Двадцатилетний ижевчанин Станислав Климов, который дважды победил вытрезвители в суде.Интервью с двадцатилетним ижевчанином Станиславом Климовым, который дважды победил вытрезвители в суде.
- Cтас, каким был твой первый опыт знакомства с вытрезвителями? - Первый раз меня забрали 20 октября 2002 года. Я сопровождал сильно выпившего друга. На перекрестке у банка 'Первомайский' стояла милицейская машина. Они увидели, что друг шатается, вышли, спросили документы. Я в это время ловил машину, чтобы везти его домой, смотрю, его уже заталкивают в 'бобик'. Решил за него заступиться. Они мне говорят: 'Если есть какие-то вопросы, поехали с нами'. Я начал с ними спорить, но они затолкали в машину и меня. Никто не представился. Они вообще никогда не представляются. Приехали в Первомайский вытрезвитель. Фельдшер даже не осматривала, только рукой махнула. Я спрашиваю, за что вы меня забрали (я всего одну бутылку пива выпил, и то за полтора часа до задержания). Запах только был. Они в ответ - плати 600 рублей и свободен. У меня таких денег не было, пришлось звонить родителям. Приехал отец, заплатил за нас с другом. Я еще пытался напомнить дежурному, что штрафы положено платить после того, как постановление об административном правонарушении вступит в законную силу, то есть спустя десять дней, и не наличными, а через банк. Но он никак не прореагировал. Только сказал: 'Ты чё, самый умный тут, что ли?' Всего мы провели там не более семи часов. Освободились около часа ночи. Меня вынудили расписаться под протоколом (сказали: не подпишешь, мы тебя отсюда не выпустим), но я все равно решил обратиться в суд. - Как проходил суд? - Ничего интересного. Он длился всего полчаса, потому что ответчик не явился. Выступили свидетели с моей стороны. Буквально минут за десять до встречи с милицией меня видели знакомые. На суде они подтвердили, что я был в нормальном состоянии, то есть за время от нашей встречи до моего задержания я до такой степени, как было указано в протоколе, напиться не мог. - А что там было написано? - 'Средняя степень опьянения'. Они всем это пишут, потому что легкая даже по их инструкциям не является правонарушением. Потом выступил отец. Он показал, что пью я очень мало и преимущественно пиво, что одежда моя была чистая и т.д. Также он подтвердил, что в вытрезвителе у меня вымогали подпись под протоколом. - Каково было судебное решение? - Полностью в мою пользу. Когда я пришел в Первомайский вытрезвитель за деньгами, его начальник пообещал обжаловать решение суда, хотя оно к тому времени уже вступило в законную силу. Я говорю, если вы не хотите возвращать деньги, пишите отказ. Он мне: 'Такой умный, что ли... - это у них вообще любимая фраза - Над тобой, Климов, нависла черная туча. Так что будь очень осторожен'. Пытался намекать, что я не закончу университет. Мол, он по своим каналам может надавить и меня отчислят. Там еще сидел заместитель начальника вытрезвителя, который тоже влез: 'Так ведь ты, Климов, пьешь постоянно, бухаешь и еще у нас неоднократно побываешь. Надо вообще за тобой последить. Наверняка за тобой еще какие-нибудь правонарушения всплывут...'. В общем, деньги вернули очень неохотно. - Этим твой опыт общения с вытрезвителями не ограничился? - Да, второй случай был еще интересней. Я шел домой с ночной работы в 11 часов утра 12 декабря. Был очень уставший, да и скользко было. Вдруг рядом останавливаются 'Жигули' без каких-либо указаний на принадлежность к МВД, кажется, 'шестерка'. Из них выходят два милиционера и спрашивают документы. Я им показал студенческий. Они: 'Куда направляетесь?' - 'С работы домой'. - 'Проедемте с нами'. Я прошу объяснить зачем, а они твердят: 'Поехали и все тут'. Кстати, они тоже не представились. Потом выяснилось, что это была вневедомственная охрана. Сели в машину. Там, помимо трех милиционеров, было еще двое задержанных, парень моего возраста и дедушка. Пришлось четверым ехать на заднем сиденье. Причем милиционеру не хотелось тесниться, поэтому мне пришлось сидеть в скрюченном состоянии на коленях у одного из задержанных. - Куда вас привезли? - В вытрезвитель Ленинского района. Я опять попытался выяснить, за что меня задержали. На этот-то раз у меня даже запаха не было. Но со мной и разговаривать не стали. Фельдшера вообще не было, понятых при досмотре тоже. Позвонить мне дали только часа через полтора. Я позвонил юристу, который помогал мне в первом деле. Он приехал вместе с моим другом Сергеем. Рассказ Сергея: 'Приехали мы примерно часа в два дня. Там сидит какой-то рыжий милиционер. Фельдшера нет. Интересуемся, есть ли такой-то задержанный. Да. Спрашиваем, за что задержали. Он говорит, ничего не знаю, придет начальство, будем разбираться. Просим показать протокол. Он говорит, протокол вам никто не покажет, идите отсюда. Мы пошли в прокуратуру, благо, там рядом. Оказалось, что в праздник (был день Конституции) никто не работает. Решили вернуться. Там уже сидит другой. Выкупайте, говорит, своего друга. Потом какими-то юридическими терминами начал сыпать, а в конце посоветовал: 'Идите отсюда, пока вас самих не забрали'. Пришлось уйти'. - Стас, как развивались события дальше? - Мне дали позвонить еще раз. Фельдшер была уже на месте. Приехал отец, заплатили триста рублей, сказал, что больше нет. Когда меня отпускали, я попытался указать им на нарушение законов, фельдшер посмеялась. Сказала, какой ты умный и все такое... Заставили расписаться в протоколе. Освободили меня только в семь часов вечера. - Когда ты обратился в суд? - На следующий день я пошел в вытрезвитель за протоколом (они обязаны выдать копию максимум через три дня). Там был их начальник, Баранов. Узнав, что я хочу обращаться в суд, он посмотрел по базе данных и говорит: 'Вы ведь уже задерживались, гражданин Климов. Это у вас уже система. Наверняка много пьете и суд вы не выиграете'. А у меня к тому времени решение первого суда уже было. Он, когда узнал об этом, сказал: 'Ну, в Первомайском суде - это другое, в нашем Ленинском вы точно не выиграете'. - Кстати, как правильно подавать документы в суд? - Можно отправить их по почте заказным письмом. Я в первый раз так и сделал. Потом приходит извещение о том, когда дело будет рассматриваться. Можно подавать лично. По административным делам принимает сам судья или его помощник. Такие жалобы должны рассматриваться в течение десяти дней. В первый раз так и получилось. А в Ленинском суде заявление лежало два месяца, пока я сам не позвонил и не напомнил им. К двум экземплярам заявления (один - судье, другой - ответчику) обязательно нужно приложить копию протокола, который составили в вытрезвителе. Там, кстати, почти всегда много всяких несуразностей. У меня в первом протоколе в пункте про позу Ромберга было написано 'шаткая походка'. Можно приложить квитанцию об оплате милицейских 'услуг', другие значимые документы. - Как проходил второй суд? - Заседание назначили на шестое марта. Пришел начальник вытрезвителя со свидетелями: дежурным и одним из тех, кто меня задержал. Фельдшер на суд прийти не смогла. С моей стороны был Сергей и два сотрудника фирмы, где я работаю. Они подтвердили, что я ушел с работы трезвым. - Чьи свидетели были заслушаны первыми? - Со стороны ответчика. Тот, который задерживал, сказал, что меня вообще не помнит, и попросил зачитать его рапорт. 'Вспомнив', подтвердил все там написанное, что я будто бы шатался, шел расстегнутый и пальто у меня сзади было испачкано. Вторым выступал дежурный. Его, похоже, инструктировали до суда, а он начал нести всякую чушь. Например, я попросил его рассказать о том, как проводилась процедура моего освидетельствования. Он сказал, что мне померили пульс и попросили выполнить позу Ромберга. Больше ничего не вспомнил. Я его спрашиваю, а что такое поза Ромберга? Он засмущался, стоит и молчит. Говорю, это, наверное, надо сделать тридцать приседаний с интервалом в одну секунду за минуту? Он оживился, да, говорит, именно так. Тут даже судья заулыбалась. - Судья какие-то вопросы задавала свидетелям? - Да. Она спросила, чем я оскорблял человеческое достоинство и общественную нравственность, когда меня забирали? Милиционер, который это сделал, сказал, что я шатался и у меня была сзади испачкана одежда. Судья говорит, а если человек шел, а потом упал, это значит, что он пьяный? Тогда он сказал, что у меня был запах изо рта, я вел себя дерзко, тряс студенческим билетом и говорил, что всех их засужу. Я, действительно, учусь заочно на юрфаке, но такого не говорил. Просто показал студенческий билет. - Тебе вопросы со стороны ответчиков задавались? - Да, но большинство из них были не по существу. Например, начальник спросил, не кажется ли мне странным, что меня забирали два раза в течение месяца: 'Наверняка вы употребляете спиртное, просто так милиция никого не задерживает...' В общем, у них не вопросы были, а одни эмоции вперемешку с демагогией. Спрашивал, почему я работал ночью (у нас на 13-е была назначена ревизия, и я готовил документы) и есть ли у меня бумага о том, что я ушел с нее в 11 утра, а не раньше (чтобы успеть напиться). На суде начальник Ленинского вытрезвителя много раз ссылался на ведомственные приказы. Например, утверждал, что по одному из них милиция может задерживать любого человека, даже если он сделал только один глоток спиртного и у него есть запах изо рта. Якобы и такого они имеют право оштрафовать. Правда, номера этого приказа он так и не вспомнил. Вообще, к концу процесса, особенно после того, как был допрошен дежурный, он уже понял, что ему не выиграть и попытался давить мне на психику. - В чем это выразилось? - Когда судья перед оглашением решения вышла в свою комнату, он мне заявил: 'Гражданин Климов, вы больше не попадайтесь в вытрезвители. Особенно в мой. Я вам пятнадцать суток сразу впаяю'. Хотя на такой срок посадить может только мировой судья, а уж никак не начальник вытрезвителя. После того как было оглашено решение в мою пользу, он сказал: 'Получишь решение на руки, приходи, я верну тебе деньги. Но все равно, я считаю, что ты был пьян, потому что я доверяю своим сотрудникам. Они у меня ответственные, честные...'. - Во время процесса поднимался вопрос о том, что инструкция 1985 года, на основании которой до сих пор действуют вытрезвители, никогда не публиковалась в печати и не может на этом основании быть применена? - Нет. Об этом речи не было. Если это так, то, на мой взгляд, против вытрезвителей можно выиграть вообще любой судебный процесс.
P.S. Итак, наша доблестная вытрезвительная милиция не только вольно толкует законы и издевается над людьми, но и позволяет себе угрожать тем, кто защищает себя от ее произвола. В этой связи сообщаем начальникам Ленинского и Первомайского вытрезвителей Баранову и Колотову, что за их карьерами и подвигами 'День' теперь будет следить персонально. Также хочется передать привет веселой фельдшерице Ленинского вытрезвителя Галлямовой. Мы помним о вас, ведь это именно вы смеялись, когда на ваших глазах избивали человека (см. статью 'Про людей и уродов в погонах', 'День', 30.02.03). Страна должна знать и своих положительных героев. Поэтому сообщаем фамилии судей, не ставших покрывать милицейские беззакония: Д.В. Рябов и Л.В. Москалева. Эти люди доказали, что полностью заслуживают обращения 'Ваша честь!' Кстати, подтвердилось наше предположение о том, что генерал Арзамасцев, вместо того, чтобы защищать честь своего ведомства в суде, предпочтет и дальше втихаря жаловаться. На прошлой неделе позвонили из Приволжского окружного управления по делам печати и просили прокомментировать факты, изложенные в статье 'Милицейское дно' ('День' от 12.12.02). Сообщаем заинтересованным лицам. Все публикации 'Дня' основаны на рассказах людей, которые готовы подтвердить свои свидетельства в любом суде. Между тем повседневная вытрезвительная практика гораздо страшнее. Наша газета будет писать о них до тех пор, пока эти заведения не будут ликвидированы. На обращение редакции газеты 'День' к ижевским юристам с просьбой оказать профессиональную помощь пострадавшим от вытрезвителей откликнулись студенты юрфака. Они готовы работать со всеми, кто не собирается терпеть произвол и поборы. Пострадавшие от вытрезвителей и готовые судиться с ними могут обращаться в редакцию 'Дня'.