Путин в Удмуртии. 1999г.Эта заданность сегодня называется стабильностью и признается несомненной ценностью. Вслед за парламентскими выборами начнется президентская кампания. В ней существенным является лишь один вопрос - понадобится ли Владимиру Путину для продления своих полномочий второй тур? Практически нет сомнений в том, что через год в Удмуртии за действующего президента России опять проголосует больше половины избирателей, пришедших на выборы. Явка, скорее всего, будет меньшей, чем в 2000 году, но никто особо не расстроится. Всем ведь известно, что народ наш устал от своих непрерывных волеизъявлений, не любит голосовать в отсутствие реального выбора, не интересуется политикой, заслуживает пока лишь управляемой демократии и т.д. и т.п.
Who is Mr. Putin? Предопределенность результата однако не исключает попытки осмыслить, какую роль сыграл первый срок президентства Путина для Родникового края, что мы потеряли и что приобрели. О Путине в контексте региона надо писать уже сейчас. Еще есть время и для дискуссии, и для спокойного анализа. Ведь пока даже сторонникам президента можно рассуждать о нем без оглядки на какого-нибудь генерал-прокуратора, которого обязательно пришлют не столько для порядка и помощи, сколько для устрашения. Традиция у нас в стране такая, да и бесхозных генералов в ней слишком много. Для начала попробуем ограничить предмет исследования. Например, почти нет смысла, глядя из Удмуртии, подводить итоги международных потерь и приобретений Путина. Хотя, если бы 'Купол' сейчас работал в три смены, выполняя многократно анонсированные, но пока так и не состоявшиеся заказы, восприятие российской внешней политики его работниками было бы куда более позитивным. Нет смысла много писать и о Чечне. Наша республика платит дань ее умиротворению регулярными командировками десятков сотрудников милиции и гибелью некоторых из них. По неофициальной информации, бывший глава республиканского МВД весной 2000 года счастливо пережил комплексную и очень серьезную проверку главка во многом благодаря тому, что охотно соглашался на массовые командировки своих подчиненных на Северный Кавказ. Кстати, дальнейшая успешная и многозвездная карьера этого генерала под крылом Кириенко - один из показателей иррациональности высокой российской кадровой политики как на уровне регионов, так и выше. Не будем рассматривать Путина и в интерьере силовых и правоохранительных органов. По этому поводу можно лишь заметить, что их деградация продолжается. Милицейский произвол стал обыденностью, и никакие реформы и суровые ведомственные приказы пока не могут его пресечь. Дело в том, что он проистекает от нищеты и озлобленности рядового и младшего командного состава. В то время как значительное число среднего и старшего руководящего звена силовых органов активно участвует в экономических и даже политических разборках. Право на насилие от имени государства уже давно стало коммерческой услугой. Первое президентство Путина здесь ничего не изменило. Почитать российскую прессу, так у нас дела еще неплохи. Хотя с другой стороны, человеку, униженному и обобранному в вытрезвителе, или коммерсанту, платящему дань людям в погонах, мало интересно, что где-то ситуация гораздо хуже.
Гость Калашникова В Удмуртии Владимир Путин был только один раз. Он приезжал на несколько часов в ноябре 1999 года еще в ранге премьер-министра на празднование 80-летия Михаила Калашникова. Из этого краткого визита практически ничего не запомнилось. Не много добавляют информации и подшивки республиканских газет того периода. Путин подарил юбиляру часы, обещал подумать о том, чтобы сделать день рождения конструктора праздничным для всей российской оборонки, и обсудил с Николаем Ганзой (!) перспективы республиканского автомобилестроения. Судя по всему, будущий президент не впечатлил республиканский актив. Характерно, что в республиканских государственных изданиях, освещавших приезд высоких гостей к Калашникову, число упоминаний Юрия Лужкова превосходит Путина в разы. Весьма сдержанной была и реакция на этот визит Александра Волкова, сделавшего в тот момент большую ставку на движение 'Отечество - вся Россия'- тогда он еще не увидел в Путине нужного государственника.
Эманации Путина в Удмуртии Для Удмуртии существует два вида Путина. Первый - это строгий, но справедливый руководитель все более крепнущего российского государства. Его образ един и неделим. Именно за него через год и будут голосовать избиратели. Между тем судьбу республики определяет другой, коллективный Путин. Он многолик и весьма противоречив. Например, в 2000 году на короткий, но, как оказалось, решающий момент выяснилось, что для Удмуртии коллективный Путин - это Кириенко. Именно он фактически предопределил судьбу первых президентских выборов в республике, принеся в жертву экономику целого региона ради заведомо плохого, но предсказуемого и управляемого менеджера. Вскоре выяснилось, что федеральный округ - не главный, а всего лишь дополнительный центр аппаратного влияния. И по-прежнему без прямого участия Владимира Владимировича, но неизменно под флагом его высказываний на республику начались набеги федеральных структур. Объектом их внимания в основном было имущество. Этому способствовала и фактическая отмена договора о разграничении полномочий и предметов ведения между Россией и Удмуртией. До недавнего времени примерами успешной борьбы за республиканские имущественные права были спиртзаводы и ОАО 'Белкамнефть'. Однако, похоже, власти Удмуртии решили, что два символа для одной республики - это много, и от нефтяного решено избавиться. Вообще, ситуация вокруг 'Белкамнефти' весьма ярко иллюстрирует практику споров 'хозяйствующих субъектов', утвердившуюся при Путине. Федеральные структуры стали по отношению к регионам полноценными коммерческими структурами и ведут себя как транснациональные корпорации в колониях. Очередные эманации второго вида Путина в Удмуртии должны случиться примерно через год. Республиканским властям к этому сроку остается только попытаться распродать все наиболее интересное, а не то заберут просто так.
Полковник, я вас любила, ой... Основным итогом трехлетия Путина в Удмуртии является неуклонное изменение социального состава поддерживающих его избирателей. Он перестает быть президентом экономически самостоятельных и независимых людей. Проводимая Путиным инерционная, как бы 'бесконфликтная' политика не оправдывает их надежд и ожиданий. Чем дальше длится путинский 'застой', тем меньше у него остается поддержки среди активных людей. В Удмуртии у Путина за время первого президентского срока не могло возникнуть реальной социальной базы для поддержки его реформ, потому что практически все из них были скомпрометированы бездарным исполнением на местах. Зато президента полюбила бюрократия. Во-первых, за то, что к нему всегда можно без опаски и с удобством прислониться. Идеи, генерируемые на общероссийском уровне, слишком расплывчаты. Будь то развитие спорта, проблема безнадзорности детей или терроризм. Их, как умеют, трактуют региональные лидеры. В условиях недостатка централизованной идеологии они даже пытаются выдвигать собственные национальные мини-идеи. Получается по-разному. В Удмуртии, например, идея массового жилищного строительства была полностью дискредитирована типично административным воплощением. Во-вторых, в процессе продвижения от идеи до воплощения самых радикальных реформаторских начинаний Путина в них образуется такое количество лазеек и запасных выходов, что фактически ничего не меняется. Ну и в-третьих, он практически разрешил управлять демократией - то есть неограниченно применять административный ресурс на местах. Последние выборы в Госсовет Удмуртии продемонстрировали это в полной мере. Понятно, что все эти реверансы в номенклатурную сторону неслучайны. Помимо текущих проблем управления, уже сейчас перед Путиным маячит проблема окончания второго президентского срока и существование прямого конституционного запрета на продолжение полномочий. Нет сомнений, что лучшие юридические умы смогут найти самое изящное и 'законное' решение этой проблемы, но все равно манипуляция будет слишком очевидной. А в России - что позволено Юпитеру, позволено и его административным отпрыскам. Третий Путин для Удмуртии фактически означает и третий Волков. А зачем нам третий, когда и после половины первого все и так уже ясно. Общий итог не очень радостен. Не видно, каким образом механизмы, которые Путин пытался создать в свое первое четырехлетие, начнут улучшать ситуацию в конкретной Удмуртии в следующее его президентство. В заключение для пущей объективности надо бы попытаться выделить и что-то позитивное в контексте Путина и Удмуртии. Но не будем подменять работу многочисленной армии чиновников и просто искренних сторонников Владимира Владимировича, которые, вне всякого сомнения, сделают это уже в ближайший год. Остается пожелать, чтобы в их апологетике первого путинского президентства применительно к Удмуртии 'приведение нормативных актов региона в соответствие с федеральным законодательством' и 'дальнейшее укрепление вертикали государственной власти' не оказались бы единственными достижениями.