Информационное Агентство «День»
Поддержать газету "День"
Как он выглядел
Размерами примерно 40 х 60 х 40 см, сделанный из грубо обработанных дощечек, сверху покрытый в один слой темной краской грязноватого оттенка. Внутри никогда не окрашивался и не обклеивался. Изготовлен, по всей видимости, в здешних краях (то есть это не 'импортная штучка'), из сырой древесины, которая со временем рассохлась, что привело к появлению довольно больших щелей. Посередине крышки укреплена ручка-держалка в виде металлической (сейчас сильно ржавой) петли. Для удобства приделана пластмассовая ручка, какие ставят на дверцы шкафов и выдвижных ящиков письменных столов. Собственно говоря, во многих семьях и по сей день хранятся такого рода семейные реликвии. Так, и у меня есть дедушкин сундучок, примерно таких же габаритов, но аккуратно обитый нарядной жестью, битком набитый старыми бумагами, отцовскими 'цацками' (целой 'коллекцией' всевозможных юбилейных и сувенирных медалей). Но 'найденыш' рассказал о себе нечто особенное:
Таинственные письмена
На необработанной внутренней поверхности крышки чернилами (или, скорее, чернильным, как раньше говорили, химическим карандашом) каллиграфическим почерком выведена надпись. Причем, по терминологии лингвистов, это типичная 'билингва', то есть справа дан текст на русском языке, а слева то же самое написано то ли на немецком, то ли на венгерском, во всяком случае, латиницей. Рука одна и та же. И посередине в нижней части - монограмма владельца (затейливо сплетенные инициалы). Русская половина текста (в редакции): Военнопленный Михаил Бергер Гольяны, Вятка губерния Россия Домой : (неясно) Будапешт IX Радан улица, N8 Венгрия И в латинской части - крупно - дата: '1915 november 26'
Кроме того, на верхней стороне крышки вырезаны шесть букв (сейчас они еле различимы), напоминающие своим расположением инициалы (две группы, одна под другой, по три буквы в каждой): возможно, это 'С Я А' и 'А Г М'. Судя по употреблению грамматических форм в написании слов, можно сказать, что написаны они 'с акцентом', то есть пишущий владеет русским, но это не родной его язык. Так, в слове 'военнопленный' вместо Й на конце стоит буква Ъ ('военнопленныЪ'). Или другой пример: слово 'Россия' имеет такое написание - 'Руссие': И т.п. Словом, одна загадка на другой: каким образом житель Будапешта, да еще явно не из 'простых' (о чем говорит и почерк, и домашний адрес - похоже, домовладение, а не 'доходный дом') оказался в вятской 'тьмутаракани'? Какова его дальнейшая судьба с учетом того, что спустя 88 лет (2003 - 1915) его 'крик о помощи' вынырнул на буммашевской помойке в Ижевске? Судя по внешнему виду сундучка, трудно предположить, что кто-то из обывателей позарился на вещицу из-за ее потребительских достоинств; этот предмет имел возможность (как мне кажется) прожить столь долгую жизнь только в том случае, если он был храним именно как реликвия либо самим господином Бергером, либо его потомками.
Историческое полотно
По советской периодизации истории Первая мировая война завершала Новое время, а Новейшая история начиналась, понятно, с Великой Октябрьской социалистической революции. Итак, посмотрим с высоты нашего времени на те глобальные процессы, которые в 1914-1918 гг. перемалывали судьбы людские. Первая мировая война началась отнюдь не неожиданно, подготавливалась давно и была обусловлена необходимостью передела уже поделенного мира: новые 'хищники', не успевшие к разделу колоний, требовали своего 'куска пирога'. И к 14-му году все основные 'фигуры' уже стояли на 'шахматном поле' Европы. Противостояли. С одной стороны, страны Антанты ('Сердечное согласие') - Франция, Англия, Россия: С другой - Тройственный Союз - Германия, Австро-Венгрия, Италия:Потом, по мере расширения театра военных действий, обе коалиции расширялись. В итоге всего в военных действиях приняли участие 38 государств. Для России война началась с небывалого патриотического подъема. И даже революционная пропаганда на какое-то время отошла на второй план. Но военные неудачи, бездарное командование, безграничная коррупция на военных поставках повернули дело так, что война, наоборот, стала катализатором в росте народного недовольства и вызревании взрыва. В плане нашей темы любопытно отметить такой нюанс: на тех участках Восточного фронта, где русские войска противостояли немецкой армии, чаще били наших; а вот там, где против нас стояли 'австрияки', там русаки даже шли в наступление и одерживали победы. Так, на первом этапе войны Россия потерпела тяжелое поражение в Восточной Пруссии (прошу читателя запомнить этот факт - он понадобится нам во второй части нашего 'исторического детектива'): 'В то же время своими действиями в Восточной Пруссии русские армии сковали немецкие войска и удержали их от содействия союзным австро-венгерским войскам. Это дало возможность русским нанести крупное поражение Австро-Венгрии на галицийском направлении. В ходе операции была создана угроза вторжению в Венгрию и Силезию:(австро-венгерские войска потеряли около 400 тыс. человек; из них более 100 тыс. пленными)' ('Энциклопедический словарь юного историка', с. 314). Смею предположить, что одной из 'песчинок' этой 100-тысячной массы оказался и несчастный Михаил Бергер.
Тут надо сделать еще одно отступление. Дело в том, что в начале XX века сама Австро-Венгерская монархия представляла собой дряхлое, лоскутное одеяло. Габсбурги были обречены уйти с исторической арены, но происходило это под гром канонады мировой бойни. Невероятная отсталость в общественном и государственном устройстве особенно ярко проявлялась в армии, сформированной из народов, находившихся под пятой правящей династии: помимо австрийских немцев, в ней были мадьяры, русины, поляки, чехи, евреи, словенцы, хорваты, боснийцы, словаки, румыны, болгары, сербы... Нетрудно предположить, что такая армия (в которой велика славянская по крови составляющая) будет без особого энтузиазма сражаться против этнически близких русских. Кстати говоря, собственно германских солдат среди всего числа военнопленных было не более 10 процентов.
Теперь представим себе, как весь этот 100-тысячный конгломерат перемещается в царскую, да еще воюющую, да еще распропагандированную большевиками и эсерами Россию:
'Великая война в образах и картинах'
...Одним из самых ярких впечатлений моего детства и, кстати говоря, очень важным источником информации, а возможно, и причиной формирования моей любви к истории (учиться я пошла на истфак) была толстенная подшивка иллюстрированных журналов 'Великая война в образах и картинах', которую, по всей видимости, собрал отец моего отца, Дмитрий Васильевич. Подшивка была изрядно потрепана, кое-что из иллюстраций утрачено, но формат (40 х 40 см) и толщина - не менее тысячи страниц - внушали уважение. Как я теперь понимаю, это было популярное издание в целях патриотической пропаганды времен Первой мировой войны. Как подшивка пережила сталинские времена, ума не приложу, хотя деда трясли в 30-е годы и он даже пострадал в карьере в связи с серией политических процессов. Но журналы те я обожала листать: вот Николай II и вся его царственная семья, великие князья и княгини, 'наш' кабинет министров, кайзер Вильгельм, его правительство, англичане, французы: Тексты были даны, понятное дело, в старой орфографии, и я ими тогда мало интересовалась. Да и само издание было ориентировано явно на обывателя - одним словом, иллюстрированный журнал. (К моей изрядной досаде, узнала я, вернувшись в Ижевск после длительного отсутствия, что отец подарил эту библиографическую редкость музею 'Ижмаша', где она и по сей день, надеюсь, хранится.) Так что 'памятка' господина Бергера легла, как говорится, на благодатную почву: кое-что я об этом времени знала с детства...
'...как можно так мало есть?..'
Более двух миллионов перемещенных лиц (беженцев, интернированных, военнопленных) приняла Россия в годы Первой мировой войны. Наибольший наплыв испытали Казанская и Саратовская губернии - более 285 тысяч перемещенных лиц. К Казанскому военному округу относились Поволжье и Приуралье. По данным архивов, на долю Казанской губернии пришлось не менее 20 тысяч военнопленных. Как пишет исследователь, Поволжье (в отличие от Сибири) представлялось для пленных местом более предпочтительным для расселения как с точки зрения удобств проживания, так и с точки зрения возможностей пропитания. Порядок был такой. Железной дорогой или речным транспортом военнопленные доставлялись во внутренние области России, где они поступали в распоряжение губернских и уездных земств. Из средств тех же земств в соответствии с условиями Стокгольмской конвенции выделялись деньги на содержание каждого из пленных - 8 рублей в месяц (для сравнения: пуд ржаной муки в 1915 году стоил 1руб.10 коп.). Кроме того, пленные использовались на общественных и сельхозработах, в лесозаготовках. Поденщина в страду могла дать им до полутора рублей в день дополнительного заработка, а когда кризис, вызванный войной, углубился и рабочей силы в тылу стало не хватать, то заработок мог составлять и до шести рублей в день. (Забегая вперед, отмечу, что в 1916-17 гг. возвращавшиеся домой дезертиры и отпускники смотрели и относились к пленным как к конкурентам на рынке труда и соперникам на 'личном фронте'.) Есть свидетельства, что местное население было немало изумлено умеренностью аппетитов пленных европейцев (см. подзаголовок) - так мало в России среди простых классов не было принято есть. Но местная администрация в целом не была готова к приему столь значительного числа перемещенных лиц. Концентрационных лагерей барачного типа еще не придумали, а там, где начинали строить, так и бросили, не достроив. Расселяли в приспособленные помещения, определяли на постой в помещичьи и крестьянские хозяйства. Охрана была, мягко говоря, не очень строгая. Пленные не имели ограничений в переписке, получении денежных переводов и посылок. Так, почтовые переводы могли составить суммы от 10 до 1000 рублей. Надо отметить, что антинемецких настроений на тот период (речь идет о 1915 годе) в глубинке не было. Напротив, к пленным относились с сочувствием, как издавна было заведено относиться к арестантам. Тем более в отсутствие мужской рабочей силы (в связи с мобилизациями) пленных охотно привлекали к работе. Историк отмечает даже такие уникальные случаи, когда пленные усовершенствовали кладку печей в Чистопольском уезде, что позволило жителям существенно экономить на дровах. Пленные могли без спросу уйти к знакомым в деревню на праздники и т.д. О том, что жилось немецким военнопленным в Приуралье неплохо, говорит и тот факт, что за 15-16 годы из двух десятков тысяч погибло всего шесть человек: пятеро умерли от болезней или ран, а один (прапорщик Янош Асман) утонул во время купания в Каме:
'Гольяны, Вятка-губерния:'
В статье Люкшина Вятка упоминается тоже в интересной связи: он приводит факт, что двое немецких подданных, интернированных и отправленных в Казань, были этапированы далее, в Вятку, но вскоре вернулись оттуда обратно из-за того, что там не нашлось подходящих для них условий содержания!.. Что представлял собой камский поселок Гольяны в 1915 году? Как мне сказали в Национальном музее УР, это был своего рода '101-й километр' для Ижевских заводов. Сюда отправляли бузотеров, пьяниц, тунеядцев. Но в транспортном отношении Гольяны представляются очень важным пунктом. В начале века Ижевские заводы были связаны с 'Большой Землей' главным образом посредством водных артерий - в Гольянах находился заводской порт, перевалочный пункт, который был связан с 'промплощадкой' узкоколейкой, проложенной по гати. Таким образом, металл и оружие, произведенные в Ижевске, доставлялись и складировались непосредственно на берегу Камы и далее отправлялись на баржах по реке-труженице. Интересная деталь. После Отечественной войны 1812 года в Ижевске тоже, оказывается, были пленные солдаты вражеской армии - известная церковь в селе Мазунино Сарапульского района - это дело их рук. А во время Отечественной войны 1941-45 гг. в Ижевске руками пленных был построен цирк, лестница, ведущая от здания бывшего губернского собрания к плотине, высажены березы вдоль Сарапульского тракта. Но никогда пленные не допускались непосредственно на производство. По всей видимости, так же обстояло дело и в 1915 году: погрузочно-разгрузочные работы, лесоповал, сельхозработы - вот круг обязанностей, которые могли поручить небольшой колонии военнопленных. Но о существовании таковой пока прямых свидетельств нет, хотя это не значит, что они не будут найдены.
по материалам статьи Дмитрия Люкшина 'Военнопленные в крестьянской России', ж-л 'Родина', 2002, N10, с. 20-24.
Юная бабушка и граф Р.К.
Отвлечемся на время от загадочной судьбы неведомого нам Михаила Бергера. И рассмотрим внимательно старинную фотографию, которая попала в семейный архив после смерти (в 1980 г.) моей московской бабушки Елизаветы Васильевны (маме она приходилась теткой). Совсем молоденькой она уехала из деревни, нанялась нянькой к богатым господам в Уфе. Вскоре добрые хозяева устроили ее на курсы медсестер в Москве. Так что Мировую войну Лиза встретила сестрой милосердия в столичной больнице имени Александра III. По всей видимости, там и произошло ее знакомство с изображенным на фотографии молодым человеком. Вот текст, который написан на обороте фотографии убористым аккуратным почерком: 'Шлю привет из Германии. Скучаю. С родными до сих пор не связался. Часто вспоминаю о вас и никогда мне не забыть тех милых минут, которые вы подарили мне в госпитале. Денег нет, купить курево не на что. Будьте добры выслать мне папиросы. От всей души буду благодарен. Пишите. Искренне уважающий вас подпоручик Козлов'. А другая фотокарточка, где он в шинели и в папахе, подписана так: 'На добрую память дорогой Лизочке от графа Р. Козлова'. ...Бабушка моя так никогда и не вышла замуж, и почему среди очень немногих фотокарточек (где ее самой нет начисто) бережно хранились именно эти две? Теперь уже не узнать: Как не узнать и судьбу этого симпатичного графа Р. Козлова. Но не из-за этой пусть и романтической, но все-таки частной истории затеяла я рассказ об этом мальчике. Вот уже двадцать с лишним лет лежат эти фотографии в старом альбоме. И не раз я их перебирала, даже пыталась вникнуть в смысл текста - 'Шлю привет из Германии:' Что он там, в командировке, что ли был?.. И только сейчас меня будто кипятком обожгло! Дата стоит - 5 ноября 1915 года! А вот какой адрес отправителя (тоже, кстати говоря, выведенный удивительно красивым, каким-то гимназически старательным почерком): Adresse des Absenders: Германия (почему-то по-русски), Kriegsgefangenersendung.An Leutnant Koslow, N3266, Kas.VI, Stube 34:Stralsund (Danholm) (перевод: адрес отправителя: Германия, отправление военнопленного (!) лейтенанта Козлова :Штральзунд:) Бедный граф Козлов! Да ведь он оказался, по всей видимости, в той самой восточнопрусской 'мясорубке' 1914 года, попал в плен и отбывал его тоже на 'морском курорте' - Штральзунд находится на Балтийском побережье Германии, близ острова Рюген (вспомните будапештскую улицу Радан, дом N8.).
Послесловие
Первая мировая война потрясла человечество катастрофическими масштабами жертв не только среди воюющих армий, но и среди мирного населения. Были разрушены все прежние представления о гуманизме, чести, воинской доблести. После той войны началась иная эпоха - обезличивания и расчеловечивания. 10 миллионов жертв смотрятся сейчас, после Второй мировой, как генеральная репетиция. То ли еще будет! А нам осталось попытаться разглядеть лица наших героев в кровавой смуте наступающих лет, 1917:1918:1919: Воюющая Германия, как известно, кое-кого из русских интернированных отправила в запломбированных вагонах обратно в Россию. 'Немецкий шпион' Ульянов-Ленин не упустил своего шанса. 'Немецкая шпионка' Александра Федоровна Романова, жена Николая II, разделила с супругом ужасную участь в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Что касается немецких военнопленных в России, то с развалом прежней государственной машины (а стало быть, и органов земств) никому не стало дела до этих десятков тысяч. Они были брошены на произвол судьбы, и каждый выплывал как мог. Нельзя исключить участия многих из них в событиях российской революции и гражданской войны, да и вернувшихся домой немцев и австрийцев там тоже ждали потрясения, в Германии - ноябрьская революция 1918 года; а Австро-Венгрия наконец-то рухнула, на ее месте образовался целый ряд независимых государств, некоторые из них неплохо сегодня процветают. *** Я выражаю признательность сотрудникам Национального музея УР Рупосовой Марине Борисовне, Шемякиной Елене Павловне, Лекомцеву Владимиру Алексеевичу и всем, кто со вниманием и интересом отнесся к моей находке и моим вопросам и дал мне ряд полезных сведений и советов. А тем, кто заинтересовался изложенным, сообщаю, что намерена дальше копаться в 'завалах' этой истории примерно по такому плану: Госархив УР, будапештский адрес Бергера, буммашевские 'корни' находки, школьный музей в Гольянах: Буду очень благодарна всем, кто сочтет возможным прокомментировать эту публикацию и даст дельные советы в плане дальнейших поисков. Связь через форум сайта нашей газеты.
