фото Таких данных у меня в тот момент под рукой не оказалось, но стало любопытно - зачем это надо звонившей? И тогда Любовь Яранцева (так звали женщину на другом конце провода) рассказала почти анекдотическую историю мытарств нескольких бывших работниц ижевской трикотажной фабрики 'Сактон', объединившихся в неравной борьбе с нынешним руководством фабрики, по их словам, совершенно очевидно взявшим курс на преднамеренное банкротство предприятия. Выяснилось, что первым вызвался помочь небезызвестный 'астролог' Юрий Милюков, являющийся одним из руководителей удмуртского отделения ЛДПР. Это обошлось группе работниц 'Сактона' по 150 рублей с каждой. Правда, и помощи никакой.
Зоя Ивановна Степнова депутат Госсовета УР, заместитель Председателя Госсовета УР, член фракции 'Единая Россия'; руководитель регионального отделения общественной организации 'Женщины России'.
У вставших на путь борьбы с беспределом на 'Сактоне' не было ни денег на оплату настоящего адвоката (с них запросили 30 тыс. руб.), ни опыта в составлении юридических документов. Вот и пошли они искать партию, способную встать на защиту интересов трудящихся. В 1992 году 'Сактон' акционировался. Тогда руководство, по словам бывших работниц фабрики, с одной стороны, сулило 'златые горы' дивидендов, а с другой - прямо-таки 'выкручивало руки', принуждая выкупать доли в родном предприятии. Размер выкупа зависел от стажа работы и величины заработка. А поскольку сумма выходила при этом совершенно неподъемная для рядовых работников, то им напрямую говорили - займи, продай огород, гараж! И люди, кто волей, кто неволей, шли на это. Одна из моих собеседниц утверждает, что могла бы в то время на свой пай купить две машины. Людям обещали, что тем, кто будет уходить на пенсию или увольняться с фабрики, стоимость паев будет возвращена. И в течение трех первых лет действительно возвращали. Правда, не из средств предприятия, а путем вычитания 'процента' из заработков работающих. В 1995 году акционеры-миноритарии с удивлением обнаружили по записи в своих 'свидетельствах', что у многих из них акций стало меньше, чем было. У кого на пять, у кого на девять штук. При этом общее количество акций каким было (9700 штук), таким и осталось. Объяснили это 'ошибкой в первоначальном расчете'. А уже в 1996 году перестали возвращать стоимость паев тем, кто уходил с предприятия. Дивиденды выплатили раз пять или шесть. Сначала рублей по 10-30 на акцию. Потом - сахарным песком, скрупулезно развешивая в соответствии с количеством акций. Однако три года назад собранием акционеров было принято решение (и далее из года в год оно повторялось) дивиденды не выплачивать. В бюллетене для голосования значилось: 'Вопрос 2. Выплата дивидендов. Решили: дивиденды не выплачивать. Варианты голосования - 'за', 'против', 'воздержался'. Не всякий с ходу сообразит, что, голосуя 'за', он тем самым отказывается от дивидендов. К тому же на 'Сактоне' практикуется совершенно уникальный по своей беззаконности способ раздельного проведения собрания акционеров: для работающих и для тех, кто 'снаружи'. По словам участниц последнего (21 мая 2004 года) собрания для работающих, прошло оно непосредственно в цехе, повестка и бюллетени для голосования раздавали прямо по ходу мероприятия. Сегодня единственным и вполне понятным желанием тех, кто по той или иной причине ушел с фабрики, является стремление получить обратно реальную стоимость за свои акции. Но именно этому всячески препятствует администрация предприятия. Начиная с 1996 года людям под надуманными предлогами отказывали в выдаче выписок из реестра. Реестродержатель ЗАО 'Сактон' - ЗАО 'М-Реестр' - находится в Москве. С 2003 года выписки выдавать начали, но только, как говорится, 'из-под палки', благодаря упорству некоторых работников-акционеров. Тем временем на фабрике идет активная скупка акций с рук миноритариев. По свидетельству бывших работников 'Сактона', в прошлом году Светлана Сибирякова, сотрудник планового отдела, методично обзванивала пенсионеров и бывших сотрудников фабрики, предлагая продать свои акции по 300 рублей за штуку. Как рассказывают те, кто продал свои акции, это происходит совершенно безо всяких формальностей. Главбух вынимает наличные из сейфа и расплачивается с 'продавцом', а 'покупателем' становится отнюдь не ЗАО, а 'заинтересованные лица', то есть члены Наблюдательного совета. Теперь о том, где 'собака зарыта'. Конфликт интересов между начальством и рядовыми акционерами проходит по линии оценки стоимости акций. Администрация (по словам наших собеседниц) считает так: первоначально было 9700 акций по тысяче рублей каждая, итого 9,7 млн уставного капитала; после деноминации уставной капитал превратился в 97 тысяч рублей, а значит, 'цена' акции (по мнению начальства) теперь только 10 рублей. Поэтому, покупая акцию у работника по 300 рублей, они даже 'благодетельствуют' последнего. Сами же работники считают, что их, грубо говоря, 'объегоривают', поскольку, во-первых, деноминировать, как объяснили женщинам специалисты, следовало не 'голые' 9,7 млн, а проиндексированные на процент инфляции; а, во-вторых, поскольку этой суммой были выкуплены у государства основные средства (ставшие таким образом собственностью акционеров), то и реальная стоимость акции, по мнению женщин, гораздо выше, поскольку стоимость чистых активов 'Сактона' на 01.01.04 составила 68,181 млн рублей. Тогда каждая акция 'потянет' на семь с лишним тысяч. Так 10 рублей или 7 тысяч? Настораживает работников-акционеров и то, что приносившее прибыль предприятие (4 млн в 2003 г.) в 2004-м уже упоминают в числе отстающих. В феврале прошлого года был учрежден Торговый дом 'Сактон', под управление которого отошла большая часть фирменных торговых точек предприятия. Отвечая на вопрос о цели его учреждения в ходе годового собрания по итогам 2003 года (21.05.04 г.), нынешний гендиректор Вера Зырина и председатель Наблюдательного совета, вице-спикер республиканского парламента Зоя Степнова в присутствии множества свидетелей во всеуслышание заявили, что Торговый дом нужен им для того, чтобы 'уйти от налогов' (!). Этой же цели служат 'деньги внутреннего обращения' (т.н. 'степашки'), которыми в виде части зарплаты расплачивались с работниками в течение восьми лет - отоварить их можно только в сети магазинов 'Сактон'. Добавим к этому и такой эпизод: в минувшем декабре Татьяна Кутявина, тоже теперь уже бывшая кеттельщица, выиграла в суде против 'Сактона' по иску о недобросовестном начислении заработка за период 'ЧАО' - бухгалтерия посчитала ей две трети не от среднего заработка, а от тарифа. Разница накатила в три с лишним тысячи рублей. Это только по одной работнице! Татьяна тут же попала 'под сокращение'. Вместе с ней летом планировалось сократить еще около сорока человек. На ее вопрос о том, что обещали, мол, акционеров не сокращать, было сказано, что тогда была одна ситуация, а теперь - другая. И в этой 'другой' ситуации можно раздавать товар под реализацию, чтобы потом через прокуратуру искать 'должников': так, в 2004 году некто Фоминых Римма Валерьевна получила со склада продукции на миллион (!) рублей и ... 'потерялась'. Долг пошел на убытки. Есть еще средство 'погреть руки' на 'убыточном' предприятии: создается фирма-посредник ('Вика'), через которую уже с наценкой покупается пряжа. Во главе 'Вики' стоял, по словам работников, Олег Вьюн, зять Степновой. Сейчас рядовые акционеры не без основания опасаются преднамеренного банкротства. Тогда все претензии акционеров к 'банкроту' увязнут в трясине 'конкурсного управления'. По подсчетам 'оппозиции', на долю членов Наблюдательного совета приходилось 2230 акций. Пока маловато. Но, как показывают реалии российской экономики, со временем работа через торговый дом грозит обернуться превращением реальной прибыли в виртуальные 'убытки'. Потом 'в долгосрочную аренду' могут уйти склады и производственные помещения. Затем кто-то за бесценок скупит активы, а 'командиры' получат уже в вечное и неотчуждаемое пользование свой 'свечной заводик'.
Постскриптум
На наш звонок в приемную вице-спикера Госсовета Удмуртской Республики ответила секретарь, которая вежливо сообщила, что Зоя Ивановна до 20 января в отпуске, ее помощница - тоже. Поэтому спросить госпожу Степнову о том, насколько законно она, будучи на государственной должности, занимает еще и пост председателя наблюдательного совета коммерческой организации, нам не удалось, хотя контактные телефоны редакции на всякий случай в приемной мы все же оставили.