На карте гипотетическая Вяткая губерния выглядит очень привлекательно. Если процессы глобализации не ограничатся созданием Пермского края, то с карты страны одно за другим исчезнут все национальные образования. К кому присоединят Удмуртию и какие это вызовет перемены в жизни региона? 'День' попытался нарисовать свой сценарий развития ситуации.
Велика Россия
 Слова о том, что проблема России - в ее огромных размерах, приобрели особую актуальность в эпоху построения вертикали власти. Нанизывание многочисленных российских территорий на стержень единоначалия Владимир Путин начал сразу по приходу к власти в 2000 году. Создание федеральных округов вполне можно было принять за первую попытку новой регионализации страны. Правда, рассуждения на этот счет велись аналитиками преимущественно в социокультурном и экономическом аспектах. Да и заходить дальше не было повода: введение новой структуры, а точнее было бы сказать, надструктуры территориального деления России ничего не меняло на административной карте страны, а значит, не влекло за собой и перемен в региональной геополитике. Однако политические последствия нововведения Путина обнаружились в отношениях 'центр-регионы': администрации субъектов, сохранив территориальный суверенитет, с этого момента были вынуждены делиться властью или, по крайней мере, учитывать позицию полномочных представителей президента РФ в округах и федеральных инспекторов в регионах. Первый этап повышения управляемости страной через построение надтерриториальных образований, которые не имеют никаких конституционных обоснований, на этом был завершен. В большинстве территорий ГФИ не приобрели политического веса, сопоставимого с губернаторским, но, судя по всему, от них в этот период требовалось максимум деятельное присутствие в регионе. Влияние президентских наместников даже при административной поддержке сверху серьезно ограничивалось одним фактором: они были назначенцами, губернаторы - всенародно избранными. Это еще больше увеличивало пропасть между легитимностью первых и вторых. Логичным решением в этой ситуации фактического двоевластия было бы либо прямое президентское правление, что физически невозможно в такой большой стране, как Россия, либо назначение руководителей регионов непосредственно президентом страны. Последний вариант, озвученный Владимиром Путиным, может послужить шагом к реализации концепции укрупнения регионов, которая затронет уже административные границы последних. С назначенными самим Путиным руководителями территорий решить этот вопрос будет на порядок легче, нежели с сегодняшними лидерами, которые хотя бы и формально, но все же олицетворяют голос народа: в Кремле отлично понимают, что при поспешных манипуляциях с границами территорий, тем более национальных, недовольство охватит не только региональные элиты...
Равенство и братство
 Зачем объединять регионы? Аргумент, который лежит на поверхности, - неравенство в социально-экономическом развитии разных территорий России, которое тормозит экономический рост в стране в целом. На сегодняшний день в России сформировался десяток с небольшим территорий, развитие которых значительно опережает уровень всех остальных: в ПФО это Пермская, Самарская, Нижегородская области, Татарстан и Башкортостан. Есть прецеденты, когда слабая территория становится ресурсной базой для более сильной соседней, как это произошло с Курган-ской областью. Очевидно, что объединение территорий будет происходить вокруг региона-лидера, который должен выполнять роль локомотива развития. Ожидается, что за счет перераспределения части ресурсов от сильного к слабым уровень жизни на территории новой административной единицы в целом повысится. Второй аргумент заключается в том, что уровень развития региона зависит не только от его обеспеченности природными ресурсами и промышленными объектами, но и от лояльности местных властей к внешним инвесторам. Прозрачные административные границы между регионами легко превращаются в непреодолимые административные барьеры, когда затрагиваются интересы бизнеса, и это является серьезной проблемой экономического роста. Чем больше территорий, не заинтересованных в приходе инорегионального бизнеса, который наступает на местный, а налоги платит где-нибудь в Горно-Алтайске, тем больше препятствий для движения капитала, развития конкуренции и т.д. От сохранения сегодняшнего порядка получают преимущества и региональные элиты, которые пользуются возможностью монополизировать местные рынки в условиях 'закрытых границ'. Интересы элиты выражает глава региона. Соответственно, ликвидация большинства субъектов и их администраций с одновременным ослаблением влияния на ситуацию местного истеблишмента создаст условия для активизации деловых контактов внутри объединенного региона. Поэтому концепция укрупнения регионов должна находить понимание у бизнеса, ориентированного на деятельность в национальном масштабе или просто за пределами своего региона.
фото Новое лицо Поволжья
Территориальный вопрос не менее взрывоопасен, чем национальный. Однако процесс укрупнения регионов пришлось начать именно с национальных образований, входящих в состав существующих регионов. Ликвидация автономий, чьи границы не так осязаемы, а численность коренных жителей и уровень национального самосознания невысоки, является наиболее безболезненным вариантом укрупнения в сегодняшних условиях. Вслед за созданием Пермского края, который включит в себя Пермскую область и Коми-Пермяцкий АО, должны быть объединены Красноярский край, Таймыр и Эвенкия. Следующими возможно станут Иркутская область и Усть-Ордынский АО или Архангельская область и Ненецкий АО. Когда национальные автономии в составе областей и краев перестанут существовать, начнется этап слияния регионов. Что ждет в свете грядущих событий субъекты ПФО? Татарстан и Башкортостан - республики, в которых велика доля коренного населения, высок уровень его национальной и религиозной самоидентификации. Кроме того, местные экономики обеспечены собственными энергоресурсами и не интегрированы в национальные нефтяные корпорации. Все эти обстоятельства практически сводят на нет перспективу слияния Татарстана и Башкортостана с соседними регионами. Теоретически по принципу территориальной близости Татарстан мог бы ассимилировать менее развитые республики Поволжья - Мордовию и Марий Эл. Но так как слияния между национальными образованиями, скорее всего, будут исключены из соображений политкорректности, данные республики могут быть присоединены к лидирующей в экономическом плане Нижегородской области. В это же образование может войти и Чувашия. Хотя вариант с включением в состав укрупненного региона более одного национального образования, а тем более сразу трех, выглядит нежелательным с точки зрения обеспечения социальной стабильности. Юго-Запад ПФО - это Самарская, Ульяновская, Пензенская и Саратовская области. Безусловный экономический и деловой центр этого субрегиона - Самара. Другой претендент на слияние с Самарской областью (поскольку Башкортостан исключается) - Оренбуржье. На севере Приволжского округа в социально-экономическом плане лидирует Пермская область. Если укрупнение регионов станет реальностью, Удмуртия может войти в состав Пермского края. Национальной республикой Удмуртию можно считать номинально, поскольку среди населения превалируют русские (60%), коренное население в значительной мере деморализовано и деполитизировано, а его немногочисленные представители в составе правящей элиты занимают второстепенные роли. В этих условиях Удмуртия сможет избавиться от территориального суверенитета без обострения национального вопроса. Данное образование, скорее всего, дополнит Кировская область, которая по многим показателям характеризуется в ПФО как аутсайдер. В этом случае конфигурация новой административной единицы, которую можно будет назвать и Вятской губернией (в целях моральной компенсации для ассимилированных пермяками территорий), получается очень компактной, что облегчает развитие транспортной и иной инфраструктуры внутри региона.
Пермский рай
 Процесс, связанный с изменением административного статуса трех регионов (если не считать Коми-Пермяцкий АО), повлечет за собой последствия самого разного характера: экономические, социальные, финансовые, политические, миграционные, культурные и т.д. Самыми первыми и явными обещают быть изменения, связанные с политическим и административным устройством участвующих в создании новой губернии регионов. Допустим, что слияние будет полноценным, без образования на месте бывших субъектов федерации административных районов наподобие сегодняшних национальных автономий. В этом случае вместе с атрибутами государственности - гербом, гимном, флагом и границами - регионы должны будут лишиться законодательных и исполнительных органов власти. Удмуртия лишится своего президента. Самым влиятельным чиновником в республике станет мэр Ижевска. В формате губернии ижевский градоначальник, как глава второго по величине города в регионе, сможет претендовать на почетное 3-е место в рейтинге ведущих политиков - после губернатора и мэра Перми. Перенос эпицентра политической жизни в Пермь оставит большую часть удмурт-ского истеблишмента наедине со своими амбициями. Планка для входа в Заксобрание губернии окажется для многих из них непреодолимой. То же самое, только в еще большей степени, касается кировской политэлиты. Половину кресел в губернском парламенте пермяки займут просто в силу того, что население Пермской области вместе с Коми-Пермяцким АО - 3 млн человек - примерно равно суммарному количеству жителей Удмуртии (1,6 млн человек) и Кировской области (1,5 млн человек). А финансовые и административные возможности помогут пермякам успешно избираться в той же Удмуртии и контролировать в губернском Заксобрании большинство голосов. В итоге оставшемуся вдали от великих дел местному политбомонду придется удовольствоваться оказанием влияния на деятельность муниципалитетов, которое все равно будет ограничиваться пермяками - особенно в Ижевске. Трудности во взаимопонимании с Пермью на начальном этапе будут обусловлены практическим отсутствием опыта общения удмуртской элиты с пермяками: власти Удмуртии ориентированы сегодня скорее на Татарстан. Устранение региональных администраций с их стремлением к экономической изоляции региона откроет в Удмуртию путь для наступления внешнего капитала. Создавшейся ситуацией воспользуется, в первую очередь, пермский бизнес. В супермаркетах Ижевска будет трудно найти молоко от местных производителей, потому что большинство из них разорится под натиском дешевых молочных продуктов, поставляемых в Удмуртию ОАО 'Перммолоко'. В связи с этим молочное направление в сельском хозяйстве республики начнет терпеть крах, пока 'Перммолоко' не купит молокозаводы в Ижевске и Сарапуле. Передел собственности охватит разные сферы бизнеса, главной из которых для республики является топливная. В борьбу за нефтяную отрасль Удмуртии вступит новый игрок - 'ЛУКойл', господствующий в экономике Пермской области. Не исключено, что сегодняшний партнер 'Удмуртнефтепродукта' (покупающего бензин на лукойловских НПЗ) после слияния регионов станет его владельцем. Если к тому времени 'Удмуртнефтепродукт' станет розничной сетью регионального нефтехолдинга УТЭК, то такой расклад еще больше интересен 'ЛУКойлу', который может стать новой добывающей компанией в Удмуртии. Задача облегчается тем, что госпакет акций УТЭК будет после слияния регионов контролироваться из Перми. ТНК-ВР в лице 'Удмуртнефти' утратит большую часть своей влиятельности в регионе, так как должна будет разделить статус самого крупного налогоплательщика в губернский бюджет (со всеми вытекающими отсюда привилегиями) с 'ЛУКойлом'. К тому же ТНК-ВР после роспуска региональной администрации в Удмуртии придется по новой выстраивать отношения с властями в Перми, тогда как 'ЛУКойл' сможет в это время начать активные действия в республике. Все вновь открытые месторождения будут отходить в актив этой компании, так как нефтеразведка в Удмуртии практически не ведется. В аналогичной ТНК-ВР подвешенной ситуации может оказаться и 'Белкамнефть'. Не надо сбрасывать со счетов и то, что главой МПР РФ является бывший губернатор Пермской области Юрий Трутнев. Будет ли Трутнев соблюдать принцип равноудаленности от нефтяных компаний, станет ясно после входа 'ЛУКойла' на территорию бывшей Удмуртии. Группе СОК, контролирующей 'ИжАвто', и 'Стальной группе 'Мечел' (ОАО 'Ижсталь') в новой системе взаимоотношений с пермскими властями придется в большей степени учитывать их позицию по разным вопросам, в первую очередь, налоговым. Новое руководство региона, скорее всего, не станет закрывать глаза на судьбу 'Ижмаша', так как на его базе может быть создан совершенно новый военно-промышленный концерн, включающий оборонные предприятия в Перми и Кировской области. Лучшее положение Ижевска по сравнению с Кировом в автомобильном сообщении с метрополией позволит направить поток пермского капитала в сторону Удмуртии. По данным за 2003 год объем инвестиций в основной капитал на душу населения составил в Пермской области - 14,3 тыс. рублей, в Удмуртии - 8,2 тыс. рублей, в Кировской области - 4,5 тыс. рублей. Соответственно в рейтинге инвестиционного потенциала РА 'Эксперт' Пермская область занимает 11-е место в России, Удмуртия - 39-е, Кировская область - 58-е. После объединения пермяки могут испытать замедление роста инвестиций в связи с оттоком части капитала в Удмуртию, где может произойти рост вложений. В Кировской области, центральная, более инфраструктурно развитая часть которой значительно удалена от Перми, связанный с объединением регионов объем капитальных вложений существенно не изменится. И, наконец, один из главных бонусов межрегионального объединения для слаборазвитых территорий заключается в увеличении бюджетной обеспеченности. В 2003 году в распоряжении Пермской области после зачисления в федеральный бюджет осталось 24,7 млрд рублей налоговых поступлений, в Удмуртии - 11,7 млрд рублей, в Кировской области - 6,7 млрд рублей. В сфере межбюджетных отношений метрополии явно придется тянуть отстающих за свой счет. Тем более что интерес федерального центра к объединению российской провинции может быть вызван и таким мотивом, как переложение финансовой ответственности за поддержку регионов на плечи развитых территорий.