ДИАКОН АНДРЕЙ КУРАЕВ Темами лекций, в одних случаях, стали христианские аспекты фильма 'Матрица', в других - христианская проблематика романа Михаила Булгакова 'Мастер и Маргарита'. Вечером четверга зал кинотеатра 'Россия' оказался полон на девять десятых. Андрей Кураев сразу обозначил проблему, которая стала отправной точкой его размышлений о книге Булгакова. По его мнению, содержание 'иерусалимских' глав романа, повествующих об Иешуа (Иисусе) и Понтии Пилате, несомненно, кощунственно, поскольку отступает от евангельского сюжета, и прежде всего потому, что Иешуа там выглядит не Богом, а только человеком. И все же в целом Андрей Вячеславович нашел трактовку, которая, не вступая в противоречие с христианским мировоззрением лектора, позволяет примирить этот факт с тем обаянием, которое всегда производила на него эта книга. Отец Андрей напомнил, что по сюжету произведения 'иерусалимские' главы являются 'романом в романе' - книгой, которую написал Мастер. Но истинным инспиратором, вдохновителем Мастера стал Воланд (то есть дьявол), который к тому же и восстановил роман, сожженный автором ('Рукописи не горят!'). Ангелы лишены творческого начала, и дьявол, как падший ангел, не составляет здесь исключения, потому ему для реализации своих замыслов нужны талантливые люди. Поэтому для создания антихристианского романа Воланду и понадобился Мастер. Таким образом, в убедительной трактовке отца Андрея роман Булгакова превратился в скрытый антиатеистический памфлет. Если, согласно роману, в Москву прибывает дьявол ('знатный иностранец' Воланд), который стремится доказать, что Христа не существует, то для вдумчивых читателей 'Мастера и Маргариты' должно было становиться очевидным, что Христос именно существует. Во время очередного философского отступления Андрея Кураева, в котором было изложено знаменитое 'шестое доказательство бытия Бога' Иммануила Канта, две девицы решил покинуть лекцию. Отец Андрей на этот счет вслух посетовал: 'Вот такая у нас молодежь. Ей не интересно доказательство бытия Бога!..' И когда парочка уже выходила из зала, добавил им вслед: 'Видимо, в гости к Воланду пошли:' Барышень, впрочем, это не остановило. Зато остальная публика внимала лектору увлеченно. Правда, вопросы, которые задавали люди после лекции, не касались ее темы (вероятно, Кураев был так убедителен, что сомнений в его тезисах у слушателей не осталось). Вопросы по своему характеру были, скорее, из области 'встреч с интересным человеком'. В частности, Андрея Вячеславовича спросили, как он относится к произведениям современных авторов - Пелевина, Сорокина, Стогоffa. Отец Андрей ответил, что про Стогоffa не слышал, про Сорокина слышал все только плохое, а Пелевина читать пробовал, но не смог - стало скучно.