А У НАС МАФИЯ

- Скажите несколько слов о себе.
- Врач, директор издательства «Практика». Родился в Москве, здесь же учился в школе, в институте, потом некоторое время жил в Америке. После начал работать в Тарусе Калужской области.
- В чем, с вашей точки зрения, главный дефект реформ здравоохранения, которые проводятся у нас в стране?
- Главный дефект в том, что, реформируя, исходят из того, что у нас, вообще-то, хорошие врачи, но только надо им помочь, и они начнут хорошо работать. Это совсем не так. У нас хороших врачей почти нет. У меня был такой случай недавно. Я позвонил своему товарищу и предложил ему позвать меня прочесть лекцию на конференции «Сердечная недостаточность» в Москве. Он сказал: «Нет проблем. А как насчет денег?» Я сказал: «Мне не нужны никакие деньги, я так приду». Он говорит: «Ты не понял. Ты должен заплатить 2 тысячи долларов за то, чтобы выступить на научной конференции». Понимаете? Почему 2 тысячи долларов? Это было бы понятно, если бы я представлял интересы какой-нибудь фирмы и рассказывал о ее препарате под видом того, что это объективное исследование, а фирма заплатила бы мне 5 тысяч, из которых две тысячи я бы отдал организаторам конференции. Вот так это все работает. Как это можно реформировать? Как можно реформировать мафию? Бессмысленно вкладывать силы и деньги в реформирование мафии. Я знаю, как легко получать сертификаты. У нас по идее каждые 5 лет надо учиться, чтобы получать сертификаты. Но это не нужно. Мне не надо ходить, у меня много этих сертификатов. Мы все пользуемся благами этой мафиозной системы. Ничего не поделаешь. Никому из нас не понравится идея, что вас посадят за парту, и вам надо будет сдавать экзамен по орфографии и пунктуации, писать диктанты. Но реально это провернуть в России совершенно невозможно.
- Как вы считаете, бесплатная медицина – это утопия? Может, многие проблемы здесь растут?
- Нет, я так не считаю. Медицина была бесплатной в советское время, предположим, в 30-е, 40-е годы она, в общем, не отставала от западной. Это говорят все люди, которые занимались историей медицины, в том числе я встречался с американским историком медицины. Я думаю, что дело не в бесплатности медицины. В Америке почти треть населения не имеет медицинских страховок. Да, там огромные проблемы. На страховки тратится примерно треть всех денег, просто на существование страховых компаний, которые задействованы в медицине. Это очень много. Треть идет просто на существование страховой системы. Я в этом ничего не понимаю, но убежден, что начинать надо с врача. Вот мой друг Михаил Майский, выдающийся кардиолог. Он работает в Бостоне. Если он посмотрел больного, то никакое начальство, никакой академик не может отменить его диагноз. Он отвечает за этого больного, это его пациент. У нас такого нет. У нас обход младшего научного сотрудника, обход старшего научного сотрудника, потом придет профессор посмотрит, потом придет директор института посмотрит. Кто лечит больного при этом? Кто за него отвечает? Да никто, на самом деле. У нас коллегиально все. Но это вздор, вся эта коллегиальность. Должен быть один человек, который отвечает. Я очень часто ставлю больных врасплох таким вопросом: «В какой роли вы меня видите? Я вас сейчас посмотрю. Вы хотите, чтобы я вас лечил? Ради бога, я готов взяться. Но вы после этого можете меня поменять на кого-то еще. Давайте, если я вам что-то назначу, вы будете принимать. Вы можете узнать второе мнение – другого врача позвать. Или я просто консультант. Я сейчас напишу, а вы это покажете своему лечащему врачу. Я тоже так согласен. Но надо понимать, в каком я нахожусь положении, кто я вам». Этот вопрос можно задавать людям поинтеллигентнее, людям попроще – бессмысленно. Это их только раздражает. Кто-то что-то принимает, когда-то что-то срабатывает, а когда-то нет. И все время ощущение, что как бы случайно помогли.
- Я живу в маленьком городе с населением 100 тысяч (задает вопрос коллега из г. Глазов). Местные власти очень любят все реформировать, а потом этим хвастать. Есть, конечно, положительные моменты. Здравоохранение в тяге к нововведениям загнали в угол. Это, наверное, везде в плохом состоянии, но у нас это просто ужас. То объединяли, то разъединяли. В итоге получилось так, что городская больница одна хорошо оснащена, но там врачи все делают за деньги, даже укол, если будешь умирать, тебе не сделают. В районной больнице все по-другому, там человеческое отношение, но у них нет возможностей диагностики. Самое интересное, что стали сокращать места именно в районной больнице, в стационаре. Естественно, стали сокращать и зарплаты. Молодые специалисты не едут в наш город. Нет квартир, маленькая зарплата. Где гарантия, что специалисты, которых мы отправили за рубеж, отучившись, приедут в маленькие города? У нас даже простых окулистов не хватает.
- Я не знаю, где гарантия. Не знаю, что на это ответить. Очень жалко, что так. Это скорее утверждение, а не вопрос. Может быть, если молодой специалист родом из Глазова будет, то и вернется в родной город.
- Очень много людей умирают от врачебных ошибок. Должен ли врач нести ответственность? Должны ли родственники больного инициировать ответственность врача? То есть вывести доктора, если будет доказана его профнепригодность, из зоны диагностики или лечения.
- Насчет неправильных диагнозов. Да, много ставится неправильных диагнозов. Надо ли судить? В Америке очень много судов, причем на самые нелепые темы. Всего 5 процентов судов выигрываются пациентами. Судят часто не за реальные ошибки, а за то, что врач не постучался в палату, когда заходил, а она была раздета, и это вызвало у нее чрезмерное расстройство. Или еще что-то в этом духе. Или сказал что-то оскорбительное по поводу национальности. Ну, глупость, в основном. И судят за это. А за реальные ошибки не судят. Вообще говоря, судить надо не за ошибки. Это просто свойство профессии – время от времени ошибаться, к сожалению. Судить надо за халатность. За то, что человек не сделал того, что он должен был сделать в нормальных обстоятельствах. Я за то, чтобы врачебная среда таких врачей изгоняла. Это, в общем, должны решать профессионалы, а не суд присяжных. Это уродливая ситуация, когда неспециалисты судят специалистов. У нас считается совершенно нормальным, если врач посылает больного на ангеопластику, и ему потом приносят за это 10 процентов в конверте. Вот такой легальный откат. Если бы такое произошло в Америке, то врач лишился бы лицензии в тот же день. Понимаете? У нас это не так. Вот там среда, в основном, изгоняет таких врачей. Хотя там тоже есть коррупция, и фармацевтические фирмы очень заинтересованы в том, чтобы продвигать свои препараты различными способами. Но это все очень регулируется, и, прежде всего, самой врачебной средой, потому что там есть иерархия. А у нас мафия…
- Спасибо.