ЭТО ВАМ НЕ ТАИТИ

Утомленным сенокосом деревенским леди и джентльменам, для которых поездка в Ижевск - это предел мечтаний, чрезвычайно трудно понять, что могло привести двух с виду вполне нормальных городских в столь отдаленные от цивилизации места. Вряд ли бы я выглядел убедительно в глазах не всегда трезвых сынов 'удмуртских Альп', как иногда называют Шарканский район, объясняя, что лазание по их горам - это наш с женой любимый способ проведения летнего отпуска. В Ижевске удивляются другому: 'С палаткой?', 'Пешком?!', 'Вдвоем?!!' Далее следует вопрос: 'И не страшно?' Аспект личной безопасности и комфорта, конечно, немаловажен, но, честное слово, если мы хотим считать себя здоровыми, он не должен становиться единственным и центральным. Поэтому ответ 'нет' не удовлетворит ни меня, ни вас. Ответ должен быть одним большим жизнеутверждающим 'ДА!' В его поисках я предлагаю вам увлекательный экскурс во внутреннюю Удмуртию - место, где небо встречается с землей на вершинах господствующих высот, засаженных картофельными полями.
Прогулки по раю Шарканский район - это звучит слишком длинно и ничего не объясняет. Я называю это место короче - Шарканский рай. Какие неприятности могут подстерегать вас в прогулках по раю? Разве что пауты и отсутствие воды, но это мелочи. Единственное страшное, с чем мы столкнулись в самой поднебесной провинции Удмуртии, - это красота. И природная, и человеческая. Обитатели удмуртского рая, в общении с которыми проходил наш экзотик-тур, может быть, местами и 'страшные' снаружи, но, видимо, сакральность здешних мест накладывает благостный отпечаток на любой, даже подточенный чрезмерными возлияниями и сквернословием характер. Скорее всего, я идеализирую шарканские прелести, но после столичной маеты этот тихий уголок, не в последнюю очередь благодаря оригинальному ландшафту, кажется обителью духовности. Этаким Тибетом республиканского значения. На мой взгляд, это более удачная метафора, нежели 'Альпы' и 'Швейцария', которые отражают лишь особенности географии местности, но не передают царящий на просторах Шарканского рая дух (как не имеют фотоизображения 'альпийских' красот Удмуртии и десятой доли их силы воздействия на непосредственного зрителя).
Между Воложкой и Уралом Практикуемый нами вид отдыха можно считать уникальным, так как, с одной стороны, это не поездка на пикник или на море, и ни одна турфирма не продаст вам путевку в местный рай. С другой - у меня язык не поворачивается назвать наши легкомысленные прогулки по сельхозугодьям, даже высокогорным, словом 'туризм' в его классическом значении. Поэтому он одинаково неприемлем как для неженок, привыкших к черноморско-санаторному сервису, так и для закаленных в таежных одиссеях 'ковбоев Мальборо'. Мои друзья, уехавшие накануне нашего похода в Саяны, воспринимают мои оды родному краю со снисходительностью. Обычно это заканчивается предложением съездить на Урал. Я ничего не имею против Урала, но иногда такие факторы, как время и деньги, вернее, нехватка того и другого, склоняют чашу весов в пользу альтернативных вариантов отдыха. Однако шарканское сафари - это не только своего рода туристический фаст-фуд: быстро и дешево. С технической стороны тоже есть выгодные моменты. Самое главное, не надо надрываться под тяжестью рюкзака. Весь маршрут построен на 4-5-, максимум 8-километровых переходах между населенными пунктами. Во многих из них есть магазины, поэтому тащить с собой 10-дневный запас еды, тяжесть которого способна значительно отравить радость созерцания окружающей среды, необходимости нет.
Сельмаг как машина времени Сельские магазины имеют некоторые особенности. Если вы мечтаете воссоздать в памяти обстановку магазина советских времен, заходите и наслаждайтесь воспоминаниями. Ассортимент торговых изб, принадлежащих таинственному Шарканскому ТПС (разгадать эту аббревиатуру оказалось не под силу даже продавцам сих сказочных заведений), несмотря на 'Марсы', 'Орбиты' и чипсы с паприкой, за годы либеральных реформ изменился несильно. Четыре вида консервов, включая печень трески по баснословной для глубинки цене 23 рубля за 160 граммов, пряники, печенье, пиво, газировка и колбаса 'Мичуринская' несомненно удовлетворят нехитрые потребности путешественника. Если повезет, можно купить мороженое. Глазированные сырки? Нет проблем. Водка, наиболее широко представленная на полках любого сельмага, - тоже всегда и в любом количестве. Единственная еда, которую не купишь в деревенском магазинчике, - это сыр. Удмурт-ские горцы делают его сами, но ни в одном доме, которые нам рекомендовали как сыродельни, нам так и не довелось разжиться желанным продуктом. С промтоварами дело обстоит гораздо суровей: два вида ниток - черные и белые, один вид обоев, один вид футболок и один - мужских трусов (как мне показалось, не очень практичного в деревенских условиях белого цвета). Если посреди похода вы вдруг обнаружили, что взяли мало туалетной бумаги, не отчаивайтесь и не экономьте - ее запасы можно восполнить в ближайшем поселении. Ограниченный режим работы деревенского магазина - до 16-ти, максимум 17-ти часов - в большинстве случаев тоже не проблема. Вас не должен вводить в заблуждение тот факт, что магазин закрыт на клюшку, в том числе посреди рабочего дня. Часто продавщица живет в соседнем доме и будет рада обслужить вас.
Коммунизм по-'тибетски' С чем могут быть проблемы, так это с хлебом. В маленьких деревнях его быстро раскупают, а крупных селений - с двумя магазинами - в удмуртском Тибете не так много. Бывало, идешь вечером по какому-нибудь аулу и спрашиваешь по дворам хлебные излишки на предмет приобретения, но 'тибетцы' отрицательно качают в ответ головами - дескать, самим колбасу класть не на что. В деревне Старое Ягино после таких бесплодных попыток добыть пропитание нам повезло купить в одном доме на окраине самодельный каравай. 'Пять, что ли...' - оценила свое творенье хозяйка дома со стеклянной (!) парадной дверью. В придачу - бесплатно - охапка лука минимум на два дня пути. Благодаря любви 'тибетцев' к странствующим отпускникам лук не исчезал из нашего рациона на протяжении всего маршрута. Чего не скажешь о воде. С родниками в Родниковом крае как-то странно: фактически утолить жажду можно только на колонке, поэтому вечером, перед остановкой на ночлег, наша ноша отягощалась 3-литровым запасом воды - на готовку ужина и чай к завтраку. Один раз для экзотики мы пообедали в деревенской столовой. Какое это потрясение после городских заведений общепита, знает только тот, кто видел размер порций на селе. Наш нервный смех вначале даже смутил повариху, соорудившую в глубоких суповых тарелках несовместимые с объемом желудка горы пюре и печенки. За это роскошество нам неуверенно предложили заплатить по 9 рублей с носа. Повариха плохо ориентировалась в ценах, так как механизаторы, которые побывали здесь перед нами и съели все котлеты, питаются бесплатно. За семь стаканов кваса денег с нас не взяли. Приговаривая: 'Коммунизм! Коммунизм!', мы еле дошли до подходящего места, чтобы сделать привал.
Фермеры поневоле Наш путь в страну гор начался на остановке 'Болгуры', это примерно 45-й км шоссе Ижевск-Воткинск, и закончился спустя 7 дней и 100 км в столице удмуртского Тибета под названием Большой Билиб. За перевалом есть еще Малый Билиб, который по размерам превосходит Большой, но не имеет магазина, поэтому столичных функций выполнять не может. Самые гористые горы в Удмуртии - здесь. Беспрецедентная для нашего региона пересеченность местности, перепады высот и 'горный' воздух вызывают у путешественников большое воодушевление, однако с точки зрения выбора места для установки палатки ничего хуже райского ландшафта Шаркана не придумаешь: земля распахана по самую опушку леса, а лес растет на склонах. Найти ровный клочок земли 2 на 2 метра непросто. В результате засыпаешь под углом 30 градусов в одном конце палатки, утром просыпаешься в другом. Поэтому, как только мы попали в район Билиба, то сразу же поняли, что ночлег будет экстремальным. Но уважительной причиной, по которой мы ненадолго оказались на попечении одной удмуртской семьи, стало другое - приближалась гроза. Как и все горцы, шарканские тибетцы, изолированные в своих аулах складками земной коры, проявляют большой интерес к 'гринго'. Как потом выяснилось, внимание к чужакам вызвано еще и участившимися случаями хищения проводов с ЛЭП: мародеры грозят оставить билибцев не только без света, но и без воды на участках. Улыбчивая женщина лет сорока по имени Фая, приютившая нас на ночь, оказалась директором, учительницей, уборщицей и завхозом в одном лице местной школы, к которой приписано четыре ученика. Она живет в новом двух-этажном доме - кирпичный низ, бревенчатый верх - который обошелся ее семье в 30 тысяч в течение шести лет. Мы появляемся в тот момент, когда Фая ставит в печь противень с шанежками и пирогом с мойвой. К угощению она достает молоко из холодильника 'Бирюса', и я замечаю внутри многочисленные шматки масла. Девать некуда, объясняет хозяйка. До ближайшего города - Воткинска - около 50 км, своего транспорта нет, а закупщики в такую глушь за ведром молока не поедут. Вот и приходится выливать его свиньям. Я на всякий случай переспрашиваю: да, снимают сметану, и - на корм скотине. Фая жалуется, что они очень скучают в своих горах, а зимой деревню вообще наглухо отрезает от внешнего мира, так как дорогу до тракта длиной в 5 км никто не чистит. В старые добрые времена здесь был подшефный колхоз 'Удмуртнефти', но затем нефтяники продали его новому хозяину. Тот распродал всю технику и в прошлом году предложил пайщикам разбирать земельные участки в индивидуальное пользование. Многие из крестьян так и не решились стать фермерами из-за необходимости платить налог на землю при почти полной бесперспективности со сбытом урожая. Фаина семья с родственниками рискнули. Они имеют в общей сложности 36 га, четыре из которых засажены картофелем. Что будут делать со всем этим добром осенью, не знают, но перекупщикам сдавать не хотят - слишком низкие цены. На следующее утро, уходя, мы предлагаем Фае деньги за постой - она отказывается.
Почему они не хотят работать? Надо отметить, что деревни, порой находящиеся в километре друг от друга, могут значительно отличаться по уровню жизни. Все богатые поселения объединяет одна деталь - к ним ведет асфальтовая дорога. Дома новые, большие, двухэтажные. У ворот легковая машина или трактор 'Беларусь'. Если в городе признаком высокого социального статуса является владение джипом, который как внедорожник там не нужен, то сельские нувориши разъезжают на столь же непрактичных для пыльных проселков 'Волгах'. Лишь одна из встреченных нами на пути процветающих деревень нажила благосостояние на сельскохозяйственном производстве, конкретно на молоке. И то, как нам объяснили, благодаря тому, что 'председатель хороший'. Все остальные оазисы благоденствия работают на 'Удмуртнефть' и 'Удмуртторф'. Деревушка Дэмен, в которой я сфотографировал обычную с виду избу, оборудованную спутниковой антенной, - одна из таких. Чуть поодаль от нее находится село Табанево, мужское население которого подряжается в Дэмен батрачить. Компания табаневских кавалеров, шатающаяся вдоль по улице с бутылками пива в руках несмотря на утро, - картина, характерная для умирающих сел. Другие признаки умирания - поросшие полынью элеваторы, коровники в стиле 'взятие Брестской крепости' и неработающие лесопилки. Честно говоря, бесхозную лесопилку мы видели только один раз - в поселке Черновской лесоучасток, через который проехали на 'КамАЗе'. Автостоп, кстати, тоже может быть элементом подобной малобюджетной вылазки на природу, а если вам доведется, как нам два года назад в свой первый шарканский поход, потрястись в прицепе трактора, наполненного колхозницами, считайте, что ваша походная жизнь удалась. На окраине Старого Ягино нам повстречался настоящий горец. Мы предположили, что если это армянин, то где-то поблизости обязательно есть лесопилка: есть такая закономерность. Так оно и оказалось. В селе Кыква стоит магазин, на фасаде которого красным кирпичом выложена надпись 19-ГАЛСТЯН-97. Ассортимент - как в хорошем ларьке на трамвайной остановке в Ижевске. Продавец кавказской наружности возрастом за пятьдесят отрекомендовался армянином. Сюда приезжает на три месяца каждый год - подработать. Здесь у него постоянно живет брат, который, как мы и предполагали, 'занимается лесом'. Почему местные-то не могут лесопилки оприходовать? - спрашиваем мы. 'Я не знаю, почему они не хотят работать', - отвечает 'Галстян'. Словно в подтверждение его слов, в магазин входят двое загорелых 'сынов удмуртских Альп' в камуфляжных куртках. Они хотят взять 'чекушку', потому что на поллитра у них не хватает денег, но 'чекушек' нет. Они чешут в затылках, затем заказывают 1,5-литровую бутылку пива и пачку чипсов. 'Две!' - уточняет один из них с чувством собственного достоинства...
Возвращение В общем, впечатлений не меньше, чем от поездки в другие райские места. Конечно, море есть море, но там не растет душица с клубникой, на которой привыкшие ко всяким чудесам 'горцы' пасут коров. Это вам не Таити. Я специально не стал вдаваться в технические подробности нашего путешествия, иначе рассказ о внутренней Удмуртии получился бы слишком приземленным, а шарканский Тибет превратился бы в обычные холмы с можжевельником. К счастью, эту землю трудно не идеализировать. Наверное, это действительно самое красивое место в Удмуртии. Последний штрих в нашей 'тибетской' эпопее - столб с табличкой 'Природный парк 'Шаркан' возле автобусной остановки на дороге Шаркан-Зюзино, за которым до горизонта простирается картофельное поле. Итак, мы покидаем шарканский рай. Позвольте теперь спросить: было ли вам страшно? Теперь вы знаете ответ на этот вопрос. А если нет - то вы просто счастливый человек. Потому что ваша внутренняя Удмуртия еще впереди.