фото СЕМЬЯ Трофим и Татьяна Морозовы жили в селе Герасимовка Тавдинского района Уральской (ныне Свердловской) области. За десять лет у супругов родилось пятеро детей - все мальчики: Павел, Алексей, Федор, Роман и Григорий. Глава семьи имел крепкое хозяйство с коровой и лошадью. Все было хорошо до тех пор, пока Трофим Морозов не надумал бросить семью ради молодой женщины Нины Амосовой. Первое время он еще помогал жене и детям, но затем полностью порвал с ними. Пахать семейный надел пришлось старшему сыну Павлу, которому в то время исполнилось всего девять лет. Семья стала жить в постоянной нужде, а вскоре от голода умер младший сын - Григорий. По всем канонам вполне логично ожидать от подростка мести отцу за брошенную семью и за непосильные тяготы по содержанию хозяйства. Однако было бы полным абсурдом обвинять Павла в том, что он показал утаенное отцом зерно - ведь к тому времени Трофим Морозов уже пять лет жил совсем в другом доме! Едва ли мог мальчик 'разоблачить' отдельно живущего отца и в том, что тот выдавал фальшивые справки о 'бедняцком положении' (они пользовались очень большим спросом у раскулаченных спецпоселенцев, давая им возможность бежать на новое место), поскольку председателем сельсовета Трофим Морозов был избран лишь за два года до своего ареста... Никакого доноса Павел не писал - в то далекое время ОГПУ повсеместно имело достаточное количество внештатных осведомителей среди взрослых. А его пафосная речь на суде (которая имеется якобы аж в двенадцати вариантах!), в которой мальчик публично осуждал своего отца, является всего лишь выдумкой советских публицистов по той простой причине, что... никакого суда не было! Трофима Морозова осудили заседанием так называемой 'тройки', то есть дело рассматривалось в закрытом порядке коллегией ОГПУ по Уральской области. В протоколе заседания этого органа N8 от 20 февраля 1932 года написано: 'Занимался фабрикацией подложных документов', далее следует более чем стандартный по тем временам приговор: 'Заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет'.
ПИОНЕРСКИЙ ВОЖАК В последние годы многочисленные 'разоблачители' биографии Павла Морозова дописались до того, что мальчик якобы вовсе не был... пионером. Действительно, согласно Уставу пионерский отряд мог работать лишь 'под руководством Комсомола'. В начале 30-х годов ближайшая комячейка находилась в городе Тавда. Поскольку в селе в это время был всего один комсомолец, недостающих членов этой организации прислали из районного центра. Приехавший тогда в Герасимовку некий Валентин Анохов и стал первым руководителем местного пионеротряда. Еще один любопытный штрих из биографии Павла Морозова - это его национальность. С самого детства мы привыкли думать, что он был русским. На самом деле, оба родителя мальчика были белорусами, чьи предки переселились в 1906 году на Урал в поисках лучшей доли. По воспоминаниям сверстников, Павел говорил с сильным белорусским акцентом, что еще более усугублялось его не совсем отчетливой дикцией. Кроме того, он был щуплым, болезненным ребенком и во время коллективных игр зачастую молча отсиживался в стороне. Одним словом, характер тихого и скромного пионера Павла Морозова плохо согласуется с нарисованным советской пропагандой образом сельского активиста и руководителя целого отряда.
КРОВЬ ЗА КРОВЬ 2 сентября 1932 года Татьяна Морозова отправилась по делам в Тавду. Приехав через три дня в село, она узнала, что еще позавчера 13-летний Павел и 8-летний Федор ушли в лес за клюквой и не вернулись, а сопровождавший их пес Китай с воем прибежал домой. Мать подняла тревогу и в результате организованных поисков детей нашли зарезанными в лесу. Вот как один из очевидцев описывает финал этой трагедии: 'Грязная телега с трупами подъехала к деревне. Мать увидела... и потеряла сознание. Ее в бесчувственном состоянии положили на ту же телегу возле мертвых детей, и всех троих отвезли домой'. Преступление удалось раскрыть, что называется, 'по горячим следам'. Трое из четырех участников убийства официально числились бедняками и доводились мальчикам... ближайшей родней. Пойти в лес за ягодами их уговорила бабка Аксинья, а зарезали - двоюродный брат Данила и дед Сергей. Сделали они это в отместку за арест Трофима Морозова (им он доводился соответственно дядей и сыном), поскольку доносчиком на своего сородича считали Павла Морозова. Ну а Федор просто оказался для них ненужным свидетелем. Четвертым по данному делу проходил кулак Арсентий Кулуканов, который якобы подговорил исполнителей этого преступления за 30 рублей. Кроме них, упоминались имена местного участкового Ивана Попутчикова и библиотекаря Петра Ельцина.* Именно эти двое в свое время написали донос на Трофима Морозова в ОГПУ. Неизвестно, был ли тот библиотекарь родственником или просто однофамильцем первого российского президента (от Герасимовки до родины Б.Н. Ельцина - села Бутки - всего около сорока километров). Тем не менее биография Бориса Николаевича все-таки пересекается с судьбой Павла Морозова. Так, в 1986-м памятник пионеру-герою демонтировали в Свердловске, а в 1990 году это сделали и в столице. По странному совпадению в эти самые годы Ельцин являлся руководителем соответственно Свердловского обкома и Московского горкома КПСС. Даже если это действительно просто совпадение, то весьма символичное. Ведь именно в десятилетие ельцинских реформ многие герои минувших лет в одночасье превратились в предателей и наоборот.
ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ Процесс над убийцами мальчиков проходил в Тавде и длился целых четыре дня. Наконец, 28 ноября 1932 года Уральский областной суд приговорил Аксинью, Сергея и Данилу Морозовых, а также Арсентия Кулуканова по статье 58.8 УК РСФСР за 'убийство на почве классовой мести' к расстрелу. Первые двое в этом списке (оба 80-летние старики) умерли при невыясненных обстоятельствах в тюремной камере. А двое других вскоре были расстреляны. Трофим Морозов успел отсидеть лишь шесть лет из десяти. В 1938-м его 'дело' прямо в лагере пересмотрели в закрытом порядке и приговорили к расстрелу. В том же самом году Татьяне Морозовой, как матери известного пионера-героя, выделили квартиру в Алупке (Крым), где она прожила до самой смерти в 1983 году. Младший из двух оставшихся в живых братьев Морозовых - Роман ушел добровольцем на фронт и вскоре после войны умер от полученных ран. Старший брат - Алексей был арестован за контрреволюционную пропаганду и приговорен к расстрелу, который в последний момент заменили на 14 лет лагерей. Освободившись в 1952-м, женился и своего единственного сына в честь брата назвал Павлом. Именно Алексей должен был пойти в злополучный день за ягодами в лес. Но в последний момент мальчики решили, что с маленьким Романом должен остаться кто-то постарше, поэтому Алексей и Федор поменялись местами. Своя посмертная судьба есть и у главного героя данного повествования. В сентябре 1932-го братьев Павла и Федора Морозовых похоронили в одном гробу на деревенском кладбище. Спустя шесть лет их могилу перенесли в центр Герасимовки, а в 1954-м установили на ней скульптуру мальчика в пионерском галстуке. Не секрет, что многие памятники имеют очень мало общего с реальным обликом тех, кому они поставлены. В случае с Павлом Морозовым дело обстоит трагичнее вдвойне: за идеологическими ярлыками двух разных эпох уже не только не разглядеть живого лица, но и драмы в жизни обыкновенного подростка из уральской глубинки. Сначала одна власть сделала его святым великомучеником, а затем другая - с такой же легкостью превратила в Иуду-отцеубийцу. На самом деле, он не был ни тем ни другим, а всего лишь одной из многотысячных жертв уготованной всем нам череды смутных времен...
* По другим данным, его фамилия была Ельшин. Впрочем, в 30-е годы фамилии часто записывались 'на слух', в результате чего появлялись разные варианты их написания. Например, Перевозчиков и Перевощиков.