ЖЕРТВЫ ТВЕРИГИНА

Вечером 5 января 2002 года сотрудники милиции задержали и обманом доставили в вытрезвитель Ленинского района четверых друзей. Они отпраздновали день рождения товарища, а затем проводили его домой, чтобы с ним ничего по дороге не произошло. От милиции, которой в то время еще было разрешено похищать людей для вымогательства денег в вытрезвителях, они его уберегли, но сами попали в ее промысловые сети. Менее чем через час после доставления в вытрезвитель один из них - Сергей Думкин был доставлен в реанимацию с диагнозом «острый живот». От смерти его спасли лишь оперативность и искусство хирургов. С момента последней июльской (2006 г.) публикации «Д» по этому делу произошло немало значимых событий, которые позволяют надеяться на то, что приговор по нему будет вынесен в обозримой перспективе. Еще летом такой уверенности не было. Более года чередование двух простых приемов - госпитализация накануне даты явки в суд и отсутствие в нужный день адвоката - позволяло подозреваемому Тверигину откладывать рассмотрение дела по существу. В августе суд изменил ему меру пресечения с подписки о невыезде на содержание под стражей. В начале сентября это решение вступило в законную силу. На 18 октября было назначено судебное заседание с гарантированной явкой и подсудимого, и его адвоката. «Много вас на одного больного человека!» - такой репликой приветствовал Думкина, его поверенных и журналиста «Д» защитник Тверигина Сергей Щеглов (сам в прошлом милиционер). После этого стало понятно, что изначально выбранная обвиняемым линия поведения существенно не изменится. Введенный под конвоем обвиняемый служил наглядной иллюстрацией тезиса о том, что российская тюрьма - это не курорт. Выглядел он гораздо хуже, чем в то недалекое время, когда чередовал больницу с поиском адвоката. В самом начале процесса он попросил вызвать ему скорую помощь, однако судья огласил справку медика СИЗО, которая гласила, что обвиняемый может принимать участие в процессе. В ответ адвокат Тверигина заявил судье Корепанову отвод, мотивировав его своим убеждением, что тот «косвенно заинтересован в обвинительном приговоре» и «на него оказывается давление». В соответствии с процедурой для рассмотрения этого ходатайства был объявлен перерыв. Примерно 40 минут спустя оно было отклонено, поскольку свое заявление защитник не смог подкрепить каким-либо доказательством. Впрочем, Щеглов удрученным не выглядел, поскольку этот юридический «шах» судье явно играл какую-то отложенную роль в его стратегии ведения процесса. Тверигин вновь попросил вызвать «скорую». Прокуратура не возражала и даже потерпевший Сергей Думкин согласился, чтобы Тверигин был обследован и не имел в будущем поводов жаловаться. Первая приехавшая бригада не нашла у «чувствительного милиционера» никаких оснований для не прекращавшегося сетования на плохое самочувствие. Позднее выяснилось, что «больного» врач знает уже давно по множеству вызовов с неизменной клинической картиной - жалобы на самочувствие, не подтверждаемые объективными показателями. Вторая, уже специализированная кардиологическая «скорая помощь» также не нашла в здоровье Тверигина ничего, что препятствовало бы его участию в процессе (ему даже сделали кардиограмму!). Однако времени уже все это заняло изрядно. В тот день процесс так и не начался. Свидетели, сорванные с рабочих мест повестками, разъехались после нескольких часов ожидания. На следующий день процесс все-таки начался. Было оглашено обвинительное заключение и заслушан потерпевший. Обвиняемый Тверигин чувствовал себя лучше. Задавал вопросы. В частности, его интересовало, почему избиваемый считал удары и уверен ли он, что их было именно столько, сколько он говорит... Суд продолжится 27 октября. Предстоит самый интересный этап - допрос свидетелей, часть из которых заведомо лжет. «Д» намерен довести информационное сопровождение этого процесса до его логического конца. P.S. В бесконечных перерывах, из которых состоял первый день процесса, я услышал рассказ адвоката о недавно закончившемся процессе над милиционером, обвинявшемся в подлоге и подтасовках. Ему инкриминировалось несколько эпизодов. Среди них был следующий. Задержав подозреваемого, он по какой-то причине не успел подготовить и предъявить ему обвинение в течение установленного законом срока. Не желая отпускать его на свободу, по настоятельной просьбе своего начальника он изготовил подложный протокол допроса с предъявлением обвинения и записью о том, что подследственный отказался подписывать соответствующие документы. Возможно, эта «липа» и сошла бы ему с рук, но милиционер в качестве времени допроса указал 18.30, в то время как документально было зафиксировано, что в СИЗО подозреваемый был возвращен в 17.00. По настоятельной просьбе прокуратуры он согласился признать восемь аналогичных преступлений и быть осужденным в особом порядке и получил четыре года условно. Говорят, после этого он устроился на работу юристом в одну из жилищных контор и совершенно счастлив, поскольку получает бóльшую зарплату за гораздо меньший «геморрой». Начальник, склонивший милиционера к этой «спецоперации», до сих пор служит. Говорят, на всякий случай отправлен в Чечню. Вам не страшно быть «окормляемыми» такой милицией? Мне очень. Причем даже не за себя...