалил, что он из угрозыска, и схватил Кирилла за куртку. Реакция парня была предсказуема – он вырвался и побежал к своему подъезду, к своей квартире. От нашей милиции наши дети ничего хорошего не ждут. Нагнав свою жертву в подъезде, назвавшийся сотрудником уголовного розыска мужчина начал его избивать (о чем имеются свидетельские показания соседки). А когда Кириллу все же удалось укрыться за дверью своей квартиры, мужчины (к этому времени на помощь товарищу подоспел уже и второй) потребовали «выдать преступника». Взволнованная мама отказалась ехать в милицию без адвоката. Дождались защитника. И до часу ночи их таскали из райотдела в наркодиспансер, оттуда в морг, будто бы на медэкспертизу. В милиции Кирилл и его мать Ольга Юрьевна узнали от следователя, что Михаил Хамзин обвинил Кирилла Соколова в вымогательстве крупной суммы денег и угрозе его жизни… Полтора месяца тощая папка с возбужденным против несовершеннолетнего юноши делом лежала без движения. Ольга Юрьевна, будучи твердо уверенной, что дело должно быть закрыто, как возбужденное по оговору, пишет жалобу в прокуратуру. И уже на другой день после подачи этой жалобы Кирилла забрали прямо из двора и увезли в неизвестном направлении, якобы для опознания по подозрению в совершении им кражи мобильного телефона у незнакомой девушки. После вмешательства адвоката мальчика высадили из машины где-то в районе улицы Чугуевского. Никаких последствий эта странная история не имела, из чего можно сделать вывод, что таким образом на Кирилла просто пытались оказать психологическое давление. Следствие по «делу» вела старший следователь Первомайского РОВД, подполковник юстиции Светлана Базуева. Эта дама допрашивала подозреваемого (называя его, по словам Кирилла, обвиняемым), опрашивала свидетелей, устраивала «очные ставки», назначала экспертизы. Однако эта бурная процессуальная деятельность, по мнению многих её участников, выглядела какой-то однобокой. Так, при личной встрече со мной мама одного из подростков – Влада Егошина - Наталья Владимировна Егошина подробно описала стиль ведения допроса Светланой Базуевой. По ее словам, следователь начала с описания, какой «гадкий этот Кирилл», что «он курит и пьет», что дружить с таким хорошим детям вовсе не пристало. Совсем другим, по ее словам, выглядел Миша Хамзин, во всех отношениях положительный персонаж. Выясняя обстоятельства происшествия, следователь всячески наводила Влада на высказывания о том, что он будто бы слышал разговор о деньгах. Хотя Влад ничего подобного не слышал. Следователю настолько хотелось отразить этот «факт» в протоколе, что Наталье Владимировне пришлось потребовать убрать из текста фразы, которых её сын сам не произносил. Взрослую женщину, маму и законного представителя несовершеннолетнего свидетеля, следователь довела своей манерой вести допрос до того, что той стало плохо с сердцем, и ей пришлось вызывать мужа, чтобы тот оградил её от ничем не обоснованных нападок и обвинений со стороны сотрудницы Первомайского РОВД. С другой стороны, старший следователь Светлана Базуева, по должности обязанная заниматься установлением всех имеющих отношение к делу обстоятельств, оказалась крайне недовольна тем, что защитник Кирилла - адвокат Сергей Скрябин - добился приобщения материала, характеризующего бывшего ученика гимназии Михаила Хамзина. Из этих документов следовало, что этот подросток, мягко говоря, «трудный», «конфликтный» и «склонный ко лжи». Эта официально предоставленная информация настолько «портила картину», над которой работало следствие, что подполковник юстиции Светлана Базуева отправила представление руководителю управления образования, чтобы тот наказал «виновных» в выдаче данных материалов адвокату. Хотя, как юрист, она, разумеется, не может не знать, что Закон «Об адвокатской деятельности», а также Конституция РФ и Указ Президиума Верховного Совета не только позволяют адвокатам запрашивать и получать документы, но даже обязывают их это делать. Опять расчет на испуг чиновников. Свидетели называют и другие факты давления. Так, по их словам, Андрею Тетерину следователь прилюдно намекнула, что тот из свидетелей легко может стать соучастником, и тогда дело пойдёт как «групповое», а это уже «другие сроки». Характерную оговорку допустила следователь Светлана Базуева и в разговоре с мамой Кирилла: «Чего вы боитесь? Дадут ему условно, сидеть он не будет»… А в телефонном разговоре со мной Светлана Борисовна прямо заявила, что возраст написавшего заявление в милицию Михаила Хамзина (15 лет) освобождает его от ответственности за оговор. Спрашивается, чего ради так расстарались сотрудники милиции, которых порой днем с огнем не найдешь, чтобы получить защиту от реального преступления? Как полагают родители пацанов (да и сами парни говорят о том же), сработали связи отца Миши Хамзина в правоохранительных органах. И всё! Этого оказалось достаточно, чтобы «машина», обязанная стоять на страже прав граждан, тем более несовершеннолетних, заработала в обратную сторону. Косвенно эту версию подтвердил и отец Михаила - Вадим Хамзин, когда я позвонила ему с предложением высказать свою точку зрения на описанную историю. Хамзин-старший был краток. «Что-то уж больно мудрено вы говорите. Не буду я с вами разговаривать», - ответил он мне и положил трубку. Сегодня в деле нет ни одного объективного доказательства наличия фактов вымогательства и угроз, кроме слов освобожденного от ответственности за оговор 15-летнего подростка, показаний оперативника (не подтвержденных никакими материальными носителями - аудиозапись, видеосъемка, изъятые при передаче деньги). Все прямые свидетели происшествия отрицают, что в ссоре фигурировали деньги, ножи и разбитые бутылки. Изложенная история вряд ли добавит авторитета милиции. Тем более на фоне всё более грозных требований из Кремля начать чистить ряды. Президент России Дмитрий Медведев уже неоднократно публично высказался за немедленное наведение порядка в системе следствия и судопроизводства. Можно сказать, «полстраны» сидит ни за что, а влиятельные преступники, наоборот, чувствуют себя в безопасности. И если теперь можно запросто «загреметь» по оговору обиженного «трудного» подростка, так «дел» у следователя Базуевой будет столько, что времени не хватит, чтобы всех пересажать. Но для «своих» ни сил, ни времени, видимо, не жалко. На сегодня обвинение по двум статьям Кириллу Соколову уже предъявлено. «Дело» передано в прокуратуру для принятия решения о передаче в суд. Какой урок подрастающему поколению!
Отчитались
Уже 4 июня, на другой день после оглашения, на сайте Прокуратуры УР появился подробный отчет о приговоре по резонансному делу о «преступной группировке», к «деяниям» которой, среди прочего, было отнесено зверское убийство 18-летней девушки, совершенное 20 октября 2006 года в одном из переулков так называемого «Татарбазара».
«В Удмуртии осуждена группа из 6 человек, совершавших тяжкие и особо тяжкие преступления в Ижевске» - так начинается этот отчет. «День» дважды писал об этом деле, обращая внимание правоохранительных органов на недопустимые методы, которыми велось следствие. Уже в ходе судебных слушаний (процесс был закрытым в силу характера преступления) мы указывали на односторонний ход судебного следствия – ни одно (!) из полутора десятков заявленных защитой ходатайств суд не удовлетворил, отказывая подсудимым в проведении ряда экспертиз, в вызове экспертов, в приобщении к делу документов. «В суде установлено, - пишут на сайте прокуратуры, - что… Гуменников, Иванов и Сибилев в ночь с 20 на 21 октября 2006 года нанесли побои и изнасиловали 18-летнюю девушку… В процессе совершения преступления к ним присоединился также Галлямов. Затем Гуменников, Иванов и Сибилев, услышав от потерпевшей, что она их запомнила, убили ее, с целью сокрытия совершенных преступлений, и Гуменников тайно похитил ее личные вещи на сумму 2700 рублей. При совершении изнасилования и убийства присутствовал Нуркаев, который, с целью сокрытия следов преступления, затирал следы обуви на месте убийства, а также следы крови на кирпичах, которыми были нанесены смертельные удары по голове девушки». На самом деле, факт причастности подсудимых к изнасилованию и убийству не был доказан. Напротив, в ходатайствах защиты ставились вопросы именно к системе доказательств обвинения, выстроенной крайне противоречиво. Официальная версия прокуратуры признает, что «в суде подсудимые изменили свои первоначальные признательные показания и выдвинули версию о непричастности к совершению преступлений, представили суду большое количество лжесвидетелей, которые попытались обеспечить алиби подсудимым». Но подсудимые не только отказались от выбитых из них под пытками «признательных показаний», они свидетельствовали о недопустимых методах, которые применялись к ним как в ходе следствия, так и во время суда, они указывали на документы, где были зафиксированы следы побоев, они рассказывали о карцере, наручниках, противогазах. Ничего этого суд не захотел услышать. «Суд согласился с позицией государственного обвинителя и вынес по всем фактам, в отношении всех подсудимых обвинительный приговор». Иван Гуменников и Игорь Сибилев, как несовершеннолетние на момент совершения преступления, приговорены к 10 годам лишения свободы. Евгений Иванов получил 20 лет колонии строгого режима. Галлямов - 7 лет колонии общего режима. Мансур Нуркаев, якобы «свидетель», просидевший весь процесс в зале суда (не на скамье подсудимых), получил полтора года условно – награда за «правильные показания», удовлетворившие обвинение. По словам мамы Игоря Сибилева, Елены Сибилевой, в день оглашения приговора мать погибшей девушки отказалась от материального иска к подсудимым (изначально она требовала 1 млн рублей), мотивируя это тем, что у нее нет уверенности в виновности подсудимых. Однако в тексте приговора отказ потерпевшей представлен как немотивированный. Пока приговор не вступил в законную силу, защита готовит кассационную жалобу. А Прокуратура УР спешит через телевидение (были организованы съемки сюжета) воздействовать на «правильное» восприятие приговора общественным мнением.