фотоМожно сказать, что оба дела «родились» по одной и той же причине – прошлым летом правоохранительные органы Ижевска проверяла Генпрокуратура РФ и выявила много непорядков. Поэтому были пересмотрены многие отклоненные заявления, возвращены следователям «закрытые» дела. В обоих случаях (речь идет о делах, которым посвящена эта публикация) «героями» выступают сотрудники Ленинского РОВД. Только в одном деле (деле Сергея Чекалкина) они пытаются переложить труп человека, умершего в вестибюле РОВД, на совесть медиков, а в другом – стараются преуменьшить вину офицера, преступившего закон. Оба события, легшие в основу дел, случились больше года назад, соответственно, в ночь с 4 на 5 марта и вечером 27 февраля 2005 года.
Доктор Чекалкин с обвинением не согласен
О том, в чем состоит, главным образом, «дело доктора Чекалкина», мы писали в материале «Милиция ищет «крайнего» («Д», № 6 от 16 февраля с.г.). Судебное заседание ведет судья Ленинского районного суда Галина Анчишина. Государственный обвинитель – помощник прокурора Ленинского района Мизян. В день начала слушаний были допрошены несколько свидетелей, хотя в прямом смысле слова таковыми являлись лишь двое из них. Так, первой в кабинет судьи была вызвана бывшая соседка семьи Фроловых (Константин Фролов, это, по версии следствия, умерший в РОВД бомж, которому якобы доктором Чекалкиным не была оказана своевременная и квалифицированная помощь). 70-летняя Галина Дмитриевна Аверина рассказала, что жила в одном доме с Фроловыми, когда Костя был еще школьником. И позже никогда более с ним не встречалась, ничего о его судьбе не знает. Непонятно тогда, зачем Галина Аверина была заявлена стороной обвинения в качестве свидетеля. Что подтвердили или опровергли ее показания? Гораздо важнее оказался следующий свидетель. Олег Широбоков – это как раз один из двух фельдшеров, на показаниях которых, главным образом, и строит обвинение свои доказательства. В суде Широбоков заявил, что дал следствию ложные показания в части того, что Чекалкин измерял давление человеку в подъезде. На самом деле якобы не измерял. А зачем соврал? Боялся мести доктора, который в этом случае стал искать бы повода, чтобы уволить «строптивого» фельдшера. Странное впечатление произвели и показания Широбокова о состоянии пострадавшего. С одной стороны, он заторможен и неконтактен, с другой – буйно отбивается, не давая себя одеть. На вопросы прокурора о температуре в подъезде (следствие настаивает, что бомж умер от переохлаждения), хотя он и сказал, что там было теплее, чем на улице, но дверь, он утверждает, была только одна, хотя в таких типовых домах всегда в подъезд ведут две двери с тамбуром между ними. Это нетрудно проверить, дом-то ничуть за год не изменился. Да и батарею он «не заметил». Стержнем показаний Широбокова стали обвинения Чекалкина в том, что он часто, даже, «как правило», плохо и недобросовестно относится к своим пациентам, что он фальсифицирует картину происшедшего, подавая начальству приукрашенную отчетность; что он «не дает слова сказать», не терпит, когда ему дают советы и т.п. Примерно в середине допроса свидетеля Широбокова адвокат Чекалкина Татьяна Жидкова именно в связи с обвинениями в адрес своего подзащитного в некомпетентности и преступном бездействии сделала шокирующее заявление: она представила суду копию путевой карты, заполненной Сергеем Чекалкиным 3 марта уже нынешнего года, когда он как дежурный врач реанимобиля был вызван в Ленинский РОВД к больному, находившемуся в коме. С ним был все тот же Широбоков. По словам приведенного в чувство мужчины, он с переломом ноги более 8 часов пролежал в «обезьяннике», безо всякой медицинской помощи, привезенный сюда по непонятной причине из больницы прямо в гипсе. Гипс он раскрошил сам из-за сильной боли. Сотрудники милиции на него никакого внимания не обращали, пока он не потерял сознания. Но тут фельдшер Широбоков «не мог оценить тяжести состояния больного», не помнит, какие назначения сделал доктор, какие препараты он вводил больному. Допрос Алексея Лукиных, который был в ту ночь водителем милицейского автопатруля, показал, почему сотрудники милиции безо всяких препирательств с медициной взяли полуголого бомжа и увезли его в РОВД: врач указал им на признаки изнасилования. И он их видел. Поэтому автопатруль увез бомжа в РОВД. В остальном показания Лукиных расплывчаты – «не помню», «не знаю». Процесс обещает быть долгим. Самое интересное впереди: как прокурору удастся доказать, что похороненный 11 марта безымянный гражданин – это именно Костя Фролов, 1985 года рождения?
Подростка били в милиции
 Преступление, в котором прокуратура Ленинского района обвиняет бывшего сотрудника Ленинского РОВД Ильхама Давлетова, состоит в том, что он в ночь на 28 февраля 2005 года в ходе допроса несовершеннолетнего Андрея М. нанес ему побои резиновой дубинкой, «убеждая» его таким образом взять на себя вину за несовершенное им преступление. Дело рассматривает судья Ленинского районного суда Константин Малых. В ходе первых двух заседаний были допрошены пострадавший подросток, его законный представитель (его родная тетя, являющаяся его опекуном), социальный педагог школы, где учится мальчик (она первая на другое утро после происшествия узнала от Андрея, что произошло накануне); сотрудник милиции, доставивший мальчика среди других задержанных в Ленинский РОВД; двоюродная сестра Андрея и его школьная подруга, которые в ночь на 28 февраля 2005 года пытались выручить мальчика, но им это сделать не удалось. Надо отметить, что почти полгода тетя пострадавшего не могла заставить правоохранительные органы возбудить дело против превысившего свои полномочия следователя. Судя по рассказам уже выступивших перед судом свидетелей, события развивались так. В одном из домов по улице Клубной неизвестными был ограблен нетрезвый гражданин, который вызвал наряд милиции. С ними он поднялся несколькими этажами выше и, увидев сидящих за запертой решеткой двух подростков, указал на одного из них как на участника ограбления. Мальчик был доставлен в Ленинский РОВД, провел несколько часов в ожидании, а ночью был доставлен на допрос, который вел Давлетов. Не убедив Андрея написать «чистосердечное признание», следователь от угроз перешел к физическому воздействию. От ударов дубинки на спине, плечах и пояснице мальчика осталось множество багровых полос, наличие которых подтверждено актом судмедэксперта. Андрей «повинную» все-таки не подписал и был отпущен домой ранним утром. Сейчас Давлетов находится под денежным залогом. В суде его защищают два адвоката (от участия в процессе третьего обвиняемый отказался, хотя он фигурировал поначалу). В заседании 10 марта оба адвоката подсудимого категорически возражали против присутствия в зале суда журналиста, мотивируя это нежеланием их подзащитного давать показания в присутствие прессы. Но, поскольку процесс идет открытый, судья не нашел законных оснований к удалению журналиста из зала. Еще в ходе предварительного слушания суд установил, что пострадавший (через своего законного представителя) в досудебном порядке принял от обвиняемого некоторую сумму в виде материальной компенсации причиненного вреда. К моменту начала судебного разбирательства Давлетов из милиции уволен. Тактика защиты строится на попытках найти «зацепки» в самом пострадавшем. Так, судя по вопросам, которые задают свидетелям юридически подкованные дамы (оба защитника Давлетова – женщины), они надеются получить от них подтверждение, что мальчик по своей натуре якобы вспыльчивый, неуравновешенный, испытывает неприязнь к сотрудникам милиции. В свете чего он мог спровоцировать неадекватную реакцию следователя каким-нибудь неосторожным поступком или словом (например, мог обозвать следователя как-нибудь). Другая задача защиты – поставить под сомнение правдивость подростка – не склонен ли он ко лжи? Третья – подвергнуть сомнению взаимосвязь допроса и зафиксированных следов побоев (не могли ли багровые рубцы УЖЕ быть на спине подростка в ночь, когда его допрашивал следователь Давлетов?) Очень впечатляют яркие реплики адвоката, обращенные к юной девушке, ночью рискнувшей войти в кабинет, где сидит ее перепуганный, со слезами на глазах, брат: - Почему вы не кричали, не требовали, чтобы вашего брата немедленно отпустили!? Почему не обратились (глубокой ночью! – Н.Г.) к руководству? Почему оставили его там в 4 часа утра?! Хорошие вопросы. Девушка выглядела виноватой.
В обоих процессах объявлен перерыв до 28 марта. Мы будем следить за тем, как идут разбирательства этих дел. Общественная значимость принятых по ним решений будет, безусловно, велика.