фотоВ материале о ходе аппаратного совещания был приведен диалог, состоявшийся между президентом УР Александром Волковым и вице-премьером по вопросам социальной сферы Натальей Хариной: «Смертность у нас хуже по годам. Цифры никуда не годятся. По приемным семьям, почему их мало?» - задал вопрос президент. В Удмуртии всего семь больших приемных семей и одна стоит на очереди. «Приемная семья не панацея. Вспомним семью в Малой Пурге, где опекунша забила дочь», - ответила ему Наталья Алексеевна. - Когда я пришел на собрание Союза офицеров, мне ребята показывают эту статью. Вот мне и захотелось рассказать, как чиновники относятся к нам, к приемным семьям. Конечно, если все рассказывать, целый роман получится (смеется).
- Расскажите, как вы стали родителем для 15 детей?
- В 1995 году мы с женой официально подали документы на организацию детского дома семейного типа. После этого в течение пяти лет мы вели переписку с разными инстанциями вплоть до министерства образования России. Из Москвы нам ответили, что все документы есть на местах, хотя до этого мы, куда только не обращались, нам отвечали, что нет руководящих документов. Случайно прочитали в газете, что, оказывается, у нас в Удмуртии есть приемные семьи. Мы их нашли, встретились, взяли у них образцы учредительных документов. И только после этой встречи, как говорится, «процесс пошел». Пришлось писать Александру Волкову (он тогда был председателем Госсовета) и председателю правительства Николаю Ганзе. Выслали им все копии. Тогда только было издано постановление. На момент официальной организации у нас были один усыновленный и три ребенка под опекой, один из них грудной. В 2000 году мы получили официальный статус. Считайте, после первого нашего обращения прошло пять лет. У нас в Сарапуле более 500 детей находятся под опекой. По законодательству, ребенка, оказавшегося без опеки родителей, в первую очередь должны предложить на усыновление - то есть в любые формы домашнего воспитания. У нас же приходится полгода-год потратить, чтобы забрать ребенка из детского дома. С шумом, с треском, пока опять на правительство не выйдешь. Это не только в Сарапуле, так везде. Вместо помощи - палки в колеса.
- Сейчас на разных уровнях власти и в СМИ много говорится о необходимости максимально упростить процедуры усыновления и установления опеки и о механизмах дальнейшей поддержки таких семей государством. Всячески популяризируется опека. Вы каким-либо образом ощущаете, что власти, как говорится, «повернулись к вам лицом»?
 - Все законы у нас делаются под чиновников. Вот готовится закон о патронатных семьях. Но нас даже не спросили. В ближайшее время должны принять закон Удмуртской Республики «О мерах социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». У меня есть этот проект. Там приведены такие расчеты норм содержания детей, что даже специалистам трудно разобраться. Я его показывал двум бухгалтерам, они тоже задумались. Как эти расчеты будут делать неспециалисты? Законы должны принять депутаты Госсовета, но я подозреваю, что они вряд ли понимают степень зависимости таких семей, как наша, от этого закона. К сожалению, у нас нет своей общественной организации. Просто на это уже не остается сил. Они уходят на то, чтобы «пробить» чиновников по текущим вопросам. Мы обратились к депутату Галине Мерзляковой и передали ей свои поправки к закону. Надеемся, что ей удастся убедить депутатов. Как правило, такие семьи, как наша, живут на селе. В Ижевск, где все и решается, ездить тяжело. Нас и так всегда упрекают, мол, вы вечно что-то просите. А то еще пригласят в министерство образования (нами занимается замминистра Наталья Сударикова), а там услышишь такое, например: «Вы для чего детей брали? Чтобы потом деньги просить? Ну, вы же нормально получаете, супчик там пожиже сделайте, и хватило бы вам». Это сказано было вроде как с юмором, но фраза-то сказана и в наших душах отложилась. Часто говорят, что, мол, вот вы их берете, чтобы они на вас работали. Ну, это смешно, мы берем трехлетних... А что говорить о власти на местах, когда нынешний мэр Сарапула у нас побывал один раз за два срока, будучи депутатом гордумы от нашего округа.
- По вашим словам получается, что помимо бытовых проблем, приходится постоянно напоминать чиновникам о своем существовании…
 - Случилось так, что после аварии года два я не надоедал чиновникам. Так за это время нормы, по которым детей обеспечивают, никто ни разу не индексировал, они вовсе разошлись с реальностью. А на мои обращения говорят - «Вам же хватает». Нам выплачивают деньги на приобретение промтоваров и продуктов в соответствии с перечнем норм потребления. Но никто никогда не считал, насколько сопоставима эта сумма с реальной стоимостью товаров. Когда я начал «копать» в эту сторону, меня все чиновники прекрасно слушали. Но только после того как этим заинтересовалась прокуратура, у нас появились нормы, в апреле 2006 года они начали работать. На тысячу рублей больше стали получать на каждого ребенка, находящегося под опекой, в детдомах, интернатах. Пусть за моей спиной что угодно говорят, но я считаю, что моя жизнь прожита не зря. Теперь дальше. За государством накопилась приличная задолженность, потому что содержание не выплачивалось несколько лет. Даже то, что положено. К примеру, берем ребенка в апреле, а в бюджет этого года эти средства не попали, и получить средства на содержание ребенка мы сможем только в следующем году. Вот Тимура мы взяли из Воткинского дома ребенка. Нам отвечают, что в бюджете денежные средства не заложены, будете получать с нового года. Писали в прокуратуру, они прислали нам отписку, мол, да, нарушение есть. И все. Обратились к главному федеральному инспектору. Тут же меня пригласили в прокуратуру и спрашивают, почему раньше не обращались? Я им показываю их отписку. Они мне отвечают, что как раз в то время все опекуны обращались в суды, да и денег в бюджете города не было.
- Наверное, чиновникам выгодно содержать детей в детдоме?
 - Я разговаривал с руководителями детских домов, интернатов. Там похожая ситуация с финансированием. Они говорят: «Ну да, недофинансируют меня. Приду я к главе администрации, а мне там говорят: «Ты хорошо сидишь? Вот и сиди». Я сам из детского дома в с. Ершовка Камбарского района. В Советском Союзе выпускники детдома знали, что если они сами не будут лениться, то смогут устроиться в жизни. А сейчас что получается? В детских домах к труду не приучают, они и балуют сверх меры. Если мы привозим из детского дома ребенка, который уже в школу пошел, то он не знает элементарных вещей. Не знает, как общаться, это человек, загнанный в угол. Он уже привык не работать, он привык быть потребителем, привык, что ему разжуют и в рот положат. Я сам 55 года рождения, так у нас есть в Сарапуле такой, кто до сих пор ходит и как бывший воспитанник детского дома требует, что бы ему кто-то что-то дал. И он будет так ходить всю жизнь. Опять же проблемы с жильем для сирот. Это отдельный и очень сложный разговор. Ну, пристроят его в общежитие, рано или поздно ему скажут в администрации: «Тебя 18 лет государство поило-кормило, давай-ка теперь сам». Куда ему идти? Из моего выпуска два-три человека нашли себя, а остальные пошли по наклонной.
- Как ваши приемные дети чувствуют себя во «внешнем мире», в школе, например?
- Очень непросто! У нас ведь считается, если ребенок попадает в Дом ребенка, то ему автоматом ставят «ЗПР» (задержка психического развития). Ребенку нет еще трех лет, но клеймо стоит на всех карточках. Приходится доказывать, что у тебя ребенок нормальный. Пошли два наших мальчика в первый класс. Сразу отношения с учителем не сложились. Мне учительница прямо в глаза заявляет: «У меня должно быть в классе 25 детей, у меня 30. Я пятерых уберу все равно, в том числе и ваших двоих». А вокруг нас дети бегают. Свое отношение ни от самих мальчишек, ни от других детей в классе ничуть не скрывала. Мои сидят на задних партах, а у одного нарушение слуха, у другого зрение неважное. Рому вообще отсадила на два метра от всех, чтобы он никого не отвлекал. А он плохо видит, не может разглядеть, что там учитель показывает. Естественно, он озорничал. Его наказывали, бывало, он целый день стоял в углу вместо учебы. Мы обращались и к завучу, и к директору и в гороно. В итоге в конце учебного года мне дают решение педсовета о том, что мои дети остаются на второй год! Хотя по законодательству первоклассника не имеют права оставлять. Назначают педкомиссию. Мои первоклассники сдают экзамены, что тоже является нарушением законодательства. Начальник управления по делам семьи сказала, что явно видно предвзятое отношение к парням. Дети сдали на тройки. Mы перевели их в другие школы. Сейчас они у нас учатся на пятерки и четверки Двойки, конечно, тоже получают (смеется). Мы-то за этого ребенка бились, а в каком детском доме так будут дергаться? Я не хочу сказать, что приемная семья это идиллия. Да, бывают не совсем благополучные семьи, но это все-таки семьи, а не детдом.