фотоНо милиция, похоже, об этом знала с самого начала.Напомню, что «чудеса» в слушаниях по уголовному делу по обвинению доктора Чекалкина в преступной халатности, повлекшей смерть лица, которому якобы не была оказана помощь, начались с того момента, как в судебное заседание стали приглашать сотрудников судебно-медицинского морга.
«Чертовщина» в морге
 Вопросы у суда и защиты к сотрудникам морга начались в связи с отсутствием в «деле» фотографии неизвестного, доставленного из милиции, хотя в акте вскрытия сказано, что «фотографирование произведено», да и регламент требует всякое неопознанное тело запечатлеть для дальнейшего опознания. Зав отделением морга Тахир Закиров предъявил суду для обозрения журнал учета «Неопознанные», где страница, отведенная для описания данного конкретного трупа, заполнена, телу присвоен регистрационный номер «763», но фотография… удалена. Она была, остались следы клея. Но фотографии нет. Регистратор Головенкина, как мы уже писали, не смогла внятно объяснить причины ее исчезновения: ее, сказала она, наверное, забрали родственники (которые не приходили), чтобы сохранить «на память». Эксперт Япаров, фотографировавший в то злосчастное утро труп неизвестного из Ленинского РОВД, столь же «логично» пояснил суду, что фотографировал в тот день дважды. Сделал снимок молодой девушки под номером «762», а под номером «763» должна была быть тоже женщина, но оказался мужчина… И что, спрашивает защита, какая разница для вас, снимаете ли вы тело мужского пола или женского? «Ну, как вы не понимаете!» - возмутился эксперт. В итоге все свелось к неведомому санитару, который напутал в нумерации. Поэтому Япаров в 8:15 заснял убитую девушку под номером «762», а в 8:45 неизвестного из милиции под номером «764». Судя по его объяснениям, иного трупа, который мог бы быть между ними, в морге не было. Но в деле есть акт вскрытия под номером «763» (нумерация протокола вскрытия должна строго соответствовать номеру, под которым тело зарегистрировано), где сказано, что «фотографирование произведено», и есть упомянутая страница в журнале «Неопознанные» под тем же номером с видимыми следами удаленной фотографии. Япаров принес в суд диск с архивом фотографий неустановленных лиц за 2005 год. Когда его открыли на компьютере судьи, то обнаружилось, что «763»-го действительно нет. А на просьбу судьи сравнить прижизненную фотографию из паспорта Константина Фролова и номер «764», снятый им лично, Япаров сказал, что «с большой долей вероятности» это может быть одно и то же лицо. Япарову в этом деле можно доверять, поскольку, с его слов, в морге он выполняет также функции идентификации личности, правда, по костным останкам. Своего племянника по фотографии «764» узнала Марина Полякова, уже дававшая показания в суде родная тетя Кости Фролова. Суд попытался выяснить, а есть ли акт вскрытия под номером «764»? Да, есть, но он заполнен на совершенно другое, установленное лицо – на человека, доставленного из больницы, и умершего от производственной травмы, полученной им еще в декабре 2004 года. По странной иронии судьбы, именно доктор Чекалкин в тот раз доставил тогда еще живого Л-на с завода в больницу. Да и мертвую девушку (№ 762) уже 5 марта 2005 г. первым осмотрел, констатировав смерть, опять же он… Так что же случилось в морге 5 марта 2005 года? Халатность или подлог? Во всяком случае, на данной стадии слушаний можно предположить, что в морг из милиции привезли Костю Фролова. Или кого-то еще?..
Федот, да не тот
 Итак, как это ни прискорбно и малоприятно, нам придется детально описать подробности того, что все присутствующие на том судебном заседании увидели на снимке «764» из судебно-медицинского морга. Это со всей очевидностью лицо довольно молодого человека (Костя Фролов тоже был 1982 г.р.). Заснято только лицо фас и профиль. Столь же очевидно, как его молодость, что это лицо зверски избитого человека. Оно буквально все в кровоподтеках, свежих (на тот момент) ссадинах. И это совпадает с показаниями в суде родственников Кости Фролова, которые в ночь со 2-го на 3-е марта (то есть за сутки до его предполагаемой гибели в ночь с 4-го на 5-е марта) дважды вызывали «скорую». И вызванные в суд врачи «скорой», которые осматривали его в ту ночь, говорят – да, пациент был со следами недавно полученных побоев. Красноречивая деталь – сломанный нос… Но доктор Чекалкин, два фельдшера его бригады, три патрульных, жилец дома, вызвавший «скорую» для голого (!) человека на лестничной площадке, дежурный сотрудник РОВД, в чье дежурство патруль доставил несчастного сюда – все они показали и на следствии, и в суде, что, кроме небольшой гематомы на затылке и свежих ссадин на коленях, других видимых травм на теле, а уж тем более на лице пациента, а, возможно, и пострадавшего, не было! Кстати, эксперт, осматривавший труп в холле РОВД, также не нашел других телесных повреждений. Если довериться акту паталогоанатомического вскрытия (кстати, есть путаница и в том, кто его выполнял – в блокноте учета фотографий значится эксперт Хохлов, тогда как под актом стоит подпись зав отделением Кошкина), так вот, по акту, ссадины на лице зафиксированы, а вот гематомы на затылке нет. Эксперт не знал о ней и не «увидел»! Зато для пущей убедительности он пишет о множестве живых вшей на трупе – ведь бомж, значит, наверняка был вшивым! Но врачи, осматривавшие Фролова перед госпитализацией в ночь на 3-е марта, утверждают, что в этом отношении пациент был «чистым». Да и тот, что был осмотрен в подъезде дома на Гагарина, тоже вшивым не был. Откуда взялись паразиты на трупе, исследованном экспертом Кошкиным? Внезапно вши не заводятся. Получается, что в милицию привезли и сдали «целого» и без вшей, хотя, возможно, изнасилованного, из милиции в морг доставили «измолоченного», но тоже без педикулеза, а на оцинкованном столе труп кишит паразитами. Третий труп? Или очередное «сочинение на вольную тему»? В версию, что врач Чекалкин осматривал и сдавал милиции одного человека, а из милиции «сдали» другой труп, вполне логично укладываются все противоречия с одеждой, характером травм и «странностями» следствия.
На всякого мудреца довольно простоты
 Итак, суд, который примерно с августа, по сути, выполняет функции следствия, то есть выясняет обстоятельства, которые следователи либо не заметили, либо сознательно проигнорировали, сейчас в замешательстве – кто же изображен на фотографии, сделанной экспертом Япаровым 5 марта 2005 года, Костя ли Фролов, или кто-то другой?.. Как выяснилось уже в ходе судебных слушаний (но следователи этого не упоминают), в январе-феврале Костя Фролов непонятно, каким образом оказался «привязанным» к уголовному делу по факту кражи 46 шарикоподшипников с одного из производств «Ижстали». Дело приостановлено в связи с неустановлением виновных лиц. Или в связи со смертью этого «лица»? Предположим, что врач Чекалкин действительно нашел в подъезде дома на Гагарина «замерзшего» Костю Фролова, тогда он не мог не увидеть множественных кровоподтеков на лице, буквально сизом и опухшем от следов побоев. Но он и другие свидетели не видят их, потому что их нет. Предположим, что и милиционеры не знали, кого отвезли в морг. Тогда каким образом дознаватель Колесников и оперуполномоченный Суманеев «догадались» уже в апреле появиться дома у родственников Кости Фролова и предъявить им для опознания фотографию из морга (возможно, как раз эту - № 764)? Ведь, судя по материалам дела, экспертиза по отпечаткам пальцев дала идентификацию только в сентябре. Откуда у следствия домашний адрес Фролова уже в апреле? Но тогда еще не было нужды раскрывать «инкогнито» погибшего. Труп всплыл только в ходе московской проверки. И с конца июля 2005 года началась истерия с «преступлением врача по халатности». Пошли один за другим допросы с пристрастием. В суде то один, то другой свидетели под протокол говорили, что версию о гибели бомжа из-за неоказания ему помощи врачом узнали от работников милиции. А они не устанавливали факты, а выстраивали некоторые избранные обстоятельства и приемлемые «показания» под нужным углом. Наконец, если труп один, и это не пациент Чекалкина, то понятной становится чехарда с нумерацией в морге. Если к сфабрикованному «замерзшему» неизвестному прилепить изуродованное лицо Кости Фролова, то доктор может категорически заявить, что не этого человека осматривал. Значит, надо «запутать следы» - развести акт вскрытия и фотографию «неизвестного», чтобы нечего было предъявить тем, кто видел человека из подъезда. К чести Чекалкина надо сказать, что он честно говорит, что лица точно не помнит, а это вовсе не странно, если учесть, что за одно дежурство может повидать 6-8 подобных «картинок». Вот тело помнит, травмы помнит, поведение. Что тот был контактен, хотя и несколько заторможен. И уж никак нельзя было сделать вывод о предагональном (то есть предсмертном) состоянии пациента. Он сам шел к милицейской машине, поддерживаемый патрульными. Незадолго до смерти человек не то что ходить, ни рукой, ни ногой пошевелить уже не в состоянии. Зато корпоративная «завеса» над событиями в райотделе висит такая, что сквозь нее ничего не рассмотреть. Хотя кое-что все равно смущает. Так, не странно ли, что на «биологическую смерть» привезенного откуда-то бомжа в середине ночи в РОВД съезжаются начальник райотдела и зам прокурора района? Умер человек сам, естественным порядком. Мог бы умереть и в карете «скорой» или по пути к койке. Что такого экстренного случилось, чтобы начальство из теплых постелей вытаскивать? Вот если человек умер на допросе, другое дело… Сейчас в процессе опять возник перерыв - по ходатайству защиты судья Анчишина назначила официальную экспертизу идентификации личности Фролова по прижизненной и посмертной фотографии. Финальный аккорд в деле доктора Чекалкина опять отодвинулся, как минимум, на пару недель.